Террористы или осень в городе, которого нет Повест

                Террористы или осень в городе, которого нет.

                Повесть
 
                Глава первая
                Листопад и городские выборы

        Листопад кружил  несколько дней. Первыми красиво легли на землю большие кленовые листья. Ярко-жёлтые, немного багряных, их охотно собирали в букеты, приносили домой, где они подолгу радовали своими совершенными формами и осенним настроением.
        Просыпаться, рано по утрам, стало необходимостью, иначе за день ничего не успеешь, после службы по призыву это быть может единственная, полезная, весьма завидная привычка, хотя и не строго обязательная, которая, тем не менее, в основном соблюдалась.
       День за днём, в заботах и жизнь, незаметно, быстро поменялась, рано вставать, это уже жизненный приоритет, вместе с ежедневными тренировками, вокруг которых крутилось всё остальное, главное и второстепенное, как падающие вокруг деревьев листья.
       Никогда не хотелось создавать проблем на ровном месте, удобно было считать, к тридцати годам, что-то в жизни удалось, очень многое осталось в мечтах, хотя, может быть, всё это казалось.
       Наибольшее раздражение вызывало совсем недавнее поражение на городских выборах.
       Безнадёжно, без шансов, в одни ворота проиграть, для знающего себе цену молодого человека, это уже слишком. Из урн на избирательных участках, выпорхнули как птички лишь несколько сотен бюллетеней с отметкой - за, ожидал как минимум в десять раз больше.
       Предупреждали, бесполезно без денег, кругом всё схвачено, но надежда теплилась до последнего и полное моральное и физическое опустошение, после известия о результатах.
       Облика, наш герой был обычного, нрава спокойного, как и вся окружающая среднерусская равнина, среднего роста, широкоплечий, мускулистый, с цепким понимающим взглядом чёрного ворона, даже без намёка на лишний вес, что вызывало симпатии окружающих, но не более того, чего было явно недостаточно, чтобы только благодаря этому победить.
      Его основной конкурент на выборах был полной противоположностью, большой живот и ноги кавалериста, словно всё детства просидел на бочке, совсем не симпатичны, но в отличие от него, имел толковых помощников, которым не скупился заплатить за любые инициативные разговоры с людьми, от авторитета которых многое зависело.
     Он понимал, что и ему надо было это делать, но денег, ни на это, ни на многое другое, не хватало.
       Можно было бы надолго загрустить после поражения, но дела семейные это сделать не позволили, как-никак, растут сын и дочь, радуют каждый день, почти совсем не огорчают.
      Успокаивает и обнадёживает, что это ради них, он ищет любые возможности закрепиться в этой жизни на более высоком и далёком уровне горизонта, как бы, не стремясь к нему, но расталкивая локтями соперников, поэтому и не отдаляясь.
      С рождения, живя в родном городе, из которого никогда не думал уезжать, всегда, со школьных лет, чувствовал себя здесь хозяином, независимо, ни от каких итогов, поражений или побед, других бумажных дел, лишь хотел закрепить то, что считал своим по праву рождения, проживания, родственных связей.
      С супругой повезло, с первого знакомства, почувствовал что-то похожее на какую-то совсем непонятную ревность, будто теперь она должна обо всех знакомых забыть и посвятить себя только ему.
      На следующий день, увидел её на переднем сидении иномарки, где-то в центре города и даже, не стал обращать внимание на то, кто был за рулём, расстроился и не спал подряд несколько ночей, не понимая даже, что с ним происходит.
      Таких переживаний у него никогда не было и если бы, об этом кто-нибудь рассказал, ни за что бы, не поверил.
      Она была почти полной противоположностью, но как-то незаметно дополняла отношения, да, так, что было с ней легко и просто.
      В отличие от его постоянного внимания ко всему происходящему, событиям и фактам, где бы и что бы, не оказалось в сводках новостей, хоть за любыми морями океанами, тем более в городе, у неё это всё было на последних планах.
     Поначалу удивляло её полное равнодушие к телевидению, интернету, развлечениям, даже на выборы никогда не ходила, произнося для него непонятную фразу, без меня разберутся.
     Ещё одно наблюдение, удивило, но не расстроило, недавно, выдалось немного свободного времени, взяла на балконе старую, прошлогодняя газету, хотя была дома и свежая, стала её читать и не захотела отвечать на его иронические замечания по этому поводу, спокойно, с улыбкой, заметила, всё правильно написано.
       Зато, уж, дети и его скромная персона, были для неё тем, чему она посвящала всю себя и никогда не жаловалась на усталость, стараясь как можно быстрее и лучше делать многочисленные домашние дела, находя в этом подлинное удовольствие, как бы для кого странным это не показалось.
      Их отношения были далеко не идиллические и если бы, не дети-погодки, неизвестно, как бы всё дальше сложилось. Пелёнки, ползунки, каши, простуды, первые зубы, радость первых шагов, были на порядок выше любых недомолвок, нехватки денег, самых разных бытовых неурядиц.
     Он не думал, хотя и мечтал, что такая стройная и гибкая вчерашняя школьница, спортсменка, отличница-студентка, на походку которой оглядывался весь двор и о которой много писали местные газеты, как ему казалось, не только поэтому, очень симпатичная, улыбчивая девушка, спокойно, как нечто обыденное, отнесётся к ухаживаниям.
     Ответит согласием выйти замуж, хотя он предполагал, что кроме него, было немало поклонников и её родители, что также казалось удивительным, не будут возражать.
    Её же покорило отношение к детям, это была самая лучшая нянька, он делал всё, с удовольствием купал, стирал, кормил, готовил, гулял на улице, без лишних слов, с каждым месяцем прибавляя умения.
    Сравнивала со своим отцом, которого всегда понимала и любила, но помнила, что когда была маленькой, он всегда был занят на работе или ещё где-то и лишь несколько раз взял её на руки, полностью передав на воспитание супруги и бабушек.
    Такое отношение к детям мужа, самого близкого человека было приятно и неожиданно, и она в душе ещё больше стала его уважать, чувствуя себя, с каждым годом всё увереннее.
     После того как стала матерью, женские формы её тела стали ещё более привлекательными, высокую красивую грудь, особенно летом, было нельзя не заметить и оценить проницательным мужским оком.
     Высокая талия, с походкой от бедра, делали её совсем неотразимой, к чему относилась очень скромно, даже как-то целомудренно.
     Лишь в постели, с единственным и неповторимым мужчиной, старалась демонстрировать всё, на что была способна. Это у неё получалось, с пониманием относилась к тому, что очень часто оказывалась сильнее его, но делала вид, что не замечала этого, получая особое удовольствие от своей женской власти.
      Было бы неправдой, что не хотелось знакомиться с другими мужчинами, не обязательно статными и загорелыми в любое время года, но разными, но жизнь, так была насыщенна событиями, что на это не только не хватало реального времени, но даже подумать было некогда. 
      Подруги поначалу жалели, не о таком принце мечтала, слишком прост и родители никто.
