- Свои стихи берешь ты
откуда? - спросит друг.
- Боюсь, что не поймешь ты, -
отвечу я не вдруг.
Как объяснить томленье,
возникшее внутри?
И легкое движенье
волшебного драпри?
И тонкое звучанье
нетронутой струны?
И мудрое молчанье
немеркнущей Луны?
Когда проснется сердце,
задав рабочий ритм,
откроется и дверца
для долгожданных рифм.
В моих стихотвореньях
всегда такой настрой,
какие настроенья
довлеют над душой.
В них радость временами,
а временами грусть.
Вот только между нами:
пусть они будут… пусть…
…………………………..
Когда мне так хреново
и тягостно душе,
себя я вижу снова
на третьем этаже
на Ладожской. В окошко
трезвонит мне трамвай -
мол, потерпи немножко,
держись… не унывай!
Стою, сложив ладони,
полуприкрыв глаза.
Трамвай же все трезвонит,
врубает тормоза.
Он мне напоминает
обычный свой маршрут
и словно приглашает
в Лефортово махнуть.
Я в этот парк чудесный
сто раз пешком ходил.
День будний и воскресный
с утра там проводил.
Беседовал я с Клио
в тени его аллей.
Журчал неторопливо
фонтан ее речей.
Мне интересно было
в струю эпох нырять.
Мне Клио не забыла
совет полезный дать:
- Ты без боязни душу
стихами раскрывай.
Почаще сердце слушать
свое не забывай.
Но помни, что сегодня
изложишь ты в стихах,
уж волею Господней
свершалося в веках…
Елоховского храма
мне слышен перезвон.
Народ к нему упрямо
идет со всех сторон.
От звуков колокольных
стекло окна дрожит.
Им в резонанс невольно
будильник дребезжит.
На дверь смотрю тревожно.
Но кто же там такой
к звоночку осторожно
все тянется рукой?
Вот-вот звоночек звякнет
в квартиру тридцать три.
И вновь душа обмякнет,
что там ни говори...
Я крикну: "Дверь открыта!
Входи скорей! Входи!"
………………………..
Ничто не позабыто.
Звенит звонок в груди...