Исповедь убийцы

Внимание!
Рассказ содержит сцены насилия и жестокости. Все описанное не является пропагандой и не призывает к действиям подобного характера.

…Как это началось? Когда это началось? Как я стал убийцей? Думаю, это шло из самого детства.
Мне неприятно, когда меня называют маньяком. Я не считаю себя таковым. Все, что я сделал -я сделал из мести. Все они получили по заслугам. Были ли причины? Причины были. Мог ли я вершить суд? Раз у меня получилось- значит я мог.
Я жил этой местью. Но также я знал, что когда все фамилии будут зачеркнуты в моей записной книжке -я зачеркну и свою.
И вот черед настал. И это страшнее всего. Я не испытывал страха когда мучил и убивал свою жертву. А себя убить оказалось не так просто. Я пробовал. Три раза. Первый раз, еще в молодости. Нашел препарат в тумбочке отца. Сиднокарб, если не изменяет память. Пять таблеток, стакан водки. Вечер около унитаза и капельница в больнице.
Второй раз был проще. Ремень не выдержал моего веса. После этого случая меня мучают сильные головные боли.
Третий- самый забавный. Дело было в клинике. Я был под очередным препаратом и попытался разбить голову о стену. Стена оказалась мягкой, наверное, специально для таких как я какой-то умный человек изобрел такие стены в дурдомах.

Не так просто себя убить… Тогда я понял свои неудачи так: миссия не выполнена еще. Поэтому мой срок еще не вышел.
А сейчас я сделал все, что запланировал. И я уже наказан, я уже в камере, я пойман. Но что-то не дает мне просто так взять и разбить голову о стену или полоснуть острым припрятанным куском камня по венам.
Я должен рассказать свою историю. Я должен убедить людей в том, что убивал я не в «периоды обострения болезни», как называли это психиатры, и не для собственного удовольствия. Я мстил, я, возможно, спас других людей. Конечно же, следователь был другого мнения и просто отбил мне почки и то, что ниже пояса. Он считал меня конченым психом и теперь я коротаю свои дни в одиночке.
Я могу спокойно рассказать о своей короткой жизни, а дальше- закончить ее словом «конец».
Итак, я начинаю.
Кто я? Все просто. Почти как из личного дела со стола следака.
Владимир. Убийца. С 13-ти лет. Сейчас мне 18.Сколько жертв? Десять жертв. Срок- пожизненный….Наверное…

1-ая глава.

Как я первый раз увидел смерть.

….Мне было 5 лет. Я жил с мамой и папой, как все нормальные дети. Отец работал в адвокатской конторе. Мама вела хозяйство. Помню, что отцу было тяжело. Работа выбивала его из колеи. Помню, он жаловался вечером маме на начальника, который сживает его со свету. Иногда я засыпал под ссоры родителей. Иногда под плач обоих родителей. Иногда сытым, а иногда- выпив просто стакан воды.
Однажды мы с мамой сидели у телевизора, было часов 9 вечера. В дверь позвонили, на пороге стоял начальник отца- Виктор Михайлович. Он с порога начал кричать на мою мать, толкнул ее в плечо.  Его слова в адрес матери я помню до сих пор:
…-Сколько раз я говорил твоему мужу, что он своей честностью отпугивает ценных клиентов? Кто покроет эти недостачи? Я могу и дальше не платить зарплаты, потому что, черт побери, мы работаем за счет защиты долбанных жуликов и воров! И если твой гребаный муж еще раз откажет нашему клиенту-я уволю его к чертовой матери с этого места, и вы трое, сдохнете от голода в этом клоповнике! Если конечно ты не встанешь на трассу торговать телом и не покроешь наши долги и расходы! Ты будешь шлюхой, если твой муж, сука, еще раз откажет нужному человеку!
После этого он хлопнул дверью и ушел, а мать опустилась по стене на пол и плакала. Я лег к ней на колени и плакал вместе с мамой…..

Отец в этот день пришел домой ночью Он был пьян. От него пахло резко и неприятно. Одежда была грязная. Отец, как и мама за несколько часов до этого, опустился по стенке на пол и уснул там  же в коридоре. Помню, мама раздела его и подложила ему подушку под голову….
На следующий день мама рассказала отцу про приход начальника. Помню, как мама рыдала на плече у отца. Помню слезы отца. Помню, как вечером он пришел домой и кинул на стол книжку серого цвета.
-Прости, Надя. Я уволен. Я высказал Виктору все, что думаю о его словах в твой адрес.
-Леша, зачем ты ходил к нему? Как же мы теперь будем? Ты подумал о сыне, Леша!?
-Я не могу, Надя… Я не могу защищать тех, кто грабит и убивает людей. Я не хочу, чтобы сын знал, что любой пройдоха может рассчитывать на защиту…. Это изначально была не моя работа. Рано или поздно это должно было случиться…
-Но на что мы будем кушать, Леш…. В такое время даже уборщицы нигде не требуются… Тебе везло, что тебе платили деньгами, а не консервами, как платят соседке Машке с третьего…
Помню, что на следующий день мама поехала в контору. И отца приняли обратно.
И с тех пор мать каждый выходной пропадала на два часа. Приезжала домой поздно, говорила, что была у подруги и пропадала в ванне.
Так продолжалось месяц, возможно больше. Я был маленький и не понимал, что происходило. Я не знаю, догадывался ли отец…

Вечер, когда матери не было дома, а я услышал грохот в соседней комнате- я помню всю свою жизнь.
Я первый раз увидел смерть. Но я не понял, что произошло. Мой отец висел в комнате, его голова неестественно была наклонена к плечу, глаза закатились. Под раскачивающимися ногами валялся табурет. Я тронул отца за ногу, позвал. Ответа не дождался. Помню, я забился в угол и плакал, не понимаю, в чем дело, но чувствуя, что отца больше нет,  и  не будет никогда…..
Помню, как пришла мать. Помню, как она упала на пороге комнаты  и выла. Она не плакала, она выла. Она трясла отца за ноги, она кричала: «Леша! Лешааааа! Как ты мог? Как же ты мог, Лешенька! Прости меня, Лешааааа…!»
Она нашла записку, которую написал отец перед смертью. Он узнал, что моя мать спала с Виктором Михайловичем ради того, чтобы отца держали на работе и платили зарплату, как прежде. Оказалось, что об этом знал весь коллектив, его жену, мою мать, считали шлюхой.
Отец не смог смириться с этим. Не смог понять и  простить жену и решил просто уйти…. Помню скорую, помню, как отца сняли, а мать обняла его тело и полчаса не подпускала работников морга забрать труп.
Меня отпаивала докторша валерьянкой, на кухне. Помню, что она пыталась объяснить, что папа умер, но он все равно со мной. Я не мог этого понять. Мне было все равно. На какое-то мгновение я потерял интерес ко всему, что происходило. Я перестал плакать. И я долго был в таком состоянии.
Я помню долгие вечера у телевизора, часто у выключенного, помню едкий запах спирта, который пила моя мать, заливая горе. Помню, что я не играл в игрушки, не играл с ребятами. Я рисовал. Рисовал отца в петле, рисовал пустые бутылки и маму, лежащую на полу. Мне казалось, что реальная жизнь- только такая.  Я думал, что в детском саду все такие как я. Что их матери только приходят за ними красивые. А потом, дома, они напиваются и рыдают, положив голову на стол.


2-ая глава.
Детский сад.

В момент просветления им трезвости моя мама занималась мной. Так я и попал в детский сад. Оказывается, очередь давно подошла.
Помню первый день. Первые сборы. Первый раз я окажусь без родителей в незнакомом месте на целый день.
- Владик, будь послушным мальчиком.- Мама укутывала меня в теплый шарф.- Я не хочу, чтобы мне жаловались на такого большого парня. Не переживай, не плач. Вечером я приду за тобой и мы вместе проведем время у телевизора, расскажешь про новых друзей.
Я слушал мать, но идея не казалась мне привлекательной. Оказаться среди большого количества незнакомых детей? Мне и дома то иногда не по себе, ночью мне кажется, что я не один в комнате и за мной кто-то наблюдает.
Но что я мог сделать… Через полчаса я стоял в просторной комнате, на меня поглядывали дети, а воспитательница рассказывала, что там и где находится.
«Вот тут, Владимир, у нас «столовая». Когда будем кушать- будем собираться за этими столиками. А там- и показала на дверь- там мы будем отдыхать после прогулки и обеда.»

А потом я пошел знакомиться с ребятами. Точнее, не пошел. Вру. Они сами пошли.
-Тебя Владик зовут, да? –Спросил тощий мальчик, которого воспитательница звала Мишей.
-Да, Я Владимир. Сколько тебе лет?
-Мне 6 лет, а тебе?
-Мне 5 лет…
-Карапуз!- и Миша засмеялся.- Карапуз, карапуз, съел арбуз! –Миша ехидно улыбнулся, чувствуя, что я сейчас разрыдаюсь и он останется главным хулиганом группы.
Но то, что последовало дальше- об этом не мог подумать никто.
Миша продолжил расспрос:
-А почему мама и папа отдали тебя в садик? Ты тоже мешаешь им проводить время вдвоем? Или это потому, что ты маленький? –Миша опять улыбался, радуясь, что я теряюсь.
Но я не потерялся.
-Моя мама работает одна, она не может сидеть со мной. А папа умер, задохнулся на веревке, я видел, как он висит.
С лица Миши резко сошла улыбка, он выпучил глаза и сказал только «ого!». Видя удивление Миши- подбежали все ребята. И начали расспрашивать. Как это- папа умер? Как это он висел в петле? Он больше не вернется?
А я, потеряв всякий стыд, даже загордился, что я оказался таким интересным и в подробностях рассказывал, как нашел отца и как он болтался под потолком.
Закончилось это все тем, что я стал «странным мальчиком». Со мной никто не общался, но и не обижали.
Я сидел в углу и рисовал. Это было чаще всего. Иногда читал книжки. Я уже умел читать ,и мне нравилось это занятие. Однажды, когда мне уже исполнилось 6 лет- я взял в детский садик мамин детектив. Половины я не понимал, но было интересно- кого же ищут, кто убийца? Если бы мама знала, что я читаю в детском саду- она бы точно меня наказала. Но у нее так много детективов, что она просто не заметила пропажу. У меня тогда начали появляться эти самые идеи мести. Отомстить за отца, за то, что матери так плохо. За то, что я просиживаю в детском саду, потому что маме приходиться работать за двоих… Ребята рассказывали, что их друзья и подружки сидят дома с мамами, гуляют, потому что отец на работе, а мама домохозяйка. Я мечтал о такой семье.

3-я глава.
Дядя Коля

Однажды мать не пришла за мной. Это был самый страшный вечер. После смерти отца, конечно. Я стоял у ворот детского садика с воспитательницей и уверял ее, что мама сейчас придет. Но было уже поздно ,и воспитательница повела меня к себе домой.
Я полночи смотрел в окно и думал. Я представлял маму в петле, представлял, как остаюсь один и попадаю в детский дом…
Утром, когда мы с воспитательницей подошли к детскому саду- у ворот стояла мама.  Она взяла меня за руку, и мы пошли домой.
-Владик, теперь все изменится. Я буду сидеть с тобой дома, сыночек.
Мне верилось. Как же так? А работа?
-Мама, как же твоя работа?
-Ничего, сыночка. Теперь работать будет дядя Коля. Тебе он понравится. Он помогал с похоронами отца, сейчас именно он настоял, чтобы тебя взяли в садик в середине года. Он любит и меня и тебя любит, сынок.
У меня в голове все перепуталось. Кто такой дядя Коля? Почему он нам помогает? В голове была каша.
Дома я увидел дядю Колю. Он был высокого роста, брюнет. Глаза яркие, голубые. Одет был в рубашку и спортивную куртку.
-Привет, Влад! Ну будем знакомы? Николай!- и дядя Коля протянул руку.
Я неловко пожал, пробурчал, что мне приятно познакомиться и убежал в свою комнату. Услышал слова дяди Коли: «Привыкнет, Надёк. Все будет окей».