     Потом почему-то стали завидовать, всё-таки хорошие дети, полная семья, а тут, в своём огороде, то мужики с проблемами, то для себя пожить хочется, а через какое-то время совсем стали выпадать из поля общего внимания, разве что случайно встречаясь. 
     Город был и не очень большой, и не очень маленький, и не очень молодой, и не слишком старенький, то приближался к полумиллионному формату, то откатывался.
     Давние жители,  были, не то чтобы, не общительными, просто, без необходимости в чужую душу не лезли, но когда проявлялись родственные или дружеские связи, помогали в случае обращения, чем могли, очень часто даже больше, чем от них можно было ожидать.
     Близость к столице, несомненно, сказывалась, хотя покорять её особенно никто не рвался, но если была возможность хорошо заработать, не все, но многие, шли на такие варианты.
     После чего, как правило, в родной город уже не возвращались, как говорится, ни со щитом, ни на щите и трудно понять, у кого была жизнь удачливей, у тех, кто уехал или у тех, кто остался, да и надо ли это понимать.
     В отличие от Дмитрия, у его супруги Даши были все возможности стать жительницей столицы, способная студентка, которую ждали на любой вузовской кафедре, спортсменка высокого уровня, каких было мало в регионе, волевая и общительная, все предпосылки будущего успеха налицо.
     Но возможности переезда, ни она, ни родители, даже не рассматривали, всегда в семье основным приоритетом было её продолжение, здоровье и радости общения между собой.
     Девочек с детства приучали заниматься хозяйством, убирать квартиру, хорошо готовить, уметь шить, следить за огородом в деревне.
     Для ребят обязательно было отслужить положенный срок в армии или на флоте, заниматься спортом.
     На это не жалели скромных, но достаточных средств и ещё более дорогого времени, приучали заботиться о здоровье, хотя об этом мало, между собой говорили.
     Лишние, по общему мнению, долгие разговоры ни о чём, как и просмотры сериалов по телевидению, так и прочее пустое времяпрепровождение не приветствовалось, но без компьютерной грамотности в будущем и настоящем обходиться стало невозможно, поэтому собирать роботов в школьном возрасте считалось делом обычным.
     Дима был не так прост, как могло показаться, наблюдая, как он прогуливает на коляске то сына, то дочь или тратит время на выборную кампанию, не имея шансов.
     Он понял, что стать богатым и успешным в бизнесе просто невозможно, имея образование и самые разные умения в автоделе, организовал вместе с сокурсником предприятие по ремонту, но скоро понял, что в лучшем случае лишь будет сводить концы с концами.
     Его красочные визитки президента и гендиректора лишь нравились знакомым и клиентам, перспектив развития не было, хотя дело своё знал очень хорошо и готов был работать сутками.
     Тесть помог устроиться, типа завгара, к знакомому, и не бросал то, что было ранее им создано.
    Вступил в партийную организацию, но быстро понял, что в нём видят лишь конкурента за места под солнцем, его энергии нужен был выход, но не в пустой говорильне и стремлении выдавать желаемое за действительное, а в реальном деле.
    Отчётливо понимал, что кругом жёсткая конкуренция и нельзя позволять никому вытирать об себя ноги, но и можно, не дождаться даже своего единственного шанса, который обязательно должен быть, но не обязан и остаться, без лучших лет с упущенными возможностями, очень даже не хотелось.
    Даша понимала, что Дима старается делать всё, что от него зависит для неё и детей, этого хватает только для самого необходимого в семейной жизни.
     Не засиживалась в отпусках, старалась больше заработать, насколько хватало бухгалтерских способностей и трудолюбия, тем не менее, без помощи родителей вряд ли удалось бы так внешне благополучно поднять детей, за что она всем была очень благодарна и себя считала самой счастливой и успешной мамой на свете.
     Возвращаясь с футбольного матча с сыном, а оба были болельщиками, сын Иван ещё и капитан школьной команды одноклассников, Дима обратил внимание, как незнакомые парень и девушка, недалеко от их подъезда, обнимались и целовались, не обращая внимания на прохожих.
    Он как бы между делом спросил у сына.
    - Вань, а что это они делают? Тот немного смутился от неожиданного вопроса, заданного ему отцом на равных, как взрослому, стал путаясь что-то объяснять, о чём имел какое-то, по всей видимости, приблизительное представление, не почувствовал в вопросе отца подвоха, лишь желание поговорить с ним. 
    Ответ получался очень подробным, только за это можно было быть ему благодарным, хотя и по сути неплох. Где ещё и когда, можно услышать столько искренних слов от родного человека.
    Не дослушав всей истории до конца, Дима поставил вопрос по-другому.
    - А почему, каждому из них, нос не мешает это делать. Иван понимал, что от него ждут взрослого ответа и старался быть на уровне, но что-то у него не получалось. И он в сердцах сказал.
    - Папа, ну, как же ты не понимаешь, что носы и не должны мешать.
    - Сынок, спасибо, я тебя понял, всё правильно. Придя домой рассказал о разговоре Даше, та заулыбалась.
    - Какие они оба у нас умненькие растут, как быстро взрослеют, как хорошо с ними. Ведь и мы ещё молодые, неожиданно привлекла мужа к себе и крепко поцеловала в губы, потом взяла за руку и положила себе на грудь.
     Она никогда не стеснялась, ни, своих чувств, ни желаний, всегда отвечала самым активным образом супругу, чему он был очень рад и чувствовал себя по-настоящему счастливо и не представлял для себя никакой другой жизни.
    По её планам дочь должна была пойти по её стопам, занимаясь с самого раннего возраста гимнастикой, чтобы добиться в спорте многого.
    Понимала, что если та и не станет большой спортсменкой, ничего особенно не произойдет, лишь бы стала как она счастливой женой и матерью, но это всё ещё было впереди, а каждый новый день приносил много новых хлопот, которые нужно было решать, жить и радоваться.
      Уходя рано на работу, она вместо физзарядки, быстрым шагом шла вдоль реки, через парк, где в тишине, во время листопада, если быть внимательным, то можно было услышать, как жёлтый лист обрывался с ветки и падает на землю.
      В утренней темноте звучит тихая неповторимая мелодия падающих листьев и на душе становилось очень спокойно и радостно за себя, свою семью, этот осенний парк и всех, кто живёт в твоём городе детства, любви и женского счастья.

                Глава вторая
                Застывшее время

      Самым большим разочарованием, которое многое интересного и важного перечёркивает, это постоянное ощущение остановившегося времени.
      Стрелки часов застыли в одном положении и ни вперёд, ни назад и как будто, кто-то, это понял раньше других и стали приходить известия из авторитетных источников, что некие учёные сделали открытие о том, что времени в природе вообще не существует.
     Аргументов не приводится, хотя может быть, они и есть, но что-либо узнавать не хочется, не всё подряд перепроверять, из того, что приходится слышать, вот, только всё это чуть раздражает, так как накладывается на собственные наблюдения, которые самые разные.
    Знакомые, как принято, на кухне, тоном, не терпящим возражений, говорили.
