А из огромного добротного окна
вид открывается на тучи-многоточья.
Боль – Ница, Гила, Авигайль или Аснат,
неважно, кто из них дежурит этой ночью,
придёт, склонится, деловито пробежит
рукой по пунктам предписаний и страданий.
Земли – не видно. Только тучи путь прошит
прожекторами. Где-то рубят иордани,
но здесь, в тепле, на Иордане ли, в бреду
ли в этом зимнем – здесь земли твоей не видно.
А значит, нет её.
Куда же упаду,
однажды боль и Ницу написавши слитно?