У дяди Коли была машина. Красивая, большая. Я действительно перестал ходить в детский садик. Мы часто катались втроем. Д.Коля возил нас в кино, в кафе. Я чувствовал себя богатым и счастливым ребенком. Мама похорошела и перестала пить. Смотрела на нового мужа с обожанием.
Смущало лишь одно. Д.Коля когда выпивал- бил мою мать. Тут я не мог ничего сделать. Я плакал в углу от жалости к матери и страха. Он бил ее за то, что у нее были мужчины, был мой отец. За то, что она не хотела целовать его, пьяного, и отправляла спать на диван.
Но больше всего меня пугали прикосновения. Д.Коля приставал ко мне. Тогда я этого еще не понимал, но как пошел в школу и узнал про секс- я все понял. Понял, почему кричала мать. Понял, почему д.Коля постоянно шлепал меня по заднице.
Однажды, лет в 8 я рассказал маме, что д.Коля пристает ко мне и странно себя ведет. Мать выгнала меня в коридор и захлопнула дверь. Я стоял час или два, не понимая, почему мать так разозлилась.
Теперь я понимаю, что она испугалась за наше «семейное счастье». Испугалась, что все потеряет. Колю, меня, ведь ее могли лишить прав за то, что она позволяла своему мужу приставать к ее сыну. Или закрывала глаза на это. Ведь осознать, что любимый мужчина- извращенец и педофил- это возможно даже хуже, чем потерять мужа физически.
В итоге мать мне не поверила и поставила точку. Я больше не заговаривал на тему приставаний. Д. Коля тоже не особо приставал. Может мама с ним поговорила, и он понял, что пора остановиться.
Так и прошли несколько лет.  Д.Коля заботился о нас, кормил, дарил подарки. А потом все резко изменилось….А еще я пошел в школу.

4-ая глава.
Школа и новая трагедия.

Чем мне запомнились школьные годы?
У меня впервые появилась компания. Ну, не в первом классе, а в 5-м. Про первые мои годы в школе рассказывать будет неинтересно. В первый класс меня отвела мама, вместе с дядей Колей, ,конечно, на тот момент. Шел 1996-й год. Я ничем не выделялся и никто мною не интересовался. Да, иногда я играл на переменах с ребятами, мы бегали, обменивались кассетами, у одного мальчишки был плеер, так мы частенько просили дать послушать то, что нам перезаписали те, у кого есть дома магнитофоны. Всем хотелось быть крутыми, богатыми.
 У меня был магнитофон, были кассеты. Спасибо дяде Коле. Я приносил ребятам кассеты популярных исполнителей. Но ребята, кажется, любили больше кассеты, чем меня. Такая дружба быстро проходит, когда основана на том, что ты богатый и делишься чем-то от широты душевной. Позже одному мальчишке, Марату, купили плеер, который проигрывал диски. И Марат стал звездой, обо мне забыли.
Помню, я прибежал домой и просил дядю Колю купить мне такой же. Но дядя Коля был пьяный и только отмахнулся от меня, что-то наорал вслед, мол, я ему даже не сын.

Я всегда оставался на продленке. Я ненавидел ее всей душой. Меня забирали позже всех. Чаще приходила мама, я одуревал, пока дожидался ее. Делать было нечего, уроки учить я не любил, сидел пол дня тупо с ребятами в классе и смотрел в окно- ждал маму.
Однажды мы с Маратом сбежали с продленки, это был 4-й класс. У Марата были очень занятые родители, у них был свой бизнес, иногда они просто забывали про сына, не приходили за ним и он оставался «тусить» на продленке.
И вот когда я сидел также как всегда, ждал маму, ко мне подошел Марат.
-Влад, ну чё почем? Чего сидим? Не надоело еще?- Я повернулся в его сторону ,я был удивлен, что на меня обратили внимание.
-Да вот сижу. Как всегда. Скучно тут, Марат, разве сам не видишь? А матери нет, может через час придет…
-И ты как осел будешь ждать ее тут у окна? Так пошли погуляем, на улице поторчим у киосков, уже достало конкретно тут задницу просиживать.
-Да много ты просиживаешь,  а когда сидишь- так рэп гоняешь только в плеере своем.
Марат махнул рукой:
-Короче, ты со мной, чувак? Проведем зачетно время, второй раз предлагать не стану.
И в тот момент я решил, что это сама жизнь не будет мне предлагать второй шанс на интересную судьбу с друзьями и тусовками. Пойму погуляю с Маратом, все равно матери не будет еще часа два. Она приходит позже всех.
-Хорошо, Марат, пошли. Но как ты собрался выходить? Кто тебя выпустит отсюда?
-Наивная простота, просто отлить отойдем и рванем отсюда.
Марат подошел к учительнице по продленке и попросился отойти в туалет.
Учительница читала роман и махнула рукой. А я выскочил следом, на меня никто не смотрел и не закричал: «Влад убежал!». Я был невидимкой. И это помогло мне удрать и этим самым изменить свою жизнь.
Мы с Маратом вышли на порог школы, Марат довольно потянулся:
-Хорошо сработано. Валим из этой дыры.
Мы вышли за территорию школы, Марат залез в портфель и выудил пачку сигарет. Я смотрел округлившимися глазами. Да этот Марат крутой пацан….
-Чего встал? Будешь?- Марат вывел меня из замешательства, протягивая мне сигарету.
Я замялся: «Вообще то я никогда….», но рука сама потянулась к сигарете, Марат улыбнулся и прикурил. Выпустил облако дыма и протянул зажигалку мне. В тот момент я думал о том, что мать против курения, она рассказывала мне про страшные болезни, возникающие по причине курения. Но желание дружить с классным пацаном, самому стать круче- это пересилило все, чему меня учили. Я поднес зажигалку к сигарете, сделал первую затяжку, закашлялся. Дыхание перехватило.
Марат хмыкнул и огляделся.
-Владик, а Владик? Думаю, нефига тут нам делать. Предлагаю пойти к моему другу, Сереге. У него предки свалили на дачу на пару дней. Он там тусит один, составим ему компанию?
-Можно, кхм-кхм…-Выдавил я вместе с кашлем.
-Да нужно, чувак! Классно проведем время, пошли.
И мы пошли. Прошли несколько домов, Марат остановился.
-А вот и  место сбора. Пришли.
-Зачетно! - Сказал я и отшвырнул окурок, который мне уже порядком надоел в урну, так как мусорить на улице мать считала свинством.
Мы поднялись наверх, нам открыл смуглый пацан лет 12-ти. В руках у того была банка пива.
-Марат, здорово! А у меня пиво. Будешь? Отцовский запас нашел.
-А как же, и он будет. Приятель мой, Влад. Посидим втроем, музыку погоняем.
Сереге протянул мне руку: «Здорово, Влад. Я Сергей, можешь звать меня Серым, или Серегой, в общем чувствуй себя как дома, держи синьку».
Мне в руку вставили банку пива, я поблагодарил, переминаясь с ноги на ногу. В голове было муторно от моей первой сигареты, на меня смотрели крутые ребята, нужно было выпить пива, а я ведь не пил еще ни разу к моим 10-ти годам. Да я был еще ребенком, если посмотреть честно.
Но я был забытым ребенком, да, мать меня любила, но она была занята дядей Колей, делами, своими книгами. Чаще всего я сидел на продленке или дома и общался сам с собой. Меня мало куда водили кроме поездок с дядей Колей.
А сейчас я почувствовал себя таким адаптированным, свободным, взрослым… Я отхлебнул пива, помню, вкус мне не понравился, он был горький, а я был любитель сладкой газировки.
-Ты, Владик, неправильно пиво пьешь!- Засмеялся Серый.- Пить нужно вместе с сигаретой, закурил, выпил. А можно через затяг. Так еще лучше штырит.
Серега протянул мне свои сигареты, я взял одну и снова закурил. Горло драло, но я уже не так задыхался. А после глотка пива горлу стало легче. Мне даже понравилось курить и запивать пивом. Оба процесса становились не такими противными.
Марат сбегал в комнату и принес Серегин магнитофон.
-Серый, ты обещал нового Эминема показать? Ну, давай, скучно без музыки. Даже Владик вон уже захмелел.
Я стоял у стены, дымил и улыбался. Мне стало весело и все стало смешным. Что я делал раньше? Как я был один? Это же было так скучно!
Ребята врубили магник и слушали новый диск Эминема, дергаясь в такт, а я сел на диван и кажется отключился.
-Эй! Владик! Ты че ,дрыхнешь?- Марат тряс меня за плечо. Я оглядел пьяным детским взглядом комнату.
-Марат, где я? Сколько времени? Мама где?
-Ну ты даешь, чувак. Мы у Сереги вообще-то. И он пошел за порцией бухла. Ты с нами?
-Времени сколько, Марат?
-Ну восемь.
-Что???-Я вскочил с кровати, ноги задрожали, я покачнулся, захмелел. -Я побегу, Марат. Меня мать убьет.
-Ну давай, держи на дорожку. –Марат пихнул мне сигарету и коробок с парой спичек.
Я выскочил из квартиры, на улице темнело на глазах. Перед глазами плыло, до дома не меньше 15-ти минут пешком. Мать там с ума сходит, наверное. Ничего себе я приду домой.. Пьяный, удрал с продленки, сигаретами пахну… Об этом я думал и чуть не плакал от стрема.
Дверь мне открыл дядя Коля. Наклонился ко мне, посмотрел в глаза, понюхал и ударил по щеке.
Выскочила мать и заломила руки: «Коля, что ты делаешь! Владик, милый, где ты был?»
-Надя, да он пьяный и курил, судя по запаху! Ребенку 10 лет, кого ты воспитала? Этот тип станет преступником, помяни мое слово. Если он в 4-м классе уже пивко пьет и курит.
Мать обняла меня и просила обещать: больше не пить и не курить. Я обещал, мне было стыдно. Но и я был горд собой, одновременно. Я стал взрослее, самостоятельнее. И мне абсолютно не хотелось бросать пить и курить. Я врал, чтобы успокоить свою маму.

С тех пор я дружил с Маратом. Мы бывали у Сереги. Я подсел на сигареты, я теперь курил каждый день, выбегая из дома и прячась за гаражами, а также когда тусил с ребятами. Теперь я прятал сигареты от мамы и д.Коли и зажевывал пиво Орбитом.
Потом мы перешли на коктейли, пили Хуч, Вертолет и прочие вкусные напитки, вдаряющие по нашим детским мозгам. Мне они нравились, они были сладкие. Я был еще совсем ребенком… В школе все считали, что я связался с плохой компанией и приличные ребята меня сторонились.

Мы находили все новые и новые способы сбегать с продленки. А в пятом классе ее отменили вообще. И мы просто валили после уроков ( или с уроков) чтобы затусить где-нибудь в подъезде или дома у своих пацанов.
Дома было не очень гладко. Коля бил мою мать. Она все чаще стала появляться в синяках. А он сам начал чаще пропадать, также как и я. Приходил иногда пьяным, иногда добрым, иногда злым.
Бедная моя мама… Я представляю, как было тяжело ей. Любимые мужчины, оба пьют, оба отдалились. Но я, думаю, искупил свою вину полностью. Когда? Тогда, когда в 13 лет убил дядю Колю.
Но давайте по порядку, опять я сбился, спешу начать разговор о своих тяжелых временах, но вторая половина меня хочет оставить на бумаге и детство, которые по сравнению с юностью- было у меня чудесным, исключая страшную кончину отца.

Когда мне было 11 лет- я впервые столкнулся с любовью. И не просто столкнулся, а попался.
Понял, что мне может нравиться девочка, понял, что могу испытывать чувства. Да такие сильные, что в груди щемило.
Это было дома у Сереги, мы собрались отметить каникулы. Пришли разные ребята, трое пацанов, которых я не знал, двое моего возраста, а одному лет 15. Вот его я видел, он покупал Сереге пиво и сигареты. Потом узнал, что это его двоюродный брат.
Но главное было то, что с пацанами пришла девчонка. Наташа. Ей было лет 12, но выглядела она на все 15.
Помню, как мы сидели и пили коктейль, курили сигареты, и Наташа наклонилась ко мне и поцеловала. По-взрослому. Пока ребята дымили на балконе и тащились с музона.
Я тогда слабо понимал, что происходит, но мне понравилось. Наташа шепнула, что я самый симпатичный из всей компании, что я ей нравлюсь. Я и вправду был самым симпатичным, ребята иногда завидовали мне, потому что с девчонками у них не клеелось. Они были все в прыщах,  кроме Марата, в общем,  на таких девочки не смотрят.
Я начал встречаться с Наташей. Мы встречались после школы, уединялись на последнем этаже дома напротив или за гаражами. Там мы курили, целовались, иногда пили вместе. Иногда она меня трогала, а я стеснялся. Но мне нравилось, я уделял Наташе все свое время, даже забыл про пацанов.
А когда я начал экономить деньги, не покупая себе пиво и выкуривая меньшее количество сигарет, я понял, что влюбился. Я копил деньги, чтобы купить Наташе какой-нибудь подарок. Или сводить в кино.