      - Расселись все, на самых хороших местах, в тёплых и светлых кабинетах, под самыми жаркими лучами солнца и кого-либо потеснить оттуда, дело совершенно безнадёжное, так как обладатели престижных кресел и стульев, прежде заботятся, чтобы этого не случилось, не позволяя кому-либо доставить проблемы. Дело понятное, странно, если бы было по-другому.
      Возможно, жизнь этих счастливых обладателей кресел и стульев, не такая уж и завидная, а точнее, на самом деле не такая, но об этом почти никто не знает и продолжает втайне завидовать.
     Постоянно портя себе настроение из-за коварного чувства зависти, которое как чёрт в табакерке, то сидит тихо, до поры, до времени, то выскочит, в самый неподходящий момент, хотя завидовать-то, собственно говоря, совсем нечему.
      Всегда непонятно для молодого, инициативного, как и для немолодого и не инициативного, как проявить свои лучшие качества, чтобы тебя заметили, оценили, предложили перейти на следующую ступень служебной лестницы, где больше возможностей, престижнее и зарплата больше.
      Ловить на лету любое слово в высоких кабинетах и первым претворять его в какие-то реальные очертания, так это вызывает порой не только недоумение, но и досаду, куда ты вперёд паровоза, когда конкретно скажут, тогда и занимайся.
      Стать лидером в определённой системе координат практически невозможно и от этого, по всей видимости, страдает вся система нынешней вертикали власти, которая рост таких людей подразумевает в первую очередь, якобы в них нуждаясь, ан, нет, получается с точностью, до, наоборот.
      Она, эта система, без таких выращенных на собственной площадке лидеров не может совершенствоваться, пожалуй, и существовать, но при любом проявлении ими инициативы, резко перекрывает кислород и очень хорошо, если не следует оргвыводов, с возможностью оказаться на более низких позициях.
      Всегда хочется выполнять обязанности при понятных правилах, рассчитывать на объективность оценок, тем более что, при любом не согласованном инициативном действии легко можно найти коррупционную составляющую.
     В результате, постоянно думается о том, кто ты такой есть, на самом деле и что, на своей работе делаешь, кроме того что приходишь вовремя и здесь, находится твоя трудовая книжка.
       Общие рассуждения об интересной работе, о том, что было бы, если бы, все работали с полной отдачей или постоянно повышали свою грамотность, всегда наталкиваются на прозу нашей жизни.
      Необходимо ежемесячно вносить квартплату, за детские и школьные учреждения, в магазинах продукты дорожают и на твою зарплату  смотрят с единственным желанием, как бы её уменьшить, а работать, чтобы ты стал больше, это всё мягко говоря, не вызывает никакого творческого энтузиазма.
      Как бы, не складывалась такая ситуация или на неё похожая, а баламутить людей, звать их на акции неповиновения никакого желания ни у кого из ближнего круга нет,  хотя бы просто потому, что отобрать у кого-то и поделить, ни к чему хорошему не приведёт, как и что-то разрушать, не создав нового.
      Однако, то, что надо быть всем более открытыми, не вздрагивать от тележного скрипа, при виде любого начальства, совершенно очевидно, но эта проблема не из первого десятка.
      Все эти мысли, посещают голову ещё и потому, что вместе со всеми осенью, просто ждёшь красивое начало зимы.
      Представляешь, как на землю ложится белый, как пух лебедей снег, на лёгком морозце легко дышится, наконец-то небосвод покидают чёрные тучи и хоть иногда появляется яркое солнце, без которого совсем тоскливо, но вот теперь, под его лучами, становится весело и празднично.
     Увы, вместо этого оттепель, на асфальте толстый слой из мокрого снега и застывшей непонятным образом талой воды.
     С неба, то дождь, то снег, поздно рассветает и рано город погружается в темноту, но живёт и радуется каждому дню и возможности каждой семье жить, так как ей хочется, это само собой, разумеется, и по-настоящему радует.
     У подъезда затормозила полицейская автомашина, из неё вышел молодой человек в форме, поздоровался за руку с одноногим инвалидом, который прислонив к кирпичной стене подъезда свои костыли, отдыхал на стуле у входной двери.
     Набирался сил, чтобы продолжить свою ежедневную прогулку, без которой он не мог представить свою жизнь, испытания, которые после операции приходиться преодолевать.
     - Михайлович, давай помогу, ты зря один, мало ли чего.
     - Да, нет, дорогой, как-нибудь сам, ты лучше быстренько скажи, как там у нас, с безопасностью, а то по телевизору много чего говорят, да, про наши дворы лучше тебя мало кто чего знает.
     - Спасибо, за комплимент, знаешь, уже с год в управлении, больше проблемы региона волнуют, а люди у нас дружные, все друг друга знают, вы, например, меня почти с рождения.
     Довольный ответом собеседник продолжил разговор.
     - Эко, куда хватил. А то. Конечно, знавал и уважал всегда, родителей твоих и деда, значит, правильно я не волнуюсь и сплю спокойно и хитровато улыбнулся.
    - Конечно, правильно. Раньше одноногий был начальником производства, умело руководил сотнями людей, крепкий характер помогал ему и в эти дни личных проблем.
     Открыв дверь в квартиру своим ключом, полицейский увидел на кухне много незнакомых, примерно одного возраста, улыбающихся женщин и свою супругу во главе стола, сразу заметил, они о чём-то интересно разговаривали.
     - Вадим, извини, в школе сегодня родительское собрание, мы пришли поговорить, давно не виделись, даже расходиться не хочется.
     Он смутился, хоть и был дома, очень скромно сказал, ничего, я вам не помешаю. Быстро снял верхнюю одежду, прошёл к письменному столу в небольшую отдельную комнату, стал разбирать служебные бумаги из папки, супруга быстро принесла ужин и вернулась в свою кампанию.
      Через какое-то время он услышал стройные голоса, которые красиво звучали, получалась знакомая песня в хорошем исполнении. 
      Он в первый раз слышал, как хорошо поёт его жена, было радостно и почему-то не хотелось, чтобы песня заканчивалась.
      Поступая на юридический факультет, он никогда не думал, что будет служить в полиции, плохо представлял, что это за профессия юрист-правовед.
      Всегда хорошо учился и по результатам школьных экзаменов проходил на этот престижный факультет университета.
      Работая следователем, быстро понял, что это за тяжёлая ответственность, за чужие проблемы, которую он обязался, в силу служебных обязанностей на себя принимать, после совершения кем-то преступлений, толи по злому умыслу, толи по неосторожности, толи так сложились обстоятельства или как многие считают, легли на его жизненный путь звёзды.
     Брать на себя ответственность за соблюдение закона при расследовании, отвечать за других людей, это крайне обременительно в любых ситуациях, тем более, если они, ставшие твоими подопечными, подозреваются или обвиняются в делах явно неблаговидных.
      Сегодня долго допрашивал мошенника, выясняя как деньги, которые самым невероятным образом уплыли из бюджета, оказались под его присмотром.
      Всё было неочевидно, запутано, а разобраться предстояло ему и доказать, что известный в городе человек, который в два раза его старше, виновен или нет.
      Он, конечно, как следует из характеристик,  прекрасный семьянин, меценат, помогал малоимущим, страдалец за их права, занимался общественной работой, но тем не менее.
