Фрагменты из новой книги
Это случилось в те дни,
когда я жила в благословенной Вырице, далеко от родного города.
В тот год я начинала новую жизнь на новом месте. Дом ещё строился, а на втором этаже, за огромной старой берёзой, уже светилось моё окошко.
Дерево царапало по стене, а сумасшедший питерский ветер стонал и хрипел, как Billy*s band: “Оторвёмся по-питерски”. В двери стучалась зима. И тут появилась она. Трёхцветная. Грациозная. Пушистая. За красоту я звала её Клеопатрой. Откуда она приходила и как исчезала, можно было только догадываться: где-то на крыше третьего уровня оставался незаделанный проём. Когда же я на неделю уехала в родной город, она ушла... Но к тому времени я уже научилась не бояться гулкой пустоты Большого Дома. Её Величество Кошка спасла меня от одиночества.
На Рождество привезли Парси. И было ей от роду ровно два месяца. Завёрнутая в старое одеяло, она дрожала больше от страха, чем от холода. Как мы с ней пережили ту первую зиму? Невообразимо! Учились понимать друг друга, разговаривая на разных языках. Всю неделю ждали звонков и приездов редких гостей по выходным дням. На моих глазах и - в прямом смысле - на моих руках она вырастала из ребенка и подростка в большую, красивую и сильную собаку.
Разве это можно передать обыкновенной прозой?!
... Однако теперь, оглядываясь назад, мне просто необходимо рассказать вам о том, как трудно и счастливо мы прожили с ней три моих вырицких года и как я отдала её, пусть в хорошие руки, но отдала.
Пре-да-ла? Да. Именно так. Говорят, не было другого выхода. Пусть говорят. Я-то знаю: пере-давать и значит пре-давать. Никогда. Никому. Ни за что нельзя пере-давать друга.
Прости меня, Парси! И прими эту книгу как исповедь с посвящением тебе и Тришке, ведь она, трёхцветное продолжение Клеопатры, тоже была с нами.
Посвящается Парси и Тришке, моим зверям.
1. - Неужели это собака, о которой я мечтала с детства? Странное выражение лица, в смысле морды. Что-то хитрое, плутоватое... Пожалуй, не нравится.
Из восьми щенков мы с Женей выбрали самого спокойного. Остальные семеро катались в невообразимом клубке, а наш в углу, поодаль, спокойно, я бы сказала, по-философски наблюдал за своими братьями и сёстрами.
На поверку же она (именно она!) оказалась гиперактивной, как определила женщина-ветеринар уже при первичном осмотре.
В общем, мои первые наблюдения за Парси не отличались искренней симпатией. (Может, потому что я была закоренелой кошатницей. Кошек я любила и люблю всех и всяких).
Да, чтобы не забыть, разберёмся с именем, или кличкой. Илюша и Женя, семейная пара молодых учёных, объяснили, что ПАРСИМОНИЯ обозначает примерно следующее: мало потребляет - много отдаёт. Предполагалось, собака будет жить в цоколе и обогревать там всё пространство. На деле пришлось топить печь, чтобы не замерзла теплолюбивая Парси, а уж от еды она не отказывалась ни-ког-да . Более того, всегда пребывала в состоянии боевой готовности отобедать не менее шести раз в день.
1. - Куда это меня привезли? Какая-то недостроенная будка! Темно. Холодно. У- у-у-у...
Развернули. Зачем, а... вот зачем... Пришла ТА... прошлый раз гладила по голове и приговаривала: - Моя собака!... Моя...
Опять трогает. Ладонь тёплая, мягкая. Ничего, приятно. Пожалуй, потерплю. Или куснуть? Пусть знает наших! Нет, смотрит настороженно, даже подозрительно как-то, наверно, и сама кусается. Подожду, понаблюдаю за ситуацией. А там посмотрим, кто кого. Вот подрасту - узнает, что такое настоящая овчарка. Мы, “немцы”, - харАктерные! Так мамка говорила. А она - настоящая “принцесса Грюнвальд”, породистая, дипломированная ... Что? Про папу спрашиваете? Так,
кто ж его знает. Говорят, случайная вязка. Внеплановая. Маменька про это сказки рассказывать не любила .
Всё. Хочу есть. Если сейчас ничего не дадут, начну выть... У-у-у-у!..