Она снилась мне по ночам, я рассказал маме, что влюбился. Мама улыбалась и давала мне даже больше денег, чем нужно. И я правда тратил их на Наташку, а не пропивал и не прокуривал.
Мы обсуждали наше будущее, договорились бросить пить и курить и ходить в театры, как все пары, завести детишек. Наташа стала для меня всем миром. Я, кажется, для нее тоже. Однажды я заболел, мы не могли видеться. Помню нашу встречу после болезни. Она бросилась ко мне на руки со слезами и требовала, чтобы я больше не оставлял ее одну. Это была первая, детская, самая сильная любовь…

Но однажды изменилось все. Наташа заговорила о том, что нам пора сблизиться, а я побаивался. Она говорила, что хочет, чтобы я был ее первым мужчиной, что она любит меня. Я оттягивал этот момент, хоть и страстно его желал. Мне было 12, Наташе 13 лет. Наши гормоны бушевали, просто с ума сходили. Все наши поцелуйчики уже приводили к лапанью друг друга. Но я любил Наташу и хотел первую ночь провести с ней в красивом месте, подарить цветы и предложить свое сердце и руку. Какой я был мелкий и глупый….Это была моя первая любовь, это объясняло многое…
Итак, я договорился с Серегой, что он предоставит на квартиру и уедет на дачу к предкам. Вот там-то, думал я, я и лишусь невинности. Там же где лишился детства, с первой банкой пива и сигаретами. Какой я был дурак, какой дурак…..
Я одел самую новую одежду, модные джинсы и толстовку. Купил три розочки и конфеты Кэддбери в красивом пластмассовом сердечке. Записал кассету с любимыми песнями Наташи, записал туда Тату, Чичерину, Демо, Дискотеку Аварию, Эминема и E-Rotic.
Шел, совершенно счастливый, на встречу к своей любимой. Я не могу думать ни о чем. Я представлял, как сейчас Серега откроет мне дверь, отдаст ключи и свалит, а я положу цветы на кровать, достану конфеты, шампанское из Серегиных запасов, как удивится Наташа, увидев все это. Все будет по-взрослому, как в мелодрамах.

Но удивиться пришлось мне…  Дверь мне открыл Марат. Он был в одних трусах, от него несло перегаром.
-Привет, Ромео! Присоединяйся!  У нас тут пати.
-Марат, твою мать, ты здесь откуда? Проваливай, сейчас Наташка придет, у нас свидание.
-Не придет! Уже пришла. Я же говорю- присоединяйся.
И тут я услышал крик, сменившийся плачем. Я оттолкнул Марата, побежал в спальню. Кричала Наташа. Зайдя, я обомлел. На кровати лежала Наташа, а с ней.. То есть на ней… Простите, я до сих пор не могу вспомнить без содрогания тот момент, даже в собственных мыслях начинаю путаться… После смерти отца это стало вторым сильным потрясением…
На Наташе лежал Серега, он насиловал ее, а Наташа плакала и звала на помощь меня. Вошел Марат, отхлебнул пива.
-Марат, твою ж мать, ты куда свалил?!-Орал пьяный Серега- Держи эту шлюху.
Марат держал за руки Наташу и ржал.
-Владик, мы тут тебе дорожку расчистили, сейчас закончим и она твоя!
Я стоял у стены, цветы я уронил на пол, конфеты туда же. У меня задрожали губы, сжались кулаки. В голове что-то помутнилось, как после первой сигареты. Наташа кричала, вслед закричал и я. С криком я бросился на Серегу, скинул его с кровати, ударил со всей ярости по физиономии кулаком. Сзади меня схватил за горло Марат, Серега матерился на полу, а я сдавленным голосом причал Наташе, чтобы она бежала отсюда скорее. Я вырвался от Марата, схватил с тумбочки пустую бутылку пива и врезал тому по голове. На меня брызнули капли крови, Марат опустился на пол со стоном. Наташа одевалась в углу, краем глаза я заметил кровь на простыне, у меня полились слезы. Я снова вцепился в Серегу, наступил ему ногой на пах, он завопил и скрючился в углу.
Боже, мы были еще дети…. Нам было по 12-13 лет… Какую же я страшную ошибку совершил, когда сбился с пути в 10 лет… С кем я связался, Боже…
Но вернемся в тот вечер, когда я потерял свою любовь, друзей и часть себя.
Пока эти гады корчились на полу, я помог одеться Наташе, пытался обнять ее, но она скинула мою руку и убежала из квартиры.
Я, прежде чем побежать за ней, обернулся на этих сволочей- Серегу и Марата.
-Вы, гады, ответите еще за это. Я вас достану, ублюдки. Я убью вас, я обещаю. Я уничтожу вас, сволочи!!!- Орал я, чуть не рыдая.
И я выбежал следом за моей любимой. Я все еще любил ее, я должен был спасти ее, защитить от этого мира, успокоить.
Я добежал до дороги, огляделся. На остановке ее не было, по пути не встретил. И тут пришла страшная мысль в голову… И я поднял глаза на мост. И мой взгляд остановился. Я увидел Наташу. Она карабкалась на ограду, все происходило как в замедленном кино.
Слезы полились рекой, я закричал: «НЕЕЕЕЕЕТ!!!!Остановись!»…и Уже тихо: «я люблю тебя…..»… Под эти слова Наташа и сорвалась с моста.
Я видел все. Видел, как она упала, услышал этот глухой звук, увидел, как растекалась лужа крови под моей любимой…. Я подбежал к ее телу…Упал на колени…А затем лег рядом, взял ее за руку и лежал, прямо в луже крови, куда капали мои слезы. Вокруг остановились машины, через минут 10 подлетела скорая. Я лежал в обнимку с телом моей любимой и гладил ее по руке, шепча «Прости, Ната, прости...»
Скорая, как и в случае с отцом ,отпоила меня валерьянкой. И отправила домой. Я соврал, что не знаю причину, по которой Наташа сбросилась с моста. Я решил сам отомстить этим гадам, потому что знал, что милиция отпустит их. Марата точно, он же сынок богатых родителей. Да и Серега может отмазаться. Я сам порву этих тварей, думал я. В последний миг я обещал Наташе отомстить. И я отомщу. Слово даю.

5 глава.
Моя месть.

Я ничего не сказал матери. Я ушел в себя после трагедии с Наташей. Я думал только о мести. План уже развивался в моей голове, осталось достать средства.
На тот момент я увлекся роком, слушал ДДТ, Океан Эльзи,Би-2. И однажды я решил выбраться на тусовку к рокерам, завести там знакомых, тем самым приблизить мой план к исполнению. У таких ребят вполне может быть то, что мне нужно.
Мне исполнилось 13 лет, жгучая боль после трагедии ушла, осталась тупая, душащая иногда по вечерам.
Ко мне еще один раз приходили менты, благо матери и Коли не оказалось дома, я опять повторил все. Что не знаю, почему Наташа покончила с собой, не знаю, кто ее изнасиловал, мол, я встретил ее на улице и она убежала от меня.
Каждый вечер мама садилась со мной, брала за руку, гладила по голове. Она чувствовала то, что со мной не все в порядке, что у меня горе. Но не донимала вопросами, а просто была рядом. Спасибо большое ей за это…

В тот день, под песню Би-2 «Моя любовь» в плеере , я шел на Патриаршие, там, по слухам из школы, проходила встреча рокеров.
Куря, я подошел к компании ребят в косухах, спросил, как делишки, и начал с ними общаться. Особенно разговор клеился с одним парнем, его звали Витя. Он слушал Арию, я тоже уважал Кипелова, мы спели «Это рок» и наша дружба завязалась.

С того вечера я после школы всегда ехал на тусовку. Мы пили только пиво, слушали музыку, пару раз были на концертах. Однажды мы подрались с какими-то реперами, Вите не понравилось, что они пели реп, а я вспомнил Марата и Серегу. А те обозвали нас говнорями. Так мы и сцепились.
После, сидя потом на лавочке с пивом, Витя все жаловался, мол, был бы сейчас у него в руках Макаров- эти твари бы и близко не сунулись.
-Витя, откуда у тебя Макаров?- Усмехнулся я, потягивая пиво.
-Как откуда? От брата. Ценная вещь. Брата убили, а пистолет мы с отцом спрятали. Он был милиционером. Погиб в перестрелке, отомстили ему… в общем, суть в том, что мы скрыли от мусоров то, что его оружие у нас на даче спрятано. С полной обоймой.
-Дааа, -протянул я- Эти говнюки точно бы испугались, приди ты с Макаровым.
-Да еще бы, реперы сраные.
Я был доволен новостью о пистолете. Мой план приближался к исполнению. Осталось уломать Витю одолжить мне оружие. Ну и самое неприятное во всем плане- втереться в друзья к Марату и Сереге. Это будет просто, я же не сдал их ментам. Но это будет сложно- они изнасиловали мою Наташу…

Через неделю мы с Виктором были в кино. А после кино по традиции сидели во дворе и пили пиво, слушая Би-2 и Арию.
Я решил начать разговор о пистолете.
-Витя, у меня к тебе есть просьба. Как к другу, собрату по музыке. В общем,  это серьезно.
-Влад, какие вопросы, спрашивай. За мной не заржавеет, ты знаешь.
Я решил бить напролом.
-Витя, двое гадов изнасиловали мою любимую девушку.
-Вот суки…Она жива?
-Она покончила с собой, Вить. На моих глазах. Эти извращенцы изнасиловали ее при мне, а она покончила при мне с собой. Я обещал ей, что отомщу. Витя, после твоей истории с Макаром я понял- ты мой шанс.
Витя уперся  взглядом на свои ботинки. Я отхлебнул пиво и протянул бутылку ему.
-Витя, всего на пару дней. Потом я верну тебе оружие, и ты снова спрячешь его на даче. Но нужен глушитель. Витя, ты слышишь меня?
Витя поднял голову и вздохнул.
-Влад, история очень печальная. И я очень хочу, чтобы этих тварей настигла кара. Но если тебя заметут с моим оружием? Тогда мы оба сольемся.
-Витя, поэтому нужен глушитель. У тебя же большая компания. Просто достань глушитель и дай мне пистолет. Никто ничего не узнает, но даже если я попадусь- ты тут абсолютно не при чем. Макара я тебе сразу же верну.
-Ну я не знаю…
-Витя, я очень тебя прошу. Иначе я просто прирежу этих гадов как свиней, а уж после этого точно попадусь, шума будет много… Могут и меня замочить. Помоги, брат…
Витя вздохнул в который раз и тихо сказал: « Хорошо. С тебя деньги на такси. Завтра я привезу тебе к подъезду пистолет, глушак у меня есть. Приеду на такси, в метро такие вещи не возят. С тебя бабло на такси и молчание. Иначе засыпимся оба.»
Я отдал Вите 500 рублей и мы договорились, что завтра вечером, в 7 часов он приедет к моему подъезду и отдаст «заказ».

Утром я пошел в школу. Я планировал поговорить с Маратом, договориться о встрече на хате у Сереги.
На перемене я выдохнул и подошел к Марату.
-Здорово, Марат. Как житуха?
Марат ошеломленно оглядел меня.
-Ну здорово. Какими судьбами? Спасибо конечно, что не сдал, но не кажется ли тебе, что наше знакомство себя исчерпало?
-Пошли, перекурим эту тему.
Мы вышли во двор, я достал сигареты и угостил Марата.
-Послушай, чувак, ты извини, что я так сорвался. Это всего лишь баба. А вы с Серегой мои друзья. Думаю, она сама напросилась.
-Вот именно! Сама же пришла!- Воскликнул Марат и затянулся.- А мы же тоже не железные.
-Я все понял. И у меня тема есть- давайте пересечемся у Сереги завтра, как прежде. Лишь мы втроем. Музыку послушаем.
-Да ты же вроде как в говнари записался. Чего слушать то будем?
-А всего понемножку. У моих знакомых классная штука есть, тропик. Слышал?
-Тропик? А с чем это едят?
-Ты че, не едят. Можно закапать, можно вколоть. Капельки.
-Типа балдежные?
-Ну типа да. Ништяковый кайф в общем. Я могу принести. Для примирения, так сказать.
Марат чуть не облизнулся. Его наркоманский менталитет был мне на руку. Никаких капель я не собирался приносить, я слышал о них, но сам таким не занимался.
-Хорошо, - Сказал Марат- давай завтра в 7 вечера. Только ты дурь не забудь, а то хрен ли мы будем сидеть под твой рок тухнуть.
-Не переживай, все будет. –И я пошел к воротам. Не охота сидеть на последнем уроке, не усижу. Витя скоро приедет, надо быть готовым, чтобы ничто не помешало нашей встрече.