      Из материалов дела получалось, что именно он организовал хитроумную схему, которая, как бы, не нарушая существующие правила, позволяла оказываться деньгам там, где тот считал для себя нужным.
      Он даже позволил себе пошутить над своим следователем, спросив, приходилось ли ему получать благодарность в виде круглых сумм в конверте, от таких как он, пострадавших от чьих-то интриг, завистников, от случайного стечения обстоятельств.
      На очевидный ответ, конечно, нет, последовал не менее очевидный прикол, очень жаль молодой человек, просто вам не называли вашу истинную цену, поверьте, она не маленькая, только и всего, а это у нас с вами ещё впереди.
     Изучая юриспруденцию, особенно увлекался прогрессивными во все времена и у всех народов идеями правового государства, как наиболее очевидному пути сближения людей, наикратчайшему пути к всеобщей справедливости.
     Даже думал поступать в аспирантуру по этой тематике, но почему-то, как-то охладел к теории, столкнувшись с реалиями исполнения законов.
      Ему стало совершенно очевидно, что самый простой способ развалить, превратить в посмешище, любое, самое могущественное государство, это прекратить наказывать нарушивших законы и наказывать тех, кто их не нарушает.
      Путь к анархии, хаосу обеспечен, таким казалось незамысловатым образом, дальнейшее легко себе представить, развал пенсионной и социальной системы, всех других государственных институтов, которые сразу напомнят карточный домик.
      Кому-то в таком хаосе будет комфортно, большинству же людей, разумеется, нет и о суверенитете государства, его территории придётся забыть раз и навсегда.
      Внимательно анализируя, что вокруг, в правовом поле, происходит, делая для себя порой нелицеприятные выводы, стал жёстким, убеждённым правоведом-государственником.
       Видя в своей службе, высокие нравственные ориентиры и не собираясь им изменять, чего бы, это ему не стоило, уже не представляя себя, в каком-либо ином качестве.
      Супруга была экономистом, после весёлой и шумной студенческой свадьбы, на которой несколько дней гуляло два факультета, сумела быстро преуспеть в малом бизнесе, продолжая хорошо учиться, не афишируя свою трудовую деятельность.
       Она удивлялась и по хорошему завидовала своему мужу, его уверенности в государственных устоях, принимаемых на разных уровнях правовых документах, в которых чаще всего не видела никакого смысла, так как всегда находились возможности их обойти и сделать вид, что так и должно быть.
      Пока у неё проблем с контролирующими органами не возникало, но уже встречались ситуации, когда она могла остаться без своего модного товара и без денег, с немалыми долгами.
      Она считала, что платить государству налоги совсем необязательно, ведь оно, это неуловимое и неосязаемое государство ничем ей не помогает, а лишь создаёт проблемы.
      Хотя помнила, как на лекциях преподаватели рассказывали, что за всё надо платить гражданам, а значит и ей, за жилищно-коммунальные услуги, медицину и образование, оборону, не в последнюю очередь, безопасность.
      У неё сразу возникал вопрос, который она никому кроме супруга не задавала, а зачем мне такое государство?
      Тогда, как на других лекциях доказывали, что главное мерило жизненного успеха, это максимальное получение прибыли, развитие своего дела, создание рабочих мест, на которых наёмные работники будут прилично зарабатывать, обстоятельные ответы она внимательно слушала, но они её мало в чём убеждали.
      Они были одногодками, но ей всегда казалось, что он намного старше, хотя она уже успела с отличием закончить торговый колледж, поработать до университета в магазине, проходила жизненные университеты, помогая воспитывать брата и сестру, у пьющих родителей не всегда было до них дело.
      Для его родителей, важнее всего было быть в гармонии с собой, чтобы их ценили на работе, при этом, даже, возможно, и совсем мало платили за их знания и преподавательскую работу.
      Но, чтобы они понимали, что делают власти, кого туда выбирают, по каким качествам и как они, эти ставленники власти, себя в дальнейшем проявляют, сами же, всегда обходились малым, в материальном смысле и были этим всегда довольны, как это, ни странно.
      В её семье, ни о какой власти, никто и никогда не думал, ей нравились родители мужа, она даже ими гордилась, хотя в душе ничего не хотела понимать, например, из их разговоров о месте современного человека в огромном и многополярном мире.
      Дочка росла совсем неприметно, хорошо училась, видимо, сочетая в своём характере внимательность и упорство и нежелание выделяться среди окружающих, но и не позволяя никому себя опережать в учёбе, среди одноклассников.
     Было не принято рассказывать, что и как, у кого, на работе, Вадим даже не знал, сколько Ирина зарабатывает в месяц.
     Если бы он спросил об этом, она бы ему представила полный отчёт, вплоть до копеечки, но он не делал этого, полностью отдавая положенное полицейскому жалованье, оставляя себе совсем немного.
     Старался экономить на всём, даже не считал нужным следить за мужской модой, носил форменную одежду, к которой привык, хотя очень удобной, на все случаи жизни, её не назовёшь.
    У неё были предусмотренные ведомственными приказами сроки носки, он из-за бережливого к ней отношения перекрывал их почти вдвое.
    Насчёт семейного бюджета, всё было в семье просто, он знал, что, именно так, было принято у отца и матери, в данном случае, лишь следовал их примеру.
    Они жили скромно и достойно, и ему нравилось, как к ним относились все знакомые, и был бы рад, чтобы и к нему, и к Ирине, также все относились.
    Дочка вернулась с тренировки в спортивной секции, куда ходила вместе с подружкой и её мамой. Было заметно, что она устала, поужинала и пораньше легла спать, так как на следующий день надо было рано вставать, делать с мамой и папой обязательную физзарядку, на которую несмотря на небольшую площадь всем хватало места, а дальше у каждого были свои дела и проблемы.
     Когда свет в квартире погас, Ирина прижалась к супругу, от неё пахло сухим вином, она даже чуть-чуть растерянно спросила, это ничего, мы, чуть-чуть.
     - О чём ты говоришь, хотя тебе надо остерегаться, а то видишь как у матери, даже остановиться уже не может.
    - Я знаю, больше не буду.
    - Да, ладно тебе, положил руку на её большую грудь.
     Она быстро и с желанием сняла всё, что было на ней надето, стала гладить его, целовать, помогать получить больше удовольствия и когда довольный и с глубоким вздохом вернулся на своё место, счастливая и опустошённая, быстро и глубоко уснула, по-детски причмокивая губами.
    Вадим этого уже не слышал, так как, также глубоко и без сновидений спал, набираясь сил перед очередным рабочим днём.

                Глава третья.
                Неожиданная женитьба

     В большую энергетику Андрей попал случайно, был он дипломированным строителем, после вуза работал мастером на стройке, потом прорабом, где его совершенно случайно приметил один из руководителей генерирующей кампании и предложил стать своим замом по зданиям и сооружениям.
     Показал все объекты, которые придётся эксплуатировать и отвечать за безопасность людей, которые на них работают.
     Прямо говорил, со знанием дела, не скрывая недоделок и большого риска при эксплуатации, который существует.