2. - Все уехали. Что делать? У меня никогда не было собаки, даже самой маленькой! Положу-ка в детское корытце и подниму в свою комнату. По крайней мере всё время на глазах будет. Да, надо везде расстелить бумажные пелёнки...
К ночи пришло первое ипытание: отключили свет, а значит, вырубился обогреватель. Я забралась в спальный мешок, Парси завернула в старую куртку и положила в детское корытце, но она никак не хотела лежать в импровизированной люльке, шлёпала по всей комнате, пыталась забраться ко мне и вскоре начала громко, выразительно икать. Стало понятно: маленькое слабое существо к утру окоченеет вовсе. Пришлось завернуть покрепче и взять к себе. Согрелись обе. При этом я старалась отворачивать её морду от себя, но она упорно крутила шеей - очевидно, ей было важно видеть меня - и продолжала своё икание. К утру успокоилась и затихла.
Утром - по вызову - приехал сын и починил пробки. Жить стало веселее!
2. - Господи, собачий бог, так можно и лапы откинуть. Прямо к полу примерзают. И мокро, мокро уже всюду... куда деваться? К мамке хочу-у-у-у, к братьям-сёстрам своим клу-у-у-убочным, единоутробным!.. Вместе так тепло спать. Даже если маму куда-то уводили, она всё равно возвращалась и приносила молока. Вку-у-у-у...сного!..
Попробую залезть повыше. Не дают. Отпихивают. Говорят что-то. Пока не понимаю. Не по -нашему. По-нашему все друг-друга согревают, хотя и пихаются, а ту-у-у-ут...
Кажется, замерзаю. Говорить не могу. Икаю, как... как кто? Наверно, как тот пёс, которого выгнали из дома в плохую погоду (мама вчера рассказывала). У-у-у-у...
Наконец-то! Хозяйка сжалилась - взяла на руки. Дай посмотрю на неё поближе. Глаза не злые, даже красивые. Отворачивается. Может, я ей не нравлюсь?
3. - Пока сидим дома. Парси еще слаба, да и прививки не сделаны. Недели через две-три попробую показать ей большой мир.
Сегодня выпал первый снег, и я вынесла Парси во двор. Ненадолго. Пусть привыкает к прогулкам на свежем воздухе. Кажется, ей нравится. Нюхает и пробует снег на язык. Потом смотрит на меня и тихонечко повизгивает. Может, от удовольствия?
На следующий день снега выпало так много, что пришлось взяться за лопату и расчищать тропы для наших прогулок. С каждым днем снега становится всё больше, а сугробы - всё выше.
В снегу Парси боится потеряться и следует за мной буквально по пятам, цепляясь за ноги. Мы дурачимся. Я учу её играть в мячик и летающую тарелку. Она, жадная такая, забирает предметы, но отдавать никак не хочет. Потом я беру её на руки (тяжело!) и несу домой - греться и есть кашу. С мясом и морковкой. А впридачу - куча витаминов и что-нибудь “на десерт”.
3. - Будка у нас большая! Но хочется бегать вволю, а тут всё углы, шкафы, баулы... а кстати, что такое улица, про которую вчера говорила хозяйка?
...Так вот она какая, улица! Белая! Пушистая! Мокрая! Одна беда - холодно! Но если быстро бегать, то не замёрзнешь. Буду круги нарезать. Стоп! А где хозяйка? Спряталась! Всё равно найду. Нашла! Ишь наивная, думает, я маленькая и глупенькая.А я собака служебно-розыскная! У меня главное - острый нюх да быстрые лапы!
Глаза, чтоб вы знали, собаке тоже нужны: вон за сугробами ничего не видно. Значит, надо не выпускать хозяйку из виду. А то потеряется без меня!
Не практичная она. Не рациональная. На днях подарила мне новый мячик (старый я за шкафом припрятала) и летающую “птицу”. Бросает и требует принести назад. Никак не пойму: почему нужно отдавать свои вещи? Ну, ладно, буду приносить через раз, а то обидится и каши не даст. С неё станется! Та ещё воспитательница!
4. - Парси три месяца, она растёт, и, кажется, наш большой двор ей уже не интересен. С любопытством поглядывает за забор, где ходят другие люди и похожие на неё существа. Но надо ждать ещё три недели, пока сделанные вчера прививки не начнут “защищать” от всяких собачьих вирусов.