В 7 я выглянул в окно и увидел такси. Я быстро сбежал вниз и вышел Виктор с пакетом в руках.
-Вот тебе сувенир, Влад. Хрупкий очень, ты уж осторожнее.
-Спасибо, Витя. Ты отличный друг.
Чтобы было меньше палева, я взял пакет и мы быстро распрощались. Дома я спрятал его глубоко за кровать. Завтра мой план свершиться. Я не мог спать. Но я должен, иначе все провалиться. У меня всего один шанс. А убить нужно двоих. И чтобы не засыпаться. Мне было страшно. Я был 13-ти летним подростком, я никогда не стрелял из оружия, видел это только в кино. Но глазомер у меня был отличный, я знал, что попаду и главное- был уверен, что рука не дрогнет.
Утром я положил пистолет в портфель и навалил сверху учеников, которые я носил раз в год.
На перекуре мы встретились с Макаром, и тот сказал, что Серега ждет нас вечером. Что после школы пойдем за синькой, а потом на хату.
Я строил из себя добродушного и весело настроенного человека, а сам уже видел, как замочу этих уродов и свалю домой.

-Влад, ты принес капли как обещал? Серега не хотел тебя прощать, но я заикнулся про капли и тот захлопнул свою пасть.
-Принес, конечно, под учебниками, придем- достану.
Дома я уже подготовил пистолет, оборудовал его глушителем и проверил обойму. Обойма была полная. У меня будут все шансы.
Дома у Сереги все было как тот кошмарный вечер. А от вида этого гада меня вообще передернуло. Я был готов сразу вытащить Макарова и проделать ему дыру в башке прямо на месте.
Но пришлось миловидно сесть на диванчик и выпить пивка.
Серега усмехался: «Наконец ты забыл эту шалаву, Влад. Ты же наш пацан, друг. Ну развлеклись пацаны, ну чего сразу в драку лезть? Пацанская дружба важнее бабы.»
Мы часок потрепались, и Марат вспомнил про капли.
-Ну давай, тропики то свои, ты видишь, ребята заскучали?
-Сейчас, в сумке. Ждите.
Я вышел в коридор и направился к портфелю. Достал из под учебников пистолет, выдохнул, и крикнул: « Иду!».
Я вошел в комнату, пистолет был за спиной.
-Ты чего там прячешь, жмот? Давай сюда, я даже шприц нашел,- суетился Серега.
-Вы думали, что я так просто забуду про то, что вы сделали с моей девушкой?- стиснув зубы сказал я.
-Влад, пошел в задницу, достала эта тема. Или давай дурь или вали отсюда.- Серега поднялся с дивана.
-Сел обратно!!!- Заорал я и направил на Серегу пистолет.
Серега так и плюхнулся обратно, у него открылся рот.
Марат вжался в диван.
-Что, суки, в очко сыграли? Да срать я на вас хотел, я пришел сюда чтобы отомстить за смерть Наташи. Вот вам капельки, свинцовые, сейчас так вштырит, молитесь напоследок!
Марат не на шутку испугался и заревел.
-Влад, прошу тебя, не надо! Прости нас, мы виноваты, да, мы не знали, что все так закончится. Влад, ты же не убийца!
Глянул мне в глаза и еще пуще завыл. Столкнулся с холодным, ледяным, злым взглядом. Думаю, они приняли меня за наркомана. Они не ожидали от такого тихони такого поступка.
-Не надо? Эх, Маратик, надо. И еще как надо. Вы насиловали мою любимую девушку, она мертва из-за вас. За это вы сдохнете, оба.
Я передернул затвор. Тут и Серега заревел и выл, мол, не надо, прошу и так далее.
Осталось нажать на спусковой крючок. Мой палец задрожал. Марат закричал: «Ты же не убийца, Влад!».
-А ты убийца!!! –и я нажал на спуск.
Марату я попал горло, кровь хлынула фонтаном, он начал корячиться на диване и сполз на пол.
Серега был уже зеленый, он дрожал всем телом . Я решил его помучить. Помню, я почувствовал какое-то озверение, как будто это был не я вовсе, а происходит все как в кино. Я не мог поверить, что убил человека. Почти убил. Марат все еще истекал кровью и пускал кровавые пузыри изо рта. Его глаза выкатывались из орбит. Я пнул его в живот носком ботинка: «Больно, сука?». Пора заняться основным насильником.
-Ну что, Сереженька? Теперь и ты ответишь за все хорошее? И я усмехнулся, приблизился к Сереге и приставил дуло к его виску.
-Страшно? Не переживай, в висок я тебе не выстрелю. Ты не заслужил легкой смерти.
И я выстрелил ему в живот.
Серега скрючился и заорал. «Лишь бы соседи не услышали»- подумал я.
Марат кажется уже отошел, глаза закатились, а Серега выл и умолял не добивать. Я выстрелил ему в плечо.
Серега отчаянно выл, извинялся, между извинениями проклинал, угрожал, обещал, что я в аду сгорю. Вспомнил Бога, как вовремя.
-Наташа тоже хотела жить. И хотела быть со мной. Тем более в тот вечер. Мы строили планы. А ты, сука и гнида, все сломал! Ты изнасиловал несчастную девочку, довел до суицида, ты лишил ее жизни! Ты лишил меня возможности снова влюбиться. Лишил меня счастья. Хрен тебе, а не помилование. Сдохни, тварь.
Я приставил пистолет к голове Сереги, он заорал как бешеный зверь, а я отвернулся и нажал спусковой крючок. На стенке остался кусок черепа с мозгами этого насильника-извращенца.
Я оглядел комнату, перед глазами были трупы, кровь и пахло неприятно. Я посмотрел в зеркало и не узнал себя, испугался. Я был бледный, как мел. На лице- кровь, на руках- кровь. Безумный взгляд. Мне было всего 13 лет, когда я убил двоих человек.

….Вечером я пришел домой и кинулся в ванну. Нужно было постирать одежду и спрятать оружие.
Я долго смотрел, как вода и кровь, кровь тех, кто убил мою Наташу, стекает в ванну. И я заплакал. Как ребенок. Я тер себя губкой и плакал. Как будто я потерял что-то очень дорогое, как будто я потерял себя. Наверное, когда человек преступает закон, в том числе и закон Божий- происходит именно так. Я видел, как в кино людей рвет после того, как они убивают свою первую жертву. Меня не стошнило, я не заплакал после убийства. Я заплакал дома, когда понял, что совершил, понял, что мне жить с этим, что на моих руках кровь. Но я знал, что я отомстил, и это придавало мне сил.
 После ванной я прокрался на кухню, нашел бутылку водки. Забрал к себе в комнату и пил залпом, корчась от ощущения жжения горле и боли в груди. Меня быстро сморило, бутылка выпала из рук, я был пьяный. Мне снилась Наташа. Она обнимала меня руками за шею, а я был весь в крови и плакал, плакал…


Глава 6.
Моя жизнь меняется полностью

На следующий день я заставил себя пойти в школу. Иначе я мог вызвать подозрения в свой адрес.
В школе был шум, друг Марата, Паша с круглыми глазами бегал рассказывал, что пришел за Маратом с утра, чтобы вместе пойти в школу, а у Марата милиция, скорая, мать с отцом приехали с дачи и обнаружили два трупа с огнестрельными ранениями. У матери срыв, у отца паника, милиция в замешательстве.
Я сидел тише воды ниже травы, делал вид, что мне все равно, но чувствовал, как горят кончики ушей, и казалось, что на мне снова кровь, сейчас ее увидят- и заметут меня.
 В школе объявили траур по Марату. Милиция опрашивала меня всего раз. Я сказал, что не общался давно с Маратом. Предположил, что это дружки Сергей, нарики какие-нибудь их порешили.
Больше ментура меня не трогала.

Я стал чуть лучше учиться, иногда выбирался на Патриаршие, тусил с ребятами-рокерами. Витя был рад, что я не засыпался и подарил мне Макара.
Сказал, что им он не нужен, не дай Бог еще найдут, а тебе может и понадобиться. Снял с себя всю ответственность. И кто бы мог подумать, что пройдет год- и этот пистолет мне понадобиться снова….
 Мама стало часто ругаться с дядей Колей. Они даже дрались. Однажды я сам ударил дяду Колю, когда он стал пьяный ко мне приставать.
Когда он был пьяный он приставал и ко мне и к маме, иногда мама бежала ко мне в комнату, спастись от взбесившегося Коли.
Я много раз предлагал выгнать эту скотину из дома, но кажется мать любила его… А может просто знала, что без Коли мы загнемся с голода. Но я был готов загибаться с голода, работать самому, да хоть воровать, лишь бы эта тварь, которая бьет мою мать- ушла.
Однажды я решился высказать все Коле. Мол, вали из нашего дома, пидарас, за то, что бьешь мою мать и к моей заднице пристраивался.
В ответ дядя Коля ударил меня по лицу и обругал матом. Гнусный педик. Обещал, что не свалит, а мать его не прогонит. А мое мнение ему до фени. Я давно ненавидел отчима, а тут возненавидел еще сильнее. Я не мог смотреть на мать, которая ходит в синяках, не мог простить приставаний и удара по лицу.