       Судя по вкрадчивому голосу и откровенности, как будто, совсем не рассчитывал, что он согласится, так как для этого надо было быть, нет, не безрассудным, но действительно смелым и ответственным человекам.
       Именно, всё это и доверие, которое почувствовал, оказались решающими, как, впрочем, и неплохая, что немаловажно и стабильная зарплата.
       Пришлось заменить почти весь коллектив подчинённого ему отдела, такое право ему предоставили, всем нашлись другие должности. Набрать новых работников, по своим критериям, основным из которых был, рукастость, чтобы сам умел делать многое в строительстве, стремился научиться ещё, умел, с лёта, читать чертежи и мог быстро научить работать других.
       Всех дел было не переделать, но каждый день были видны конкретные результаты, это придавало настроения, хотя, всё было не так радужно, как хотелось бы, всё-таки они были не главными людьми в большом коллективе, а вспомогательным подразделением.
        Отсюда и внимание, и премии, бывало, что и обходили. Имея доступ во все цеха и рабочие места, увлёкся технологической цепочкой, как получается острый пар и горячая вода, с турбин потребителям поступает электроэнергия.
       На общих основаниях сдал экзамены в вуз, готовился стать энергетиком, его руководители и даже кадровики, по этому поводу ничего не говорили, но внимательно за ним наблюдали.
     Это было немного другое дело, своя специфика и было принято проходить все ступени технического роста, начиная с рабочих должностей, всем без исключения.
      В этом была одна из основ безаварийной работой, которой так все гордились, хотя травмы бывали, от них никуда не деться, при тяжелом и опасном труде.
      Он учился очень хорошо, надеясь, что знания помогут, и получится карьера топ-менеджера, о которой, кстати, мечтал не он один, многие получали второе образование, учились в аспирантуре.
      Интересовали его и вопросы безопасности, которые всегда были в энергетике, даже выше вопросов производственных, и в связи с терактами в разных странах, заставляли думать об этом постоянно, даже, если этого и не хотелось.
       Будучи по своей природе наблюдательным молодым человеком, заметил, как проверяли охрану объектов, когда сотрудник регионального управления безопасности, спрятался в незагруженной грузовой автомашине, а охранник был невнимателен, что позволило тому беспрепятственно въехать на территорию, а потом таким же образом её покинуть. Какие, после этого последовали наказания, всем кто был невнимателен и фактически, при злом умысле, мог допустить то, чего быть не должно.
       Ему нравилась, фактически, военная дисциплина, когда указания не обсуждаются, а выполняются, чего бы, это не стоило,  тем не менее, дружеские отношения в коллективе, только укрепляются.
      Единственное, что не нравилось, не могли вырастать лидеры коллективов, которые могли бы повести его за собой, в любой, самой неожиданной производственной или политической обстановке и он видел себя в этой роли, если не на броневике, то хотя бы на трибуне.
      Однако, при наличии очень подробных должностных инструкций этого не требовалось, а было необходимо, точно и в срок их исполнять и, по возможности, не задавать лишних вопросов.
      Андрей был чуть ниже среднего роста, крепенький, как гриб-боровичок после тёплого летнего дождя.
      На простоватом лице рубахи-парня, всегда присутствовал здоровый румянец, который его не покидал круглый год, хотя он никогда подолгу не загорал.
      Был он, этот румянец, скорее неким приятным свойством здорового организма и совсем не мешал, это уж точно, а скорее наоборот.
      Ещё в школе замечал, что совсем не нравится ни одноклассницам, ни тем более, кто старше, а вот кто младше… об этом несколько позднее.
      Его это совершенно не расстраивало, потому что, рано научившись анализировать свои поступки и не только свои, но и окружающих, особенно тех, кто вызывал интерес, пришёл к выводу, что им нравятся другие его сверстники.
      Те, кто умеет вести длительные беседы, делать комплименты, весело смеяться по любому поводу или без него, а ещё лучше играть на гитаре, читать стихи, чего он никогда не делал и не собирался, во всяком случае, в ближайшее время, хотя не видел в этом ничего необычного.
      Предпочитал учиться чему-нибудь конкретному, в чём ему всегда помогал отец, который, к всеобщему сожалению, рано ушёл из жизни, но успел ему передать практически всё, что умел делать руками, как будто, чувствуя свой ранний уход.
       Совершенно непредвиденное и необъяснимое самому себе событие, неожиданно, повлиявшее на дальнейшую жизнь, случилось с ним в самые яркие весенние дни.
        Распустившаяся сирень, смотрела обжигающим девичьим взглядом, молодая зелёная трава, захватывала все вокруг, ей было всегда мало захваченных территорий.
       Жёлтые одуванчики слепили глаза, как маленькие солнечные лучики, они ещё не скоро распустят и понесут вдаль свои белые парашюты, которых многочисленное войско и впереди самые неожиданные маршруты.   
        Вдоль реки, неожиданно рано появились синие васильки, от которых невозможно отвести взгляд, особенно весной, как и от девичьих коротких юбчонок, этого времени, после зимней закрытости.
       Они, так волнующе вокруг поднимались, при любом дуновение ветерка, показывая стройные и не очень, почти женские созревшие прелести, у совсем юных особ.
       Становилось совсем невозможно себя сдерживать и самые разные мысли отодвигали здравомыслие и привычную, не по годам практичность, подчёркивая, что слишком рано она пришла к румяному студенту-отличнику.
       Не уберегла, от возможности пойти под статью уголовного кодекса, как выход из создавшегося положения, в пожарном порядке пришлось жениться.
       Его невеста была намного младше, скромная, ничем среди остальных не выделялась, к нему относилась как к своему большому несчастью, которое неожиданно свалилось на её голову и спутало все планы.
      Свадьба, прошла для родных и знакомых совсем неприметно, жених на ней выглядел здорово похудевшим и растерянным.
      Позднее, если он об этом событии вспоминал, то лишь в дурном сне, сразу проснувшись, стараясь о ней забыть.
      Как случилось, что хрупкая старшеклассница оказалась в его постели, он сам толком не мог вспомнить, так как впервые в жизни принял на грудь слишком много алкоголя.
        Она, как послушная и примерная девушка, рассказала об этом, первом для себя подобном событии, родителям и они решили обратиться в контролирующие инстанции, чтобы привлечь, как они считали, обидчика к ответственности.
      Андрей всегда старался держаться подальше от всяких разборок, но когда узнал о том, что его ожидает, то был готов на всё, чтобы не случилось, для себя великого позора, никак иначе, он своё поведение не оценивал.
      О каких-либо чувствах не шло и речи, он старался убедить будущих родственников, что всю оставшуюся жизнь будет исправлять свой грех перед ними и Ольге будет с ним так хорошо, как она только может мечтать о семейной жизни.
      Испуг не проходил очень долго, лишь, после того, как она родила сына, он чуть успокоился, но то, что, видимо, навсегда перестал улыбаться, это было заметно.
      Вечерами и по выходным дням брался за любую работу, чтобы получить дополнительный заработок и это ему удавалось без всякой рекламы.
