***
"Январская оттепель сорок второго.
Погостье.
Оплыли окопы, и в них по колено вода.
Наверно, у немцев такая же с этим беда.
Гляди, третий день минометом
по нам не чихвостят.
Оно и понятно.
Которые сутки дожди.
Ну, хоть не стреляют...
...Горячую кухню не жди.
Дороги размыло.
Да к черту, какие дороги?
В болото по пояс уходит трофейный битюг.
А если, не дай Бог, сломает животное ноги?
И враз припаяют тебе в трибунале статью.
И ладно бы, если штрафрота, а то и в расход...
Хотя и в штрафной больше дня ездовой не живет.
Уж больно не любит пехота придурков из тыла...
Особенно если в желудке не мясо, а мыло...
"Шрапнель" на воде,
да дождем смыта грязь с сухаря...
Ох, мама моя...
Как же мне тут ужасно постыло.
Мы всё еще живы, но все капитально простыли.
Полгода в грязи, вперемешку с железом гнилым.
Да хоть бы и с ним...
Не такая уж это докука...
Но трупы ковром...
Да, война - охреневшая сука.
Сажает обычных людей на лопату - и в ад.
Мне кажется, мы никогда не вернемся назад...
В квартиры свои. На заводы. К супругам и детям...
Да брось ты.
Мы больше не в списках живущих на свете...
И если мы дышим еще, значит, час не пришел.
Ты лучше бы нам покурить бы немного нашел.
Хотя покурить при такой водяной круговерти...
Уж вы мне поверьте.
Ты весь батальон обойдешь,
махорки сухой не найдешь...
Хотя от него здесь осталось
не очень-то много.
Три дня пополнение
не пропускают дороги...
Три дня вместо пуль нас простуда косит по рядам...
Скажи, я отдам, как снабжение наше прибудет...
Скажи, все мы люди, пусть делится, старый дурак...
Ну вот и табак...
Кто солдата за это осудит?
Таких мелких радостей тоже не шибко ему...
А дождь-то стихает...
Под утро начнут кутерьму..."
***
Я слышал все это в лесу через семьдесят лет...
...Как просто сегодня купить из Погостья билет.
***
11.01.15.
*Погостье — железнодорожная станция Октябрьской железной дороги, расположенная на железнодорожной ветке Мга — Кириши (Ленинградская область).
В период зимы 1941 — весны 1942 г.г. станция стала отправной точкой для начала Любанской наступательной операции по прорыву блокады Ленинграда. С плацдарма линии Воронов — Погостье — Жарок войска 54 армии Ленинградского фронта начали наступательные действия в направлении г. Любань с целью соединения с войсками 2 Ударной армии Волховского фронта и дальнейшего окружения Мгинско-Тосненской группировки немецко-фашистских захватчиков. В районе станции и ж/д переезда наши войска долго и безрезультатно в лобовых атаках пытались взять укрепленные позиции 18-й армии Вермахта. Удалось это ценой огромных потерь. Согласно оценкам самих участников тех событий, а также по архивным материалам, на маленьком участке фронта войска Красной Армии за неполных 3 месяца потеряли убитыми и пропавшими без вести (не считая раненых) более 30 тыс. солдат и офицеров. Их не успевали хоронить во время боёв и они так и остались лежать по воронкам, канавам, вдоль и ныне существующей ж/д ветки и насыпи. До сих пор в тех болотистых лесах поисковики каждый год находят останки наших воинов.
"...Трудно подходить с обычными мерками к событиям, которые тогда происходили. Если в мирное время вас сшибёт автомобиль или изобьёт хулиган, или вы тяжело заболеете — это запоминается на всю жизнь… На войне же случаи чудовищные становились обыденностью. Чего стоил, например, переход через железнодорожное полотно под Погостьем в январе 1942 года… Ползём туда вдесятером, а обратно — вдвоём, и хорошо, если не раненые. Перебегаем по трупам, прячемся за трупы — будто так и надо. А завтра опять посылают туда же… А когда рядом рвёт в клочья человека, окатывает тебя его кровью, развешивает на тебе его внутренности и мозг — этого достаточно в мирных условиях, чтобы спятить...
...Раньше все представлялось в «лягушачьей перспективе» — проползая мимо, не отрываешь носа от земли и видишь только ближайшего мертвеца. Теперь же, встав на ноги, как подобает царю природы, мы ужаснулись содеянному на этом клочке болотистой земли злодейству! Много я видел убитых до этого и потом, но зрелище Погостья зимой 1942 года было единственным в своем роде! Надо было бы заснять его для истории, повесить панорамные снимки в кабинетах всех великих мира сего — в назидание. Но, конечно, никто этого не сделал. Обо всем стыдливо умолчали, будто ничего и не было...
... Легко писать это, когда прошли годы, когда затянулись воронки в Погостье, когда почти все забыли эту маленькую станцию. И уже притупились тоска и отчаяние, которые пришлось тогда пережить. Представить это отчаяние невозможно, и поймет его лишь тот, кто сам на себе испытал необходимость просто встать и идти умирать. Не кто-нибудь другой, а именно ты, и не когда-нибудь, а сейчас, сию минуту, ты должен идти в огонь, где в лучшем случае тебя легко ранит, а в худшем - либо оторвет челюсть, либо разворотит живот, либо выбьет глаза, либо снесет череп. Именно тебе, хотя тебе так хочется жить! Тебе, у которого было столько надежд. Тебе, который еще и не жил, еще ничего не видел. Тебе, у которого все впереди, когда тебе всего семнадцать! Ты должен быть готов умереть не только сейчас, но и постоянно. Сегодня тебе повезло, смерть прошла мимо. Но завтра опять надо атаковать. Опять надо умирать, и не геройски, а без помпы, без оркестра и речей, в грязи, в смраде. И смерти твоей никто не заметит: ляжешь в большой штабель трупов у железной дороги и сгниешь, забытый всеми в липкой жиже погостьинских болот..."
Н.Никулин