Роковой день, наверно, самый страшный день в моей жизни наступил быстро. Я вернулся после встречи с братьями по музыке. Я рано домой приходил редко. Мне уже было 15 лет, потихоньку забывались Марат и Серега, хотя снились часто. И Наташа снилась. Больше я никого не любил, не хотел встречаться с девушками. Не было сексуальных желаний, не было страсти. Меня как будто заморозили. Все чаще я думал о том, почему повесился мой отец. Думал, что его, как и Наташу просто довели до такого. Но кто…. Я не помнил. И не знал. Но было бы здорово поквитаться и с тем, кто «убил» моего папу и нанес такую травму нам с матерью.
Но вернемся к роковому вечеру… Да, я хочу оттянуть его описание, но, думаю, этот вечер был тем, что изменило всю мою жизнь навсегда.
Итак, я пришел домой. Ну была не была…. Тяжело, очень. Но я продолжу.
Я услышал крики. Крики и плач. Помню, как я испугался. Вспомнил Наташу, появилась лишь одна мысль «Мама».
Я ворвался в комнату и обомлел. Дядя Коля насиловал мою мать, а его дружок, Арсений, я видел его пару раз, держал нож у горла моей матери. Этот Арсений, тварь, был гомосеком. Однажды я видел, как он и Коля лапали друг друга в коридоре.
У меня закружилась голова. Я вспомнил Наташу, Марата, Серегу… История повторилась…. Мать кричала: «Влад, спаси, сыночек, спаси меня!». У меня полились слезы из глаз. Я знал, что нужно делать. Коля и Арсений были пьяные и кажется даже не заметили меня. Я прошел в свою комнату, достал из- под кровати пистолет и направился в комнату матери.
-Отпусти ее, сволочь! –Крикнул я и направил пистолет на Арсения.
-Опусти пистолет, Влад! –прохрипел Коля. –Опусти, немедленно.
-Убери нож от ее горла!- Орал я на Арсения. –Я мог выстрелить, но должен был сделать это четко, убить гадину так, чтобы мать не пострадала. Я мог промахнуться, а он мог перерезать матери горло. Думай, Влад, думай….
-Я сейчас вас обоих прикончу, вы слышите? Немедленно отойдите от матери! И я выстрелил. Выстрелил в окно. Оно разбилось. Это отвлекло Арсения, он мигом протрезвел и понял, что я не шучу. Он упал на колени и пополз в угол в панике. Он не смог зарезать мою мать. Кажется, он был жертвой влияния Коли. Он был трусом.
А Коля смотрел на меня недоумевающим взглядом.
-Ты что творишь, щенок??? Откуда у тебя оружие?
-Оттуда! Заткни свою пасть и ползи в угол к своему педику! Два мерзких пидора, думали, можно над моей матерью издеваться? Пристрелю как собак!
Коля кажется не понимал, откуда у Владика, который слово за себя редко мог замолвить- пистолет, как так он стреляет и реально может убить и его и Арсения.
-Она моя жена, я имею право спать с ней, ты понял?- Орал мне Коля.
-Ты не имеешь права делать это против ее воли! И тем более бить и приводить дружков! Молись, «папочка». Но сначала сдохнет этот пидор в углу.
Я прицелился и прострелил Арсению голову. Мать завизжала. У меня пелена пошла перед глазами. И тут Коля поднял нож, который выронил Арсений и кинулся к матери. Минута, крик- и моя мама убита.
Коля воткнул нож ей прямо в сердце.
…..Помню этот момент отчетливее чем тогда…Никакие препараты не смогли помочь мне забыть.
В момент смерти моей матери- погибла вторая половина меня. Осталась только оболочка, которая живет местью. Я поднял взгляд на Колю, затем перевел на мать и выстрелил. Выстрелил Коле в ногу. Тот взвыл от боли и шока.
Я спокойно смотрел на него. Он корчился и хватался за ногу.
-Влад, тварь, что ты творишь?!!! Я тебя порву на части, щенок!
Я усмехнулся и выстрелил ему в другую ногу. Коля заревел и начал хватать ртом воздух. Я положил пистолет на стол.
- Ты убил мою мать. Ты надругался над моей матерью. Я не застрелю тебя сейчас. Ты у меня получишь от всей души.
Я поднял нож, на нем была кровь моей матери. «Этим ножом ты убил мою мать. И сдохнешь, гад, от него же».
Я полоснул ножом ему по брюху. Кожа разъехалась, я увидел его жир и меня чуть не стошнило.
-Жирная свинья, за все ответишь….-прохрипел я и воткнул нож ему в ладонь.
Коля выл и корчился от боли. А я наслаждался его муками. Я уже обещал себе, что сейчас добью эту тварь и пойду отравлюсь сам. Мне больше не ради кого жить. Мать мертва, отец мертв.
-Ну как, свинья? Бо-бо?- и я пнул Колу в разрезанный живот ногой. Коля задохнулся от боли. Я поковырял носком ботинка рану.
-А теперь пришла очередь главного. Готовься сдохнуть кастратом, пидарас. Я разрезал ему трусы и ножом резанул по члену вместе с яйцами. Брызнула кровь, органы упали на пол, Коля потерял сознание.
-Подыхай тут сам, гадина.
Я подошел к матери, встал на колени, закрыл ладонью ей глаза.
-Спи спокойно, мамулечка. Я люблю тебя, родная моя. Я отомстил этим гадам за твои мучения.
Я накрыл мать одеялом, она выглядела так, как будто спала. А сам залез в тумбочку, покопался в аптечке и нашел препарат Сиднокарб. Думаю, таким препаратом вполне можно отравиться. На столе стояла бутылка водки, я взял ее, отсыпал себе таблеток в ладонь и запил горькой.
Потом я решил спрятать пистолет и найти мамины документы, чтобы милиция не рылась в наших вещах. Да, я думал о таких мелочах. Я положу документы на кровать, лягу у матери в ногах и умру с ней рядом.
Я высыпал содержимое тумбочки на пол и наткнулся на сложенную бумагу. Любопытство взяло верх ,и я решил прочитать.
И то, что я прочитал- решило всю мою судьбу. На бумаге было написано маминым почерком все, о чем я хотел узнать раньше. Мать написала про Виктора Михайловича, о том, как он принуждал ее к постели, чтобы мой отец работал в фирме. Про то, как он оскорблял ее. И благодаря кому отец повесился.
Мой двинутый разум снова помутнился. Мне нельзя умирать, нельзя. Прости мама, но сегодня я не останусь с тобой. Я должен отомстить за отца и за твои страдания. Раз ты написала эту бумагу, значит , ты хотела этого. Виктор Михайлович получит по заслугам. Я буду жить, пока что я буду жить.
К горлу подкатила горячая рвота, когда в дверь настойчиво позвонили. Меня вырвало прямо фонтаном. Я побежал в туалет, пару минут меня выворачивало. В дверь настойчиво звонили и колотили. В последние минуты сознания я бросился в комнату и спрятал пистолет в тайник в стене. Если менты попадутся недотошные- они не найдут Макарова.
Мне было 15 лет. Я боялся одного- колонии. Я открыл дверь, у двери стояли милиционеры и врачи в халатах. Я покачнулся и упал. Мир поплыл перед глазами. Помню последнюю фразу, сказанную кем-то: «Бедный ребенок…».

Глава 7.
Психиатрическая больница и детский дом.

Очнулся я в палате.
Итак, это мое первое попадание в сумасшедший дом. И самое безобидное. Я лежал под капельницей, меня мутило. Но я не был прикован к кровати, не был в колонии, не был под наблюдением. Это уже хорошо. Правды я им не скажу. Отпустят, рано или поздно.
Ко мне заходили врачи, переговаривались и уходили. Я все время слышал: «Бедный ребенок». Да, я был ребенком. Но я не считал себя ребенком. И не считал себя бедным. Я был жив, а значит у меня была возможность мстить Виктору Михайловичу за отца. А это уже богатство для человека, который потерял в момент смысл жизни, а потом обрел.

Меня кололи препаратами и я спал. Но где-то через дня три пришел врач и начал расспрашивать о роковом вечере. Я отвечал, что не знаю ничего, что пришел из школы, увидел всю эту картину, бросился к таблеткам, выпил горсть и отравился.
Меня все жалели. Мальчик остался сиротой. Видел убитую мать, видел зверзки убитого отчима. Кто бы из них мог подумать, что этот мальчик сам убил отчима… Что бы было, если бы они узнали… Страшно представить. Хотя я могу представить. Но об этом я расскажу в главе о третьем попадании в клинику. Где со мной уже не церемонились.
Я уже предугадывал свою судьбу. Я окажусь в детском доме. И должен буду сбежать оттуда. Лежа в клинике я обдумывал все это, благо сильных препаратов, замутняющих днем разум мне не кололи.

Когда я отошел от отравления и врачи сделали вывод, что я здоров- за мной приехала женщина и сказала, что меня ждут в моем новом доме. Обещала, что я найду там друзей. Ха, друзей. Еще одних Марата и Серегу? Нет, спасибо. Я знаю детдомовских детей по рассказам и фильмам. Это жестокие маленькие люди. Которые могут затравить, убить и устроить темную.
Хотя о чем я, я сам к 15-ти годам убил четверых. Я уж смогу справиться с сопляками.

Меня отвезли домой, чтобы я собрал свои вещи. Это было весьма кстати. Я проверил пистолет- он был на месте. Тайник не раскрыт. Пусть лежит там, с собой брать опасно. Когда я смогу удрать из детдома чтобы начать поиски Виктора Михайловича- я вернусь домой и заберу свое оружие. И надо будет найти Витю и попросить достать новую обойму. Больше мне не к кому обратиться с такой просьбой. Я собрал одежду, портрет матери и отца, где они молодые и счастливые, больше меня ничто не задерживало дома.

…В детском доме меня поселили в палату к трем пацанам. Им было также по 14-15 лет. И опять мне не повезло с соседями. Пацаны оказались задиристыми. После того как я разложил вещи, поставил портрет на тумбочку и ушел- произошла первая неприятность.
Вернувшись, я нашел портрет разбитым, а любимый свитер изрезанным. На кровати напротив сидел пацан и ухмылялся. Его звали Тимур.
Я сжал кулаки и встал над ним:
-Так, кто трогал мои вещи? Может это был ты?
Тимур усмехнулся, обнажив кривые зубы.
-Пошел ты, мудак. Нужны мне твои сраные вещички и твоя мертвая мамаша.
У меня глаза налились кровью. Будь под рукой верный Макаров- я бы точно вышиб ему мозги. Но под рукой была только рука, сжатая в кулак.
Я со всей силы ухватил Тимура за шиворот и приблизился к его лицу.
-Если ты, гнида, еще раз что-либо скажешь о моей матери или тронешь мои вещи- я тебя размажу по стенке, ты понял?
Тимур выпучил глаза и попытался замахнуться. Я поймал его руку и зажал в воздухе.
-А если ты еще раз попробуешь меня ударить- я тебя так ударю, овощем станешь, гадить будешь под себя, ты понял?
Тимур вырвался и убежал в коридор. Я немного стреманулся. В комнате еще двое живут. И наверное его дружки. Справлюсь ли я с троими? Хрен его знает.
Естественно, Тимур пришел с соседями по палате. Они окружили меня.
-Ты чего, шавка, тут гавкаешь? –Сказал один.- Это я расхерачил твои вещички. Ничего, пройдешь нашу школу. Нечего понтоваться мамашами и модными тряпками. -Да кто ты такой, чтобы тут командовать?- Вскочил я с кровати и вцепился в его футболку.- Да я тебя!
Но ничего не вышло. Второй пацан, Дима, заломил мне руки, а этот смельчак, который изгадил мои вещи, его звали Антон, ударил меня в живот. Тимур усмехался на своей койке.
-Твари…-Прохрипел я.
-Тварь тут только одна, и это ты, дружок.- Пацаны загоготали, откинув меня к стенке.- Чтобы тише воды сидел, иначе капец тебе.

Гады ушли, а я остался один на один со своими мыслями и ноющим животом. Я впервые чувствовал себя абсолютно беспомощным, так захотелось обнять мамочку и пожаловаться ей на все свои горести… Я сдержал слезы, сглотнул ком, вставший в горле. Ну ничего, я им еще покажу.
План уже начал зреть в моей голове.
Вечером мне досталось снова. Я проснулся от того, что меня пытаются раздеть. Я разглядел в темноте Диму, который заламывал мне руки. Этот Дима пытался приставать ко мне, гомосек проклятый. Я оттолкнул его и тихо сказал: «Что тебе надо, сволочь пидорская?».
-Тише ты, тише. Я не буду тебя обижать. Если уделишь мне внимание- я не трону тебя и буду перед пацанами защищать.
-Ты охренел, гад? Пошел отсюда нафиг, а то сейчас врежу как следует по твоему пидорскому достоинству.
Я скинул этого Диму на пол и показал ему кулак. Тот ушел на свою койку, а я в ужасе подумал, что эти твари мне еще и спать не будут давать. Уже по ночам лезть начали. Куда я попал… В дурке было и то лучше. И я начал думать о том, чтобы снова оказаться в клинике с понимающими врачами и отдельной палатой.

Потянулись тяжелые дни. Каждое утро мне готовили сюрприз. Или обливали ледяной водой, или били, иногда приходили ночью, били обмотанными наволочками кулаками.
Все мое тело болело.Я бил в ответ, я содрал костяшки пальцев в кровь. Но получал втройне в ответ. Однажды в душе ко мне привязался этот Дима и попытался снова ко мне пристать. Началась драка, Дима свалил все на меня, мол, это я гомосек и полез к нему. И меня снова побили… В который раз. Я сбился тогда со счету.

Так прошел год. В унижениях, избиениях и пакостях. Я был худой, зашуганный, несчастный. У меня отнимали еду, отбили почки, я ходил в туалет по маленькому и видел кровь.
Мне исполнилось 16 лет. На мой день рождения Дима, Тимур и Антон держали мою руку над зажигалкой и считали до шестнадцати. На ладони вздулся пузырь и сильно болел.
А ночью, после дня рождения, я достал свой ремень и пошел в душ. Меня тогда как будто переклинило. Я забыл про план мести, про отца, Виктора Михайловича, мать. Я устал от издевательств, я понял, что ничего у меня не выйдет, я без сил. Не убегу, не отомщу, не выдержу. Закрепил ремень на трубе, встал на табурет, надел на шею, смахнул слезу и шагнул в пропасть. Около полуминуты я болтался, задыхаясь, казалось, что тону в бездне, глаза вылезали из орбит. Это было страшно. Я не мог нащупать ногами опору, сильно захотелось жить, я подумал: «Господи, помоги!». И сорвался вниз.
Упав, я отключился. Ударился головой. Очнулся спустя несколько минут, вокруг меня стояли воспитательницы, сзади стояли зеваки со всего корпуса. «Влад повесился», «Влад пытался повеситься, не вышло», «Так и сдохнуть мог», «вовремя сорвался», «почему не вскрылся?»- слышал я от обступивших меня ребят.
Эх, жалко, не догадался записку оставить. Обвинил бы этих трех уродов, их бы убрали куда-нибудь подальше, а я бы жил спокойно.
Приехала скорая, меня забрали и увезли из дет.дома. Сделали укол. Я отрубился.

В больнице вокруг меня уже не суетились. И кололи что-то сильное, я отупевал от этих препаратов. Помню, придут, уколют - и все как пеленой покрывается. Трудно соображать, трудно говорить, иногда даже жевать было трудно.
Наверное, они думают, что у меня шиза. Но это не так. Меня просто довели до ручки соседи по комнате, избивали, чуть не изнасиловали. Неужели не видно моих синяков? Неужели не видно, что я просто в депрессии? Хотя, я уже попадал сюда… Уже пытался покончить с собой. О чем теперь может быть речь…
Первые недели я валялся овощем в постели,  врачи спрашивали только о том, как настроение и снова делали укол. Я лежал, взгляд расплывался по потолку. Ко мне никто не придет, не навестит. А когда выпишут- отправят обратно к этим иродам, а там уже они сами меня добьют.