      Те, кому он, скажем,  красиво обил рейкой балкон и провёл туда свет, рассказывали своим знакомым, те приглашали к себе и семейный бюджет, постоянно, неплохо, пополнялся.
     Чем было больше работы, тем он себя комфортнее чувствовал, домой к супруге не торопился. Несмотря на молодой возраст у неё были постоянные проблемы со здоровьем, а может быть это была мнительность, которую всячески поддерживала тёща.
     Она продолжала считать своего зятя, виновным, во всех смертных грехах по отношению к дочери и он у неё навечно, в не оплаченном долгу.
     О своей личной жизни он никогда и никому не рассказывал, хотя серьёзная служба безопасности предприятия всё знала и ограничивалась простыми вопросами, как дела, как сын, на которые ему всегда было очень трудно ответить, но приходилось это делать.
      Чем сложнее сказывались отношения дома, тем он старательнее выполнял всё, что ему положено на работе.
      Беря на себя всю ответственность за решение любых вопросов, это вошло в привычку и всячески поддерживалось подчинёнными, которые привыкали быть лишь исполнителями.
      Это их вполне устраивало и никакие новые идеи, кроме тех, что им высказывались, их не интересовали.
      Кроме основных обязанностей, ему было поручено помогать одному из руководителей кампании, который был местным депутатом. Проводил приёмы жителей своего района, которые узнав, что он строитель, очень часто обращались за помощью по строительным делам, так как многие жили в проблемном и ветхом жилье.
       Андрею, по его поручениям, нравилось им оказывать конкретную помощь. В глубине души он не исключал возможности своего участия в следующих выборах, но для этого надо было добиться благосклонного отношения тех, кто выше его по должности и в табели о рангах и заслугах.
      Это ему было нужно, чтобы в дальнейшем иметь возможности проявлять себя в самых разных хозяйственных и общественных делах, видя, что благодаря своей компетентности, может приносить много пользы для других и себя.
       Психологическая неустойчивость в семье требовала самоутверждения в чём-то другом и, возможно, позволила бы ему окончательно поверить в себя, и быть всегда и во всём, уверенным в себе человеком.
      Последняя неделя осени принесла неожиданные известия, в Сирии был сбит наш самолёт, погиб его командир, коварство турок возмущало, и было ощущение, что лично тебе плюнули в душу, при этом сделали вид, что так и надо, а ты ещё в чём-то остался виноват.
      Все знали официальную точку зрения, но каждый из знакомых имел свою, стараясь её не озвучивать, но придерживаться в повседневных делах и рассуждениях.
      На ряд работ, наступило время заключения подрядных договоров, среди претендентов были южане и если бы не это событие, то на это никто не обратил бы внимание, но теперь даже не обсуждалось, что их не будет на территории кампании.
     На море, они ни разу не летали, Ольге, врачи не рекомендовали из-за слабого здоровья, но на следующий год, это было всё-таки возможно, так как очень хотелось, то теперь даже не обсуждалось.
     Андрей старался не терять дорогого времени, чтобы любыми путями добиться выдвижения на высокие руководящие должности, спал и видел себя в этой роли.
    Кроме глобальных и важных проблем на производстве, он много сил и времени, отдал на написание курсовой работы по экономике производственной деятельности в вузе.
    С цифрами и анализом, обосновал вывод о том, что городские власти, за последние десятилетия, слишком много задолжали энергетикам, за тепло и горячую воду.
    Получалось, при этом, что сумма долга перед энергетиками,  сопоставима с годовым городским бюджетом. Это вызывало интерес у многих и даже, особенно не вникая, впечатляло.
      Понимал, что по вполне объективным причинам такие суммы не могут быть выплачены в обозримом будущем, так как основные бюджетополучатели учителя, медики не могут остаться без финансирования, как и социальные программы, но не считал свой труд бесполезным.
      Америки он никому не открыл и не рассчитывал на это, так как всё это было, в общих чертах, давно известно, только может быть не так подробно, но, он так и не понял, куда исчезла разница между суммами, которые всё-таки направлялись в кампанию и теми поступлениями, которые реально зачислялись.
       Пытался это выяснить, анализируя, расспрашивая специалистов. Ему отвечали по-разному, но смысл был один.
      - Молодой человек, не напрягай, голову, такими вопросами.
      - На неумный вопрос, хочешь получить, такой же, неумный ответ.
      - Один, такой как ты, может поставить столько проблем, что на них сто знатоков не смогут ответить или как апофеоз, это вопрос не по моей зарплате.
      Думал о том, что если вынести все эти выводы на предвыборные кампании, которые на разных уровнях проводились регулярно, то можно набрать много очков у людей желающих знать всё и обо всём.
      Он был приверженцем партии власти, так как не хотел причислять себя к оппозиции, а это вряд ли могло, там понравиться,  так как это время они продолжали находиться у этой самой власти.
      А он никогда не хотел, чтобы серьёзная проблема, которой по какой либо причине решил заниматься, вся уходила в свисток, похожий на тот, который имеется на паровом котле, для случаев слишком большого давления пара.
     Основной же, официальный ответ ему, как он догадывался, мог заключаться в том, что долги бюджета, это долги населения за коммунальные платежи.
    Довод, с которым трудно было не согласиться, но если познакомиться поближе, то картина порой выглядела удручающей.
    Работая по поручению своего начальника и товарища по партии, на депутатских приёмах жителей города, он воочию наблюдал, как тяжело живётся многим семьям.
    Сам поправил крыльцо, заменил сгнившие доски в одном из подъездов дома, более чем полувековой постройки.
    Ему рассказали, что в подъезде проживает семья, в которой, дед и бабушка, скромные пенсионеры, а на их бюджете дочь, по разным причинам почти не работающая, внук-школьник и внучка-студентка, умеющие сводить, каким-то непостижимым образом, концы с концами, между прочим, школьник и студентка - круглые отличники.
     Они много лет не вносят квартплату за коммунальные услуги, долг вместе с пени, достиг очень большой суммы,
     На них, время от времени, юристом городской администрации, готовятся иски в суд на выселение, но, по вполне понятным причинам, что на улицу нельзя, отказываются каждый раз от этой затеи, однако, остроту социальной проблемы это не снимает.

                Глава четвёртая
                Из-за колючей проволоки

       Каждый раз из-за колючей проволоки возвращаться домой не хотелось. Руслан представлял, как мать начнёт его кормить, чуть ли не с ложечки, как маленького, отчим выйдет из своей отдельной комнаты, что-нибудь буркнет себе под нос, руки может не подать, хотя, кто его знает, сестру, наверное, не узнает, была пятиклассница, теперь дело идёт к окончанию школы.
     Совсем незаметно возраст перевалил за сорок лет, но всё по-прежнему, ни жены, ни отдельного угла, ни работы, ни специальности.
     Карманник, наводчик, это никогда не было в почёте, сейчас тем более, хотя желающих меньше не становится, больше стало в деле молодых женщин, трудно сказать, что их прельщает, случается, что и с образованием.
     На зоне с передачами проблем не было, мать никогда не забывала, воровские деньги, собираемые для таких случаев, в городе держали надёжные люди, самое необходимое всегда было в срок, хотя никаких излишеств.
