На нём есть кровь, её не смоешь сроком.
О том он знает, знает - и молчит…
И лишь во сне, порою, ненароком,
Отчаянно и громко закричит.
Всегда один, всегда он настороже,
Колюч как ёж, кого же он убил,
Что до сих пор опомниться не может,
И в лагере «отшельником» прослыл?
Жизнь прожита, к нему подкралась старость,
Уже маячит финиш на прямой.
И нарастает страшная усталость,
И долу клонит к матушке сырой…
Мне странно понимать, что я жалею
Того, кто пролил зря чужую кровь,
Что толку в мести нашей, если с нею,
Соединясь, теряет смысл любовь?!
Пусть судит Бог, а я судить не стану,
Мы здесь одной бедой опалены.
Но, словно соль, просыпанная в рану,
И мне мешает боль его вины!!!