Потом меня перевели в общую палату. Я оказался среди настоящих психов. Один вечно забивался в угол, другой говорил писклявым голосом, думал, что он ребенок, наверное. А третий был хуже всех, он имел привычку обмазываться фекалиями и кричать по ночам. Но я был рад и такому соседству. Они хотя бы все безобидные и не трогали меня. Никакого внимания. Каждый жил в своем маленьком мирке. Меня это устраивало и я тоже ушел в себя. Однажды я подслушал, как санитарка рассказывала новенькой: «Эта палата спокойная, тут большой ребенок лежит, параноик, любитель дерьма и суицидник. Не обидят, сами всех боятся.».
Да я клянусь, эти психи были намного адекватнее и даже приветливее моих соседей по дет.дому! Да и еду не отнимали.
Правда спустя полгода, в один вечер ко мне пришел врач и сказал, что хотят попробовать новый препарат от моей депрессии и навязчивых состояний. Меня перевели в одиночку, сделали укольчик и ушли.
Через пару часов на меня нашла такая тоска… Я чуть не плакал. Я вспомнил мать, отца, сцены убийств и насилия встали у меня перед глазами. Я жмурился и шептал: «Уйдите!». Но видения не уходили. Перед глазами стояла кровь, мозги, в ушах звенели крики. Крики Наташи, матери, раненого Марата, Сереги, Коли и Арсения…
Помню, как я бился в стену головой, чтобы эти видения и звуки ушли. Но разбить голову я не смог, стена была мягкая. Больше мне этого препарата не кололи.
В больнице я пробыл год. Мне исполнилось 17 лет и меня решили вернуть в детский дом, чтобы я отмотал там свой срок. Я снова попросился домой, сказал, что мои вещи попортили, мне нужны новые.
Дома я взял вещей, залез в свой тайник, достал Макарова. У меня зрел сумасшедший план. Завернул его в тряпку и положил на дно сумки. Также с собой я взял саперную лопату.  Я отомщу этим трем уродам за все избиения и унижения, за год в клинике для психбольных, за оскорбления в адрес моей матери. А потом убегу. Подкопаю лаз под забором. А после побега наберу Витьке и он, наверное, что-нибудь придумает. Где перекантоваться.

Глава 8.
Побег из детского дома. Поиски Виктора Михайловича.

Когда я пришел в свою комнату- ничего не изменилось. Ко мне подошли Тимур и Дима, усмехнулись.
-Опять ты тут, крысеныш? Мало тебе было? Чего среди буйных не остался? И вешаться даже не умеешь, криворукий. Ты в следующий раз проси, поможем вздернуться.
Дима поржал: «А еще и гомосек, лез ко мне, за попу лапал.»
Я поднял на этого вруна взгляд и промолчал. Ничего, Влад, крепись. Сначала подкоп сделаешь, а потом разберешься с этими даунами. Главное- Макара везде за собой таскать и без палева. Если они его найдут- всему делу конец.
Я молча задвинул сумку под кровать и лег. Пусть делают что хотят, главное чтобы к сумке не лезли.
После обеда я пошел на улицу, взял за пазуху Макарова и лопату. Забился в кусты и начал копать. Меня, наверное, даже видно не было. Кусты закрывали забор, я удачно в них забился.
Вечером я сразу лег спать, даже не пошел в душ. Я сегодня прекрасно поработал. Осталось завтра днем докопать- и вечером можно будет бежать. Но поспать мне снова не дали. Антон придушил меня подушкой, а Дима и Тимур отпинали. Потом врезали еще и  по физиономии, я лишился одного зуба.
Я чуть не плакал. Мне было больно и досадно, что я не могу прямо сейчас замочить этих уродов. Еще немного, крепись Влад.
Наутро я помчался во двор, залез в кусты и закурил. Вообще, пока я был в дурдоме- я не курил. Не курил почти год. А сегодня сорвался, стрельнул у ребят, куривших на территории, сигарету , и сейчас наслаждался ею в своем тайнике.
Я докопал свой лаз и оставил лопату там же, вдруг понадобиться. Засыпал листвой и закидал землей.
Побегу в час ночи. Убью гадов и спущусь вниз по балконам. Спрыгну на нижний, а потом на землю. Благо тогда еще не было никаких камер и слежки.

Вечером, когда эти твари ушли в душ, я достал Макарова, лег в одежде и в ботинках в постель, стал ждать.
Пришли они быстро, легли тоже. Я не спал, сжимал в руках своего защитника и ждал, когда они подойдут издеваться. В 12 часов примерно подошел Тимур и больно ущипнул меня за руку.
-Спишь, крыса? Вставай, гад, пора твою задницу на прочность проверить.
Я также тихо ответил : «Ты что ли проверять будешь?». Тихо так спросил, шепотом.
-Конечно я, и Диман поможет. Снимай штаны, сука.
-Снимаю.- Ответил я, передернул затвор, поднес дуло пистолета ко лбу Тимура и нажал спусковой крючок. Раздался характерный приглушенный звук и глухой удар. Тимур упал замертво. Я встал с кровати, перешагнул через эту тварь и включил свет.
Картина маслом: на полу Тимур, рядом мозги Тимура. На кровати Сидит Дима, под ним круг мочи, дрожит мелкой дрожью. А где же смельчак Антон? Антон забился в углу, конечно, может тоже ссыт….
-Ну что, ребятки, весело? Кто еще хочет мою задницу проверить? Дима, может ты, гомосек вонючий? Хочешь в задницу? А ну иди сюда, сейчас твою проверим.
Дима прижался к стенке, начал умолять : «Владик, прошу тебя, не надо. Прошу, не убивай! Прости, Влад, слышишь?».
-Димочка, я убил пятерых человек вместе с вашим говном по имени Тимур. Первых я убил в 13 лет. Таких же тварей, насильников. Антон, тебе слышно там? А потом я убил тех, кто насиловал мою мать, того, кто убил ее на моих глазах. Одного из них я кастрировал собственноручно. Итак, кто хочет разделить их участь?
Тишина стояла гробовая. Дима плакал, Антон выпучил глаза и вцепился в занавеску.
Я не стал долго ждать.
-Встань, гомосятина, попрощайся с жизнью.- И выстрелил Диме прямо в сердце. Мне некогда было мучить этих уродов.
Антон от страха бросился ко мне в ноги, начал умолять пощадить.
-А ты меня щадил, тварь? - И я врезал Антону пистолетом по зубам, из разбитого рта потекла кровь. Он выплюнул пару зубов.
-Щадил, когда вы меня каждый вечер избивали, выбили мне зубы, довели до психушки, отбили почки и еду отбирали? Ты еще спасибо скажи, гад, что я спешу смыться отсюда. Молись, гад!- и я передернул затвор, Антон в панике попятился.
-Влад,нее…- Но выстрел в лоб не дал закончить Антону фразу.
Что бы там ни было, а насорил я прилично. Теперь меня точно будут искать. Валить нужно как можно скорее.
-Прощайте, жмурики долбанные.
 Я осторожно открыл балкон, положил Макарова в сумку и начал спускаться. Спустившись, помчался к лазу. Сначала пропихнул сумку, затем пролез сам. А когда вылез- дал дёру во дворы. Я свободен. Я могу делать что хочу. Меня никто не будет колоть и избивать. Главное- скрыться подальше, пока не начали искать.

Я прошел несколько кварталов, зашел в какой-то подъезд, поднялся на последний этаж, свернулся под свитером и задремал. Домой я пойти не мог. Увы. Там меня и будут искать в первую очередь. Наверное, уже ищут. После такой кровавой бойни.
Проснулся я рано, часов в пять утра. Нужно было связаться с Витей. Его номер был у меня в записной книжке. Я зашел в салон связи, купил карточку в таксофон, у меня были деньги, которые я  взял дома. Нашел таксофон и набрал номер старого товарища.
Гудки пугали меня. Витя не отвечал. Неужели сменил номер? Или не взял мобильный? Но мне повезло. После 10-ти гудков Витя ответил.
-Слушаю!
-Витя, Витя, это я! Влад! Ты мне нужен, Вить. Нужно встретиться?
-Не можешь говорить по телефону?
-Не могу. Тема серьезная. Но для тебя безопасная. Я приеду на Патриаршие.
-Хорошо, рад тебя слышать. Куда же ты пропал?
-Детский дом, клиника, много чего было… Расскажу.
-До встречи, в 6 подъеду. Сможешь?
-Смогу. Давай.
-Давай, пока.
Я положил трубку и облегченно вздохнул. Хоть Витя есть у меня. Он меня приютит, точно. Не бросит на улице.
К 6-ти я подъехал на Патриаршие и встретился с Витей в том месте, где мы первый раз познакомились.
-Ну привет, Влад. Как же ты отощал. И зуба нет… Что с тобой стряслось? Как ты в дет.дом попал, братан?
Мы сели с Витей на лавочку, закурили. Я открыл банку пива и отпил.
-Витя, я убил отчима и его друга. Они насиловали мою мать. Потом отчим ее убил. А я убил его и его чертового дружка.
Витя подавился пивом.
-О Господи, Влад. Мои соболезнования….
-Только не в адрес этих ублюдков, Витя. В адрес матери, спасибо.
-А потом что? Ты не спрятал тела?
-Какой спрятал, Витя… У меня стресс был, я отравиться пытался. И отравился. Вовремя приехала скорая и менты. Меня в клинику. Я от всего отмазался, они думают, что была потасовка, что был кто-то третий. Не подумали, что я, мальчишка, так жестоко убил их всех.
-Влад, тебе крепко повезло. Иначе бы ты сейчас в дерьме где-нибудь в колонии копался.
-Не скажи. Детский дом- та же колония, Вить. Это был как кошмарный сон. Меня били почти каждую ночь. Даже изнасиловать пытались.
-Суки…..
-Их трое было. Они каждую ночь издевались. Однажды я не вытерпел, ну и в общем, взял ремень, пошел в душ…
Витя обнял меня за плечи, протянул новую сигарету.
-Влад, нельзя сдаваться было.
-Тогда я сдался. Но ремень не выдержал, так я снова попал в дурдом. Меня кололи, Витя. Кололи как последнего шизофреника. Я мутно помню этот год в дурке. В палате, благо, соседи были тихие. Вроде психи, Вить, а намного адекватнее гадов из дет.дома. Ну да, один мазался дерьмом. Ну да, второй сидел как псих в углу. Хотя почему таки как. Он и был психом. Третий был большим ребенком, абсолютно безопасным. И я, второй раз попавшийся на суициде.
Витя отпил глоток пива и похлопал меня по плечу.
-Влад, мне очень жаль. Я бы выручил тебя. Но я не знал, где ты, что ты. Я не мог найти тебя. Домашний телефон не отвечал…
-Слушай дальше, Вить. Но обещай- ты могила. Мне нужна твоя помощь, мне нужно пропасть и найти одного типа.
-Я могила, Влад. Говори. Мне можешь довериться. Я ведь сам хорош, Макарова тебе сплавил. А ты молчал, не сдал меня, не спалил.
Я вздохнул и начал.
-Я убил их,Витя. Соседей по комнате в дет.доме. Троих. Прострелил. Из твоего Макарова. И удрал в ту же ночь по балконам. Было это вчера. Меня точно ищут, я там солидно насорил. Меня, наверное, ищет весь город. Спрячь меня, Витя. У меня есть немного денег, возьмем такси, свалим. Может к тебе на дачу?
Витя пару минут переваривал информацию, чесал голову. Я курил одну сигарету за другой. А вдруг не согласиться? Связываться с серийным убийцей, психом, суицидником. Которого ищет весь город.
-Хорошо, Влад. Ты мой друг, я верю, ты убивал за дело. Не просто так и не ради кайфа. Поедем на дачу к отцу. Отец сейчас в городе, там никого нет. Я тебе мобильник дам, будем на связи, будешь один там. А то у меня учеба…
-Витя, ты реальный товарищ. Спасибо огромное. Чувак, я в долгу навеки. У меня Макаров в сумке, твой. И мне нужна еще обойма.
Тут Витя насторожился, сразу изменился в лице.
-Влад, вот только не говори, что ты снова готовишь покушение.
-Витя, это последнее. Есть один человек, Витя. Из-за него повесился мой отец. Он довел отца, давно еще, я мелкий был. Моя мать спала с этой тварью, чтобы отца не уволили с работы. Он вынудил мою мать, потому что без отцовой работы мы бы просто загнулись. В итоге отец все узнал и повесился… А мать тогда пить начала. Потом связалась с этим Колей, которого я замочил. Все наши беды начались с этого Виктора Михайловича. Я прибью эту тварь и больше от этой жизни мне ничего не нужно.
Витя переваривал информацию, а я совсем отчаялся. Он не станет скрывать убийцу, да еще и того, кто готовит очередное убийство. Хотя один раз он уже обеспечил меня стволом, почему бы теперь не обеспечить обоймой?
-Влад, это серьезный план. Я помогу. Я достану тебе обойму, дам время на поиски этого типа. Ты его находишь, а дальше действуешь сам.
-Спасибо, Витя. Я исчезну из твоей жизни, обещаю. Ты не при чем.
Мы поймали с Витей такси, я заплатил и мы поехали на дачу. Дача была большая, далеко от города, километров 50, не меньше. Там меня врядли найдут. Витя выделил мне комнату, в комнате был компьютер.
-Вот тебе интернет, ищи своего Михалыча, я приеду через пару дней. Еда в холодильнике. Вот мобильник, мой номер ты знаешь. Больше никому лишний раз не звони.
-Спасибо, Витя. Ты сделал для меня и так слишком много, я тебя не подведу.
Витя ушел, пропал минут на 10, затем появился с обоймой в руке.
-Держи. Полная. Это последнее, что я даю тебе. Можешь не возвращать. –И усмехнулся.
Я сразу же сел за компьютер, стал разбираться в системе. Я лишь пару раз в жизни пользовался компьютером и должен был быстро научиться работе с ним. Витя уехал, дал мне ключи от дачи, чтобы я заперся. Наказал не появляться во дворе без лишней надобности. Все- таки у соседей тоже есть глаза и уши.
Вечером я включил телевизор, решил глянуть Вести. Первая же новость меня заставила содрогнуться.
«Внимание, разыскивается юноша, 17-ти лет. Подозревается в убийстве трех сирот из детского дома, а также своей матери, отчима и еще одного мужчины, которому на момент убийства было около 45-ти лет. Есть вероятность, что именно он убил своих товарищей в 2003 году. Всем жертвам были нанесены смертельные ранения, некоторые были замучены. Совершил побег из детского дома, находился на лечении в психиатрической больнице, в данный момент разыскивается милицией в городе и пригороде. За информацию о нем и его местонахождении объявлено вознаграждение»
И показали мое фото, сделанное в детском доме.
Вот это я попал. Гады, повесили на меня убийство матери. И вспомнили про этих козлом- Марата и Серегу. Теперь мне вообще опасно выходить с дачи. Народ разбираться не станет, кого я там убил или нет. Схватят и капут. За бабло многие и мать родную из под земли достанут.
И я пошел в ванную. Решиться было сложно, но необходимо. Я взял бритву, вытащил лезвие, зажмурился и полоснул себя по щеке. Кожа разошлась под лезвием,  лицо начало гореть,  через некоторое время полилась кровь. Нехило я расхерачил себе лицо. Было больно, полились слезы. Я больше не симпатичный, этот шрам останется со мной навсегда. Скорее бы он зажил, это затруднит поиски. Можно еще перекраситься, тогда уж точно буду неузнаваем. И главное- пересидеть.
Я заклеил кусочками пластыря рану и промыл перекисью. Посмотрел в зеркало и не узнал себя. Опять я в крови. Теперь уже в своей. Она залила меня футболку, капала на пол. Я все прибрал, подтер, выпил аспирину и пошел за компьютер.
Когда приедет Виктор- попрошу краску для волос. Обстригусь немного, покрашусь. Хрен кто узнает.

