«Лета к суровой прозе клонят»,
А волны стонут и ревут,
И если мастер был не понят,
Его осмыслят и поймут,
Но с оговоркою, что мастер
Век этот гнусный не любил,
Хотя и был к нему причастен
Лишь потому, что в нем он жил.
Его поймут на склоне века
На переломе бытия,
Все — от еврея до узбека.
Где русский дух — там буду я.
Когда Россия встанет снова
Из непроглядной черной тьмы,
Тогда мое живое слово,
Проникнет в души и умы.