     Как так по жизни с ним случилось, всё было давным-давно передумано, выводы как бы сделаны, но ничего не менялось.
     С отцом виделся мало, мать с ним жить не захотела, считала неудачником и своей большой ошибкой.
     Она всегда была звездой первой величины на местном небосклоне, работала официанткой в вокзальном ресторане, отбоя от поклонников не было, особенно не давал проходу милиционер, который был лет на двадцать старше, никогда не женился и был очень высокого мнения о своей персоне.
     Были у него постоянные проблемы со своим начальством, считали, что живёт не по средствам, то есть не на одну милицейскую зарплату, а в стране была объявлена перестройка, борьба с нетрудовыми доходами и он не совсем вписывался  в новые веяния.
     Это только так кому-то казалось, что не вписывался, оформил на отца, участника войны новую автомашину Волга, по тем временам самую престижную, другую, намного дешевле на себя.
       Объясняя при всяких служебных расследованиях, что живёт на окраине города и ему без транспорта никак нельзя, это была неправда, но никто глубоко в его личных делах не копался.
      Жених, конечно, был для матери состоятельный и с положением, хотя характера невыносимого, но, пришлось поступиться какими-то своими принципами, без конца повторяя, что он единственный свет в её окне и лучше его никогда у неё не было и не может быть.
      Он часто оставался ночевать в их однокомнатной квартире, на это время Руслану было приготовлено место под кроватью, он к нему привык и считал, что так это и должно быть.
       Мать сына любила, но при отчиме не показывала своих чувств, всё внимание Илье, такой порядок сохранился навсегда.
       Отчим несколько раз пытался, помогать ему, делать уроки, но не хватало выдержки и всё заканчивалось подзатыльником и  словами, исчезни, чтобы я тебя не видел.
       В целом жизнь в школьные годы была не так уж и плоха, во всяком случае, карманные деньги были всегда, мать ни в чём не отказывала, сама выглядела превосходно.
       Когда из ресторана стала меньше приносить денег домой, а отчим своими деньгами не делился, тот поставил ей на людном месте большой киоск, организовал поставку ходового товара, за копейки, наняли продавцов, и вообще жизнь стала совсем сахарной, и продолжалась так очень долго.
       После школы учиться в вузе Руслан не собирался, его устраивало быть при киоске и перед тем как отправиться на службу по призыву, попал в первую неприятную историю.
       После продолжительного веселья, с ресторанами и саунами, ограбили посредническую фирму, связали сторожа, а кипы тканей вывезли в гараж, но были задержаны с поличным.
        Отпираться было бесполезно, хотя мать наняла самого дорогого адвоката, может быть, чуть уменьшили срок наказания.
       После этого пошло поехало, узнал лагеря, порядки, считался из богатой семьи и совсем не тяготился своими новыми сроками. 
      После юбилея совсем загрустил и стал говорить, что жить осталось недолго, совсем неинтересно и вообще просвистала она мимо на огромной скорости.
      По отцу в нём бурлила южная кровь и один из сокамерников, с кем они вместе освобождались, предложил ему съездить с ним в его родной аул, что и сделали.
      Там их встретили и не хорошо, и не плохо, вели длинные разговоры.
      Толи он местным жителям сильно надоел, толи какая другая причина, но быстро дали денег на дорогу и немало сверх этих расходов, что было совсем удивительно.
       Такое с ним случилось впервые, и отправили к матери, сказав, что как будет интересен, сообщат, но чтобы готовился к переезду в столицу, там своих людей немало и масштабы города совсем другие, и затеряться в толпе или на съёмной квартире совсем легко.
       Каких-то обязательств ни перед кем не было, у матери появились проблемы со здоровьем, ей всё больше было самой до себя.
      Отчим, хотя был и старше, но практически ничем не болел, очень тщательно следил за своим здоровьем и вряд ли, как и раньше спросит его при встрече, хоть о чём-нибудь, хотя общий стол и новая одежда всегда у него в семье для него были, но не более того.
      Сестру, конечно, не узнал и не мудрено, почти шесть лет прошло.
      Она поначалу сторонилась, потом много расспрашивала, как и чего, но рассказывать было почти нечего. Врать не хотелось, но отнеслась она к нему, в целом, гораздо лучше, чем он предполагал.
      Отчим целыми днями занимался своими вкладами, как у всех деньги таяли на глазах и ничего поделать, было нельзя, но он не хотел мириться, терять заработанное непомерным трудом, искал самые разные пути, по существу, мало чего у него получалось.
     Его привычка заходить в свою комнату и на ключ закрывать за собой дверь осталась неизменной, но на этот раз немного рассуждали, ни о чём, пожали друг другу руки.
     Зато мать, на этот раз, расспрашивала в деталях все подробности жизни за колючей проволокой, хотя, зачем ей это было нужно, не совсем понятно.
     Позаботилась соседка, разговорчивая тётя Нина, которая за эти годы, на вид, как бы даже помолодела. Она дала ему маленький листок бумаги, на котором был написан телефон мероприятия для тех, кому за тридцать, он поблагодарил и почти сразу позвонил, там, как будто даже были рады.
     Билет стоил недёшево, но устроительница обещала исполнения всех желаний, так что, не пойти было совершенно невозможно и он начал готовиться, выбирать в чём, настраиваться на что-то интересное и неизбежное.
     Оказалось что место мероприятия большой и светлый ресторан, в котором все места были заняты, на каждом месте лежал номер входного билета.
     Он оказался среди дам, бальзаковского, возраста и после, не очень весёлой лотереи, начались, как здесь было принято, тосты и танцы.
    На невысокого, худощавого Руслана положила глаз, тоже невысокая, но очень полная женщина, которая сразу взяла его за руку, мало говорила, но за вечер узнала всё, что можно было о нём узнать.
    Вида не показывала, устраивал ли её такой послужной список кавалера, возможно, перенося решения этого вопроса на более позднее время.
    Руслан выпил основательно, не пропустил ни одного тоста, дал денег на добавку спиртного, его дама, совсем этим делом, не была увлечена, когда прозвучал прощальный вальс, поддерживала его до такси и по лестнице, до своей квартиры.
    Сначала его в туалете вывернуло наизнанку, потом они вместе принимали то холодный, то горячий душ, который его не протрезвил, что было потом он помнил смутно, но никаких положительных эмоций не испытал, хотя даже толком не помнил когда последний раз был с женщиной.
     Утром его сытно накормили, выстиранную рубашку погладили, обменялись номерами телефонов и тихо, и спокойно расстались.
     На улице он обратил внимание, что денег почти не осталось, погулял по богатому, это его разозлило больше всего, он не понимал, куда делись деньги.
    Решил вернуться в квартиру, чтобы разобраться, но ему не открыли, разговаривали с ним через дверь и просили быстрей удалиться, иначе вызовут полицию.
      Он всегда носил с собой финку и приспособления для открытия дверных замков, это помогло дверь открыть, он уже дальше не соображал что делает.
     Ему всё больше казалось, что его развели и сильно обидели, а прощать такое, было не в его правилах.