Я вбил в поиск фамилию и имя-отчество моей жертвы и начал поиски. Находились разные люди, но совершенно в других городах, по фото даже не напоминающие папиного начальника. Того я помнил, плохо, но на фото был не он. Я злился, курил и морщился от боли в щеке.
По телевизору по всем каналам кричали обо мне. Наверное весь город меня ищет. Интересно, помнит ли Виктор Михайлович нашу фамилию, узнал ли он сына своего подчиненного?
Через пару дней приехал Витя.
-Влад, ты где? Я приехал.
Я вышел встречать друга, улыбнулся, но кажется, улыбка вышла страшной. Шрам опять разошелся, выступила кровь, я приложил к нему ладонь.
-Ты чего натворил? Кто тебя так? Сам что ли? – Витя протянул мне платок.- Тебе же жить теперь с этим уродством, Влад…
-Ничего, Вить. Лучше с уродством жить, чем смотреть на небо в клеточку.- и скрестил пальцы, усмехнувшись.
-Внесешь заразу- вот тогда будешь знать.
-Ничего, проспиртуемся- и все будет хорошо. –И я достал Вите банку пива.
Мы сели с ним у телевизора и снова начался сюжет про бойню в детском доме.
-Да ты, Влад, звезда. Серийный убийца. Про тебя еще в книжках писать будут.
-Да лучше бы ничего этого не было. Лучше бы все были живы и здоровы, а я бы никого не убивал… Мне они почти каждый день снятся. Все. Я не нашел себе покоя. Я утешаю себя тем, что сделал хорошее дело- спас других от этих насильников, садистов и извращенцев. А этот Виктор Михайлович еще и жулик видать.
-Как поиски этого жулика?
-Да никак. Одни совпадения. Я уже почти отчаялся. Но я буду искать. Я порою, что случилось с той адвокатской конторой, какова ее судьба. А тебя прошу еще об одной мелочи.
-Винтовку или пулемет тебе достать? Может гаубицу сразу?
-Все бы тебе шутить. Краску для волос достань. Темную. Так я еще лучше скроюсь от розыска.
-Ну ты даешь, Влад. Только юбку не надевай, очень прошу.
-Заткнись, придурок!- заржал я. –В первый раз после всех своих горестей. Мне первый раз стало весело.

На следующий день я остался один, Витя уехал. Позавтракав, я принялся за поиски конторы. И нарыл любопытную инфу: в 1999-м году контора разделилась на два филиала. Типа основной и запасной. Основной работал на отлично, запасной же постоянно сокращал работников, задерживал зарплаты и вскоре перестал существовать. Сократили большую фирму до маленькой «забегаловки». А в 2000м году фирма официально перестала существовать, а владелец контрольного пакета акций ( Виктор Михайлович, кто же еще) пропал из поля зрения прессы и уехал из Москвы. Было также известно, что его пытались осудить за мошенничество. Эта тварь еще и других людей облапошила и может, тоже довела до самоубийств….
Я с досады ударил кулаком по столу. Уехал из Москвы. Гад. Где же его искать теперь? Еще и ушел из поля зрения прессы. Тут и настало отчаяние. Хрен я его найду, можно сворачиваться. Где я буду искать его в моем положении? Я бы мог поездить с его портретом, но люди тоже не дураки, они могут и меня заодно узнать.
В этот вечер я напился и провалялся на диване до утра. Когда приехал Витя, я сообщил ему печальную новость. Что этот тип пропал, уехал из Москвы и мой план идет ко всем чертям. Попросил Витю дать возможность пересидеть у него на даче, столько, сколько можно. Витя конечно разрешил, но у него не было денег, чтобы прокормить меня. Я должен был работать. Я обещал, что устроюсь работать, неофициально, когда пройдет немного времени и меня перестанут показывать по телевизору.

Глава 8.
Дело близиться к развязке.

Я осел у друга на даче больше чем на год. Меня перестали искать, объявили пропавшим, предполагали, что я умер.
Я перекрасился, мой шрам зажил и зиял на лице уродливой полосой. Мы с Виктором выбирались иногда в городок, от которого недалеко и находится дача. Там открылось кафе, сплошная антисанитария, держащееся на взятках местным ментам. Я попросился туда мойщиком посуды и также незаконно, без оформления устроился там, получая в день 500 рублей. Мне казалась эта работа спокойной. Я давал деньги Вите, он закупался провизией, пивом и куревом. Мы выживали, причем вполне прилично. Иногда я замечал, что Витя меня опасается. Иногда он закрывался на ночь в комнате на замок. Мне было грустно от этого. Наверное, он боялся меня, думал, что я и его убью. Но я любил Витю, любил как лучшего друга и был благодарен ему за все.

Помню тот день, отчетливо помню. Витя получил права. Он приехал радостный и показал мне документ.
-Влад, поздравляй! Наконец я могу ездить за рулем. Отец отдал свою девятку, конечно страшная рухлядь, но теперь она моя.
-Витя, это круто. Можем куда нибудь прокатиться, если ты пустишь меня в СВОЮ машину с МОЕЙ то физиономией.
-Заткнись!- засмеялся Витя и щелкнул пальцами, - Мы обязательно поедем покататься, в соседний городок. Обещаю. У тебя скоро день рождения? Вот и поедем, посидим в кафешке, выпьем, увидишь новые места.
Мне правда было интересно посмотреть новые места. Я слишком засиделся на даче. Мне исполнялось на днях 18. Совершеннолетие. Как же жалко, что матери и отца нет рядом… Благо, есть друг. Так здорово, когда есть настоящий друг.

Через пару дней во двор подкатил Витя, дрифтанул у дома, из машины раздавалась музыка. «Moscow never sleep», популярная хренотень.
-Влаааад, запрыгивай, едем тусить! –Витя махал мне рукой из машины.- Только не сильно запрыгивай, а то осядем к черту, машина на ладан дышит.
Витя был веселый, рассказывал, как летел по дороге 120 км/ч, чуть не помер , и машина чуть не развалилась, зато адреналинчик словил.
-Ты понимаешь, в этой тачке на скорости свыше 100- как в турбине самолета.
-Ты главное тут так не гони, дорога говно, а я хочу отпраздновать свое совершеннолетие. Теперь меня будут судить точно как взрослого.
-Шутник хренов.
Мы сели в тачку и поехали. Ехали где-то час. В городе припарковались у кафешки,  и Витя сказал, что наша поездка закончена. Тут мы нажремся как свиньи и пойдем спать в отель. А утром поедем обратно. Не садиться же пьяным за руль.
Я усмехнулся, мы зашли в кафе. Сели в углу и Витя заказал бутылку Джи Би. Ничего себе он раскошелился. Давно я не пил хорошего алкоголя.
Выпили за мои 18 лет, за свободу, за дружбу. И вдруг произошло то, от чего я мигом стал трезвым как стеклышко.
В дверь зашел….. Да, именно.  Виктор Михайлович с другим мужчиной, в черном костюме. Они сели за пару столиков от нас. Я поперхнулся виски.
-Витя! Витя!- шептал я товарищу- Витя, это он.
-Кто?- также шепотом ответил Витя.
-Да Михалыч, кто же еще! Это точно он, как с фото сошел. Сука, нашелся.
-Что делать будем?
-Сначала пойдем подымим. И перетрем план действий.

Мы вышли на улицу, я вдохнул дым, мне стало легче.
-Витя, это он. Я должен узнать, откуда он приехал. Я знаю, что делать. Мы дождемся его ухода и поедем за ним.
-Влад, ты с ума сошел. Я пьяный, куда я поеду? Я права получил не для того, чтобы сегодня же их отдать гайцам.
-Витя, да пойми ты, это единственный шанс! Я узнаю где он живет, а потом сам к нему заявлюсь.
-На чем ты заявишься, умник?
-Ты меня подбросишь.
-Нашел дурака, так палиться. Номерами!
-Ты не прямо к дому подкинешь, а неподалеку. Я пойду пешком. И уйду сам, не к тебе, конечно, а пропаду просто.
-Ты уйди сначала… и дай гарантию, что я поведу пьяным, и меня не заметут.
-Витя, не мели чепухи. В этой дыре? А если что –откупимся. У этого гада небось денег много. Когда я его прикончу- я сопру денег и тебе переправлю.
-Отлично, ты и меня соучастником хочешь сделать?
-Да нет, я просто поделюсь, отплачу за все добро. Купишь себе хорошую машину.
Пока мы трепались, я увидел в окно кафе, что Виктор Михайлович заказал большую бутылку коньяка и пил, пожирая шашлык.
-Жрет, гад. Никогда не голодал. А мы с голоду пухли с матерью.
-Влад, а это точно он? Честно, вдруг ты ошибся?
-Честно, он. Я его сразу узнал. Наверное это судьба, Вить.
Мы еще часа два проторчали в кафе. Мы объелись и больше не пили. Заказали сок и глушили его, чтобы протолкнуть еду.
Михалыч ржал со своим попутчиком, кажется ,это был его водитель, он не пил спиртного, тоже только сок.
Вечером, когда мы уже одуревали от скуки- мы увидели, как водитель поднимает на ноги пьяного Виктора Михайловича и выводит из ресторана.
-За ними, Витя.
Мы заплатили по счету и вышли следом. Михалыч уже сидел в машине, видать дрых на заднем сиденье. Витя повернул ключ в зажигании.
-А все-таки я нажрался, Влад. Попадемся- я тебя сам убью.
-Гони давай, упустим.
И мы поехали за машиной Михалыча. Ехали недолго. Остановились недалеко от особняка, в который нажратого адвоката пытался затащить его водитель. Потом вышел еще один парень, может телохранитель или прислуга, и они вместе с водителем тащили своего начальника в дом.
Ничего себе домик… Видать неплохо нажился на чужих страданиях, ворюга.
-Вот и все, Витя. Я его нашел. Завтра ты привезешь меня сюда и уедешь. И больше мы, наверное не увидимся.
-Влад, прекрати. Пересидишь, потом будем пить пиво и вспоминать об этом.
-Не будем, Витя. Я скорее всего покончу с собой, потому что рано или поздно я попадусь, а я не хочу провести жизнь в тюрьме или в дурдоме. Я скучаю по родителям, Витя. Я хочу уже к ним. Я устал.
-Влад, но…
-Вить, я очень устал, а завтра тяжелый день. Давай помолчим оба….
Мы доехали молча до дома, дома оба вырубились. Устали очень, а завтра день еще тяжелее.