Нам повезло: ветеринарной клиники здесь раньше не было и в помине. Но с появлением хорошего ветеринара служба
“Ника” начала быстро развиваться.
Врач приехала по вызову. Осмотрела щенка (температура, зубы, кости, общее состояние...), сделала прививки и посоветовала в будущем заняться с Парси тренировками. Собака гиперактивная, сказала она, вы с ней не справитесь, заходите, дам телефон хорошего “собачника” - он учил моего “кавказца”, я довольна.
И уехала. Оставив меня в сомнениях, что делать дальше. Подождём до лета, решила я. Парси исполнится полгода, самое время заняться её воспитанием.
Если бы я знала тогда, как была не права!
4. - За забором тоже ходят и бегают! Интересно, почему они там, а мы здесь? Попробую найти дыру. О, да вот же ... чудесная дыра- нора... под забором! Нырнуть? Не получилось! Во-первых, застреваю, во-вторых, хозяйка тащит назад за хвост. Приятного мало. Надо выждать подходящий момент и сделать подкоп. Завтра!
Подкоп пришлось отложить до лучших времён. Приехала на неприятно пахнущей “таратайке” незнакомка с подозрительной сумкой. На мои рычания и предупредительные клацания зубами никак не реагировала. Бесцеремонно заглянула мне в зубы, а маленькую палочку вообще засунула в одно, неприлично сказать, какое место. Голос резкий, уверенный, прямо и лаять не стоит - ничего не боится! Долго болтала с хозяйкой. И только я отвлеклась, как неожиданно достала из своей сумки острое “жало” и ширнула мне под кожу. Я и взвыть не успела!
На прощанье “докторша”, так назвала её хозяйка, посмотрела на меня оценивающим взглядом, похлопала по спине, пришлось терпеть, и отбыла за непреодолимый для меня забор. Пока непреодолимый! Вот подрасту, тогда посмотрим, кто кого!
5. - Готовлюсь выгуливать Парси, да и самой уже надоело сидеть за забором. Хочется в лес, Места здесь красивые, заповедные! По переулкам интересно побродить, посмотреть, как другие “вырицкие дачники” живут-поживают. Говорят, здесь есть очень красивые дома - настоящие дворцы и замки!
Завтра планирую первый выход. Купила поводок и намордник, но не тут-то было! Парси не желает надевать эту “маску” - крутит головой и стягивает лапами. С поводком тоже пришлось повозиться и потратить не один день, чтобы приучить её ходить “на поводке”. А иначе нельзя: кругом дороги, машины, да и собака у меня серьезная. Может ненароком и напугать кого-нибудь. В общем, начинаю ощущать личную ответственность за безопасность Парси и идущих мимо.
Наконец “вышли в люди”. К моему удивлению, Парси спокойно реагирует на всех проходящих, значит, к двуногим она не агрессивна. По крайней мере, на чужой территории. Но вот что касается собак и особенно кошек, приходится не просто держать, а удерживать изо всех сил! Придется купить строгий ошейник, “строгач”, как подсказали опытные собачники.
5. - Тридцать три несчастья! Хозяйка достала какие-то изуверские штуки и пытается напялить мне это на голову и шею. То уговаривает, то сердится, а то и вовсе лупить начала. Что это с ней? Всегда такая спокойная была! Ну вот снова-здорово! Я ведь уже показала, что не желаю всё это носить. Не мой фасончик!
... Опять плачет, убивается, приговаривает: - Парси, смирись, так надо!.. Даже жалко её! Тьфу, ну ладно, верёвочку пусть цепляет, а вот уж зубы закрывать не дам - вдруг потребуется срочно куснуть - защитить её же от дураков местных... Нет, буду стоять на своём!
Ну вот оно, счастье моё собачье! Калитка открылась, и я, Парси, иду гулять! Можно рвануть и помчаться во весь дух! Можно догнать эту противную кошку! Можно... Что это?!. А где же пресловутая демократия, обещанная свобода лая и передвижения через границы дачных участков? Вот оно как получается! Оказывается, мы с хозяйкой - одно целое на верёвочке! На одном конце я, а на другом - она. Не разбежишься... Придётся подстраиваться под её шаг. Кажется, она рассказывала, что занималась бегом. Проверим? Не получилось. Резкая боль в области шеи и крики: - Стоять! Ко мне! Рядом!
