Откуда я беру
свои стихи?
Я слышу их
в негромкой женской речи
и в лязге сабельном
на поле грозной сечи,
и в мерном топоте
копыт коней лихих.
Я слышал их
в походах у костров
и в песнях бардов,
всколыхнувших память
о том, ушедшем,
лучшем из миров,
ожившем
сквозь годов
минувших замять…
………………………
Я живу по законам,
придуманным
явно не мною.
На скрижалях души
начертала их
четко судьба.
Коль с собой не дано
удержать тебе
сердце родное,
отпусти его с миром –
а иначе получишь раба.
За моею спиной
груз весомый –
прошедшее время.
Годы, словно страницы
мной давно полюбившихся книг.
Их читая, я понял,
что родное
славянское племя
все отдаст ради воли
даже краткий
единственный миг.
В нашей жизни, друзья,
зоны счастья,
как правило, редки.
Как в пустыне колодец,
где ты можешь
напиться воды.
Вот дошел, отлежался
под тенью гранатовой ветки,
и с наполненной флягою -
в путь, на песке оставляя следы.
Мне случались в пути
совершенно нежданные встречи.
Вот, бывало, сидишь,
для себя разведешь костерок.
Ночь. Луна. И созвездий
далеких дрожащие свечи.
И усталость стекает
с за день так уходившихся ног.
Вдруг я слышу шаги –
если честно,
с большой неохотой.
Не нужна мне сейчас
никакая чужая душа.
Но славянские гены
говорят: окружайте заботой
и вниманием тех,
кто прибьется к вам,
еле дыша!
Да, мужик был уставший,
лохматый - совсем как Антошка
из той песенки детской,
чей мотив в моей памяти всплыл.
Его всё приглашали
копать почему-то картошку.
Он и деда не бил,
он, по-честному, деда любил.
Ну, рассказ незнакомца
беспорядочен был, нелогичен.
Шишковали с отцом.
Вдруг на них косолапый шатун.
Результат этой встречи,
как вы поняли,
был драматичен.
- Он батяню, однако, помял.
Без врача ему тут карачун…
Телефон был при мне.
Связь была
ну на редкость отличной.
Вертолетом медслужбы
через час у костра был хирург.
Для него такой вызов был,
в общем-то, самый обычный.
А Антон для меня
теперь верный
и преданный друг.
В общем, в жизни моей,
я сказал уже, было немало
встреч нежданных и разных
по сути глубинной своей.
Репортерские встречи у костра
превращались, бывало,
в огоньки, что по жизни
мне сверкали
сильней и сильней.
Я друзей находил –
и мужчин,
и, конечно же, женщин.
Только в дружбе своей
соблюдал я важнейший закон:
Если дружба моя
другу радость
приносит все меньше,
я его отпускаю…
с сожаленьем,
но без всяких препон.
На двери Храма Дружбы
я убрал золотые запоры.
Он твердит чуть не плача,
что дружба со мной дорога,
и выходит за дверь.
Открывается ящик Пандоры,
и следы за ним тут же
навсегда заметает пурга…
………………………..
Утомившись за день,
солнце прячется
за горизонтом.
Только вечер тепло его
еще долго хранит
для людей.
Верность дружбе
в сердцах их
под волшебным
невидимым зонтом
сохранить бы от бурь,
ураганов и желтых дождей…