Глава 9.
Последние убийства. Окончание моей истории.

Мы едем в полной тишине. Мой друг везет меня на преступление. Он бросит меня в лесу у особняка моей жертвы, и мы больше не увидимся.
Я вспоминаю свою жизнь. Вспоминаю себя ребенком, подростком: в 5 лет в детском саду, в 10 лет с дружками, в 12  с Наташей, в 13 лет- окровавленного в зеркале, в 15- рядом с убитой матерью, в 16 в психушке, в 17-среди трупов моих соседей по комнате…
Сегодня я выполню свою миссию до конца. Я убью свою последнюю жертву и я свободен.
Витя тормознул километра за два до особняка.
-Влад, дальше сам. Я помог тебе всем, чем смог. Как тебя потом найти, Влад?
Я молчал. Я не знал. Я не собирался выходить на связь, подставлять друга и вообще бегать и скрываться по углам от милиции.
-Витя, не надо. Я прощаюсь. Ты был хорошим другом, я благодарен тебе за все. Максимум, что я смогу- переправить тебе деньги, оставить их у твоего дома, спрятанные.
-Влад, перестань. Ты мне друг. Деньги не нужны. Не бери на себя ограбление. Убьешь эту тварь и беги подальше. Ты выдержишь.
Я посмотрел Виктору в глаза. Тот отвел взгляд. Смахнул слезу. Я сам был никакой. Сам чуть не плакал. Я обнял своего друга, уткнулся подбородком ему в плечо. Только он помогал мне, верил мне, не отверг меня.
-Витя, будь счастлив. Спасибо тебе за все. Ты мой лучший и единственный друг. Прости. Я пошел.
-Влад, а может не надо…
Но я уже побежал по дороге, не оглядываясь. Я не мог оборачиваться на Виктора, иначе бы я развернуться, запрыгнул в машину и отказался от своей затеи. Я бежал, бежал, дальше и дальше. Когда оглянулся- машины не было, Виктора тоже. Я облегченно вздохнул. Я был уже почти у особняка. Я достал пистолет, заткнул за пояс, полез через ограду.
Я переживал за то, что меня могут поймать охранники Виктора Михайловича, его водитель. Если это произойдет- я буду должен убить их. Первый раз убить тех, кто не сделал мне ничего плохого…
Я спрыгнул в пыль, огляделся. Я почти у входа. Перебежками я добежал до крыльца, осторожно толкнул дверь.
Только я зашел в дом, как сзади меня окликнули.
-Стоять!
Я обернулся, усмехнувшись. Стоял охранник, он был без оружия, но с рацией.
Я передернул затвор, резко вскинул руку и выстрелил. Охранник упал замертво. Я постоял пару минут, понимая, что натворил, и побежал искать Виктора Михайловича.
Пару раз мне казалось, что за мной слежка, что кто-то идет следом, что сейчас меня просто схватят за горло,  и я больше не рыпнусь.
Но этого не произошло. Я заглянул в очередную комнату и увидел Виктора Михайловича. Он сидел на диване перед телевизором и смотрел архивную передачу ЧП, попивая коньяк.
Это была ирония судьбы. Показывали тела Тимура, Димы и Антона. Дикторша вещала про 17-ти летнего маньяка-психопата, который жестоко убил своих товарищей. И мое фото на пол экрана.
И имя: Синицын Владимир Алексеевич.
-Что, Михалыч, узнал?- проговорил я тихим голосом за его спиной.
Михалыч медленно повернул голову и столкнулся носом с дулом Макарова, точнее с глушителем.
-Ты…?-Он вздрогнул, лицо исказилось как от боли.
-Я. Привет, вот и свиделись.
Михалыч дрожал мелкой дрожью.
Я усмехнулся. В дверь заглянул тот самый водитель.
-Виктор Михайлович, у двери труп…- Но договорить не успел. Я повернул пистолет обратно в сторону Виктора Михайловича.
-Это ты, Влад? Сын Нади? Это ты маньяк, убийца?
Я ударил его рукояткой пистолета в челюсть.
-Не смей называть меня маньяком. Это ты, сука, маньяк. Ты вынуждал мою мать спать с тобой,  чтобы отец был в порядке. А мой отец не пережил этого.
-Влад, успокойся…-Михалыч вытер окровавленные губы- Влад, твоя мать сама легла под…
Новый удар настиг Виктора Михайловича.
-Я не собираюсь слушать твой бред, жирная свинья.
-За тобой уже выехали, Владик. Сохрани мне жизнь, я найду тебе хорошего адвоката, больше чем на 10 лет не сяд….
И тут я выстрелил Виктору Михайловичу в живот.
-Не смей даже думать о том, что я куплюсь на твои байки. Моя мать мертва, отец мертв. Началось все с тебя. Мне насрать на свою жизнь, она уже закончилась. Точнее нет, он не закончится, пока я тебя не прикончу. И на твою поганую жизнь мне тоже срать!
Виктор Михайлович валялся, корчась в крови, ревя и воя. Я пнул его в живот, выругался.
А потом услышал за окном вой сирены. Подбежал к окну, выглянул… Прислонился к стене, сполз на пол. Вот и все. Бежать некуда. Найдут, достанут. Да и зачем бежать? Миссия выполнена. Пора закончить начатое и ждать неминуемого.
Я выстрелил в голову Виктору Михайловичу, его рев напрягал меня.
А после сел на диван, взял в руку Макарова, налил себе коньяк и включил телевизор.
Милиция окружила диван, все были вооружены.
-Брось оружие, маньяк чертов!- Кричали они.
-Не брошу. Этот Макаров- мой друг. Он не раз спасал меня, он отомстил вместе со мной многим говнюкам.
-Бросай, а то сам сейчас будешь на полу корчиться. Меня ударили по голове, я выронил Макарова, последнее, что увидел- это тело Виктора Михайловича, и слеза скатилась у меня по щеке.
«Я отомстил и за твою смерть, отец.»

Очнулся я снова на больничной койке. Но теперь я был прикован к ней, не мог пошевелиться.
Рядом стояли менты и врачи.
Я усмехнулся: «Привет всем, в третий раз». Первый раз в дурке был абсолютно идеальным, второй- хуже, но я был хотя бы свободен, мог ходить, не был прикован к койке. А теперь во мне видят опасного, буйного пациента. Интересно, кто- нибудь получил за меня вознаграждение?
Ко мне подошел врач, начал допрашивать.
-Почему ты убивал людей? Тебе становилось легче после этого?
-Не несите бреда. Я убивал потому, что мстил.
-Мстил за что? Был ли повод? Может тебе показалось, что они были виновны?
Я разозлился, и начал орать.
-Показалось? Мать твою, показалось? На моих глазах покончила с собой Наташа, мою мать убил отчим, Виктор Михайлович довел моего отца много лет назад до петли, Тимур и остальные твари издевались надо мной в детском доме! Показалось? Это тебе что-то показалось, видать с перепоя, несешь такой бред!
Врач был явно недоволен таким наездом. Но продолжил задавать вопросы.
-Почему ты не сообщил полиции, что Марат и Сергей изнасиловали Наташу и довели до суицида?
-Я хотел сам их наказать!
-Нездоровое желание. Их бы посадили, наказали. Ты же решил убить их сам, в 13 лет. Разве это нормально?
Я стиснул зубы. Да что ты понимаешь, поехавший психиатр, что ты знаешь о любви?
-А почему ты не заявил в полицию на Николая, раз он бил твою мать?
-Да кто бы стал меня слушать, мне было те же 13-15 лет!
-Ты кастрировал мужчину. Ты отрезал ему гениталии. Это здоровое действие? Ты не просто убил его, ты замучил несчастного.
-Да пошел ты!!!- заорал я. Хотел плюнуть в рожу этому гаду, но во рту пересохло.
-Да и ты не говорил никому, что тебя избивают в детском доме. Ты опять решил сам вершить суд.
-Да потому что никто не станет помогать и слушать, вы мне и сейчас не верите и тогда бы никто не поверил!
-А твои попытки покончить с собой? Они говорят о здоровых наклонностях?
Я молчал. Они уже давно срисовали с меня портрет психопата-маньяка-убийцы, и мои слова точно не решат уже моей судьбы.
Меня укололи и оставили одного. Я был в одиночной палате, без окон. Как в камере. Я лежал и плакал. Пока не отрубился от чертового препарата.
Так я лежал несколько дней. Меня кололи, мне снились кошмары, меня допрашивали. Так прошло четыре дня. Наступил пятый.
Утром пятого дня меня отвязали и под конвоем отправили в место, которого я так боялся. А именно в изолятор. За решетку.
Помню, вокруг вились репортеры, пару раз я посмотрел в камеру, улыбнулся и подмигнул, показав козу. Я знал, Витя смотрит телевизор, этот жест и этот взгляд я обращал к нему. Я был благодарен ему за все. И хотел, чтобы он запомнил меня улыбающимся.

В изоляторе меня снова допрашивали, били. Требовали сознаться в убийстве матери, в доведении до самоубийства Наташи и чуть не в изнасиловании. Я плевал в лицо тем, кто требовал меня взять на себя то, за что я сам мстил и был готов к любым пыткам.
Меня били несколько дней… Обзывали поехавшим, психопатом, маньяком и больным сукиным сыном. Я снова мочусь кровью. Мое тело снова болит.
Я терпел все. Однажды менты подключили к моим гениталиям провод и пустили ток. Это было очень больно. Я плакал. Это было ужасно. Но я не взял на себя того, чего не делал. Менты… Был среди них хороший пацан, сержант. Я попросил у него бумагу и ручку. А еще камень, чтобы сквозняк не сдувал бумаги. Он принес мне все, что я просил. Глупый еще, влетит же ему…. И я принялся писать свою историю. Я оставлю ее здесь, в камере, а камнем вскрою вены и отойду в мир иной. Не буду ждать суда. Пусть Господь судит меня. И те, за кого я мстил.

…Историю, как видите, я дописал. Если вы ее прочли- спасибо. Если прочли и поняли- спасибо вдвойне.
Надеюсь, ее не уничтожат менты, не переврут газетчики, хотя… Мне уже все равно, не правда ли?
Имя моего друга я выдумал. Его не звали Виктором. И не звали Васей. И вообще звали совершенно иначе. Я не сдал тебя, друг. Ты остаешься в тайне, также как и расстояние до вашего дома от Москвы, и дом Виктора Михайловича находился совершенно в другом месте, далеко от Москвы и дачи моего друга, добирались мы туда намного дольше. Ты в безопасности, друг. Я запутал все следы, ты можешь жить как прежде, учиться, работать. Это мое последнее послание тебе.
Через час ко мне, наверное, придут. У меня есть час на все про все.
Увы, камнем не получилось вскрыть вены, а удариться головой об стену рискованно- вдруг я просто останусь овощем? И я использовал ручку. Воткнул ее со всей силы в руку, расковырял ее до вен,  сейчас кровь капает на пол, а силы уходят. В глазах темнеет.
Я не маньяк. Я не психопат. Я не получал удовольствия от убийств. Я любил мать, любил отца, любил Наташу. Я убил гадких людей, потерянных, развращенных, пошлых и грязных. И сейчас я ухожу тоже. Моя жизнь была тяжелой, я пережил страшные травмы, я совершил смертные грехи. Но я выполнил все, что планировал. В этот раз, думаю, все тоже должно получиться.

Конец.

Владимир С. 2008-й год.