6. - Сегодня вышли на прогулку пораньше: меньше машин и людей. Выбираем каждый раз новые переулки. Для Парси - новые и новые запахи (говорят, мир собак - это, прежде всего, мир обоняния), а для меня - интересное знакомство с благословенной Вырицей. Рассматриваю дома, палисадники, деревья, цветники. Встречаются настоящие “достопримечательности”! Старинные, наверно, еще довоенные дачи с резными ставнями, изящными балкончиками, флюгерами-петухами... Где-то здесь, в густых зарослях сирени, скрываются дачи известных артистов, здесь есть дом, где жил Серафим Вырицкий... Здесь до сих пор “творит” Кушнер - в его стихах часто “звучит” вырицкая дорога. Про дачи-музеи я уж и не говорю. О них как-нибудь в другой раз, отдельно.
Стоп! Что это с Парси: встала на дыбы, ощетинилась и рычит, “аки зверь”. Не пойму. Проходили тут не раз. Впереди никого не видно. Вот вчера вечером навстречу шли те, ну которые “на троих”. Как она чуть-чуть только привстала и подала голос, так их как ветром сдуло на другую сторону. А сейчас ни-ко-го нет! Упёрлась и вперёд ни шагу. Что она учуяла своим волшебным носом? О чем меня предупреждает? От чего спасает?
6. - Ну наконец! Выползли. И чего Она всегда так долго копается. Сумочки, бутылочки, кулёчки... а вот в этом что- то вкусно-сырное, может, для меня... вдруг проголодаюсь.
Пошли. Еле тащимся. Хорошо хоть поводок теперь длинный. Метров семь, наверно, будет. Впрочем, для меня это - тьфу! - один прыжок. А что делать, как говорит хозяйка, кому в наше время легко?
Кажется вчерашний дед на велосипеде проехал - его запах: козы, куры, фуфайка... А это ... это соседский пес бежал, Гитлером зовут за чёрную косую чёлку через всю морду. Он - ничего, мы с ним уже снюхались через забор, ну, в смысле подружились. И хозяин у него нормальный: не пьет, не курит, как люди говорят. Кстати, здесь это большая редкость. Мое обоняние жутко страдает от “местного парфюма”!
Стоп! Опасный запах! Не пойму: утечка бензина в том тарантасе, а внутри кто-то есть, курит, мама дорогая, сейчас и рвануть может... Что хозяйка-то? Ничего не чует! Сигнализация не срабатывает. У неё с этим совсем плохо! Надо удирать сломя голову, а она тянет меня вперёд и вперёд навстречу смерти нашей. Не пущу. Я собака молодая. Я жить хочу.
7. - В награду за вчерашний подвиг Парси, веду её на речку. Здешняя река называется Оредеж. Красивое название, да и сама речка с ее краснобёдрыми слоистыми берегами и быстрыми порогами живописна. Я люблю в любую погоду, и зимой тоже, смотреть, как бьется её водяной нерв, как несёт она свои воды навстречу чему-то новому, не изведанному доныне. Правду говорят: в одну речку дважды не войдёшь...
Парси с удовольствием лезет в воду, хотя в июне вода еще не прогрелась, как следует (в Ленобласти, даже на юге региона, пляжный сезон приходит в конце июля-начале августа). Собака вылезает из воды, отряхивается и начинает носиться вдоль берега. Я зову её к себе. Она подбегает, но, разыгравшись, не хочет идти на поводке. Её независимая душа жаждет свободы.
- Ну, ладно, - говорю я ей, - пойдем до дороги так. И мы шли рядом, как друзья, не предвидя на этот раз никакой опасности.
Я не увидела, как из-за поворота на бешеной скорости выскочил молоковоз. И Парси, моя неопытная Парси выскочила на дорогу облаять внезапно появившегося врага. Он задел её сбоку и, проехав немного, остановился посмотреть, что случилось. Но мне было уже не до него. Я погрозила ему кулаком и бросилась к Парси. Она юлила волчком на одном месте и кричала, именно кричала. Как человек!
Продолжение в книге «Моя Парси»: проза, стихи/ Лариса Зимина;
Воронеж: 2015.; с 184.