Я не имел,
как мел,
той белизны сыпучей,
У парты
первой не робел,
Но и тогда
я верил
в Божий случай,
Тянулся вверх
и добрым стать хотел.
Я мелким был
душой своей и телом,
Когда
года
имели только прыть,
Не задавался я
вопросом оголтелым,
Как сэр Шекспир: «to be
или не быть?»
Но мир всегда враждебен был к поэтам:
И тут, и там — то пуля, то петля.
Я в юности сражался с целым светом,
А мир смотрел с ухмылкой на меня.
Добрей я стал, наверно, ненамного
И мудрости с лихвой не отхлебнул.
Как море, мир раскинулся широко,
И в этом мире я не раз тонул.
И мир ловил сетями мое сердце,
И сердце билось рыбою в груди.
И бес солил и жарил сердце с перцем,
А я кричал:
«Господь, меня прости!»