Т...
Canst thou, O cruel! say I love thee not,
When I against myself with thee partake?
Do I not think on thee, when I forgot
Am of myself, all tyrant, for thy sake?
Who hateth thee that I do call my friend?
On whom frown'st thou that I do fawn upon?
Nay, if thou lour'st on me, do I not spend
Revenge upon myself with present moan?
What merit do I in myself respect,
That is so proud thy service to despise,
When all my best doth worship thy defect,
Commanded by the motion of thine eyes?
But, love, hate on, for now I know thy mind;
Those that can see thou lovest, and I am blind.
Не правда, то, что я тебя забыл,
Что стал чужим для плеч твоих и дланей,
Что нет во мне тех чувственных желаний,
За что тобой привеченным и был.
Что голос мой колюче-ледяной,
А взгляд, что ночь - бесцветно-мрачноватый…
Тебе, о, Лань!.. из слов своих лохматых
Я тку Любовь в столетие длиной.
А что до глаз, то там не пелена
Дождей грибных и зорек предзакатных,
Печалей там и лих грядущих пятна,
Поскольку здесь душа истомлена.
Ты видишь то, что хочется, или,
Увы, всё то, не рядом что - вдали.