     Женщина давно чувствовала неладное, сильно испугалась, как оказалось, совсем не зря, её громкий голос окончательно вывел Руслана из себя.
     Он ударил её сначала несколько раз кулаком, а потом острой финкой, которая как по маслу вошла в её тело.
     В чём ей действительно повезло, что, почти сразу, после этого, приехал дежурный наряд полиции и вызвали скорую помощь. Но Руслана в квартире и поблизости уже не было, финку он хотел, но не выбросил с моста в реку и дворами пробирался на небольшой рынок, где знакомый торговал фруктами.
     Вадим в этот день был дежурным следователем, его неделя подходила к концу, он надеялся, что с понедельника вплотную займётся уголовными делами, двухмесячный срок расследования по которым заканчивался.
      Необходимо было принимать решение, писать обвинительные заключения, нести их на утверждение прокурору, но, как всегда, неожиданно, по громкоговорящей связи поступило сообщение, что опергруппе срочно на выезд, через некоторое время он оказался в квартире, где на полу лежала раненая женщина.
      Её быстро увезла в больницу скорая помощь, хотя жизненно важные органы были задеты, но оперативное вмешательство позволило хирургу спасти ей жизнь, но состояние на тот момент оценивалось как тяжёлое, давать показания она не могла.
      В составе опергруппы был оперуполномоченный уголовного розыска, который опрашивал соседей, прибыл участковый инспектор, которые стал ему помогать.
      Эксперт - криминалист обнаружил следы пальцев рук, которые оказались очень важны для расследования. Их проверили по всем базам данных и установили, что они принадлежат, недавно,  условно-досрочно, по приговору суда, отбывшему наказание в колонии строгого режима, за тяжкое преступление в этом же городе, задержать которого стало первостепенным делом.
        Соседи и родственники потерпевшей характеризовали её как одинокую, скромную и работящую женщину, у которой был свой небольшой бизнес на вещевом рынке и очень удивлялись и жалели, что такое с ней могло произойти.
        Быстро получили фото предполагаемого насильника, которое было разослано всем подразделениям полиции и другим силовым структурам и сами, на удачу, долго ездили по городу, мало рассчитывая на задержание, больше для очистки совести.
        Вся опергруппа хорошо понимала, что опытный преступник, неоднократно судимый, объявленный в розыск, не бросится на вокзалы, а постарается переждать, чтобы скрыться.
        Явки с повинной, больше случаются в телесериалах, как и глубокие переживания, по поводу  и без особого повода, как бы хорошо кому бы там, за колючей проволокой не было, добровольно, никто, туда идти не хочет.
       Тем более, когда гарантировано, что очередной срок наказания, малым, никогда не покажется.
       По этому поводу провели совещание, довели до сведения, что преступник опасен, после освобождения, успел побывать в горном ауле.
       Пришла информация, что в свободное, от употребления чачи, время, он встречался с судимыми местными людьми, были какие-то договорённости, ни о каком исправлении после отбытия наказания речь не шла.
      Мать и отчим всё или почти всё, что знали, о нём рассказали, но о нынешних намерениях ничего нового добавить не смогли.
      На всякий случай за квартирой установили наружное наблюдение и стали оперативным путём, через завербованных агентов, преимущественно кавказцев, проверять их земляков, которых с каждым годом в городе оседает всё больше.
      Как правило, это дело не быстрое, но неожиданно, получили первые результаты.
     После сбитого российского военного самолёта обстановка стала накаляться и личные качества, безволие и равнодушие по отношению к себе и к окружающим, вызвало интерес у неких, себя не афиширующих, криминальных авторитетов.
     Те считали себя бизнесменами, с деньгами и связями, дали указание привести Руслана в столицу, где ему было приготовлено задание, от которого, как они считали, он не сможет отказаться, так как после его исполнения, ему будет обеспечена отправка за границу, где он сразу станет уважаемым человеком.
     Об этом Руслан ничего не знал и отлёживался в сарае своего знакомого, там ему поставили диван, никто не мешал и он чувствовал, как ещё всё же молодой организм избавляется от алкоголя.
     Это было, даже как-то радостно, голова проясняется, впервые появляется аппетит, даже вспомнилось, что в юные годы занимался борьбой, захотелось почувствовать себя в спортивной форме.
      Однако, с каждым днём, всё нестерпимее мучает вопрос, как же так, вокруг люди живут обычной хорошей жизнью, их не перевозит конвой, на них не рычат злые овчарки, а на груди нет номера, который необходимо называть, в первую очередь, когда к тебе обращается начальство на зоне.
     Большинство из них даже не знает, что такое эти сибирские или мордовские лагеря и не хотят об этом ничего знать, и очень правильно делают.
     В его возрасте имеют взрослых детей, а кто-то и внуков, а у него как пошла жизнь, из-за какой-то собственной глупости, не по той колее, так всё и продолжается. Заставлял себя не вспоминать раненую женщину, занимаясь самовнушением, что это сделал кто-то другой, а он никогда бы себе такого не позволил и нечего на эту тему с ним говорить, всё-таки, не так давно вернулся оттуда, где, как принято говорить, дрова лесом называются.
     Никто с ним ни о чём не говорил, так как поиски были безрезультатны, он вспоминал советы соседей по нарам, надо залечь основательно, не мельтешить, не высовываться, а там, дальше время подскажет.
     К еде был равнодушен, вполне хватало, что приносила хозяйка, а знакомый один раз предложил выпить, но наученный горьким опытом потери контроля над собой Руслан отказался.
     Знакомый с раннего утра до позднего времени торговал на рынке, когда приходил, рассказывал, что зарабатывать даже небольшие прибыли становится всё труднее.
     Особых перспектив не видно, посмотрит, как будут развиваться дела у него, это очень важно.
      Держит, в этом исконно русском и православном городе лишь то, что надо учить сына и дочь.
      Они неплохо себя проявляют в школе, пошли заниматься в спортивные секции, а то давно бы рванул куда-нибудь далеко, где очень рискованно.
     Там, ему кажется, есть шанс, стать по настоящему богатым и влиятельным человеком, но в других государствах.
     Он надеялся, что его забота о беглом преступнике будет оценена и даст ему какие-нибудь новые возможности. Он слышал, что кому-то показывали портрет, но никак себя не проявил, даже одним словом.
    Понимал, что укрывательство такого гостя, само по себе, это уже уголовно наказуемо и помалкивал даже с родственниками, кроме домашних, которым строго настрого запретил что-либо говорить.
    За них не сомневался, слово отца и мужа выполнялось беспрекословно, так было всегда принято не только в его семье и не было предпосылок, чтобы хоть что-то было нарушено.
    Единственная просьба гостя заставила его занервничать не на шутку, ему такое даже в голову придти не могло.
    Очень уверенно говоря слова, попросил привезти ему молоденькую проститутку. Обязательно стройную и белобрысую, разумеется, оплатить её услуги.
     Гость набрался сил, это было заметно, заявил, чтобы не волновался, останется живой и здоровой, было видно, что какое-то очень важное для себя решение он уже принял.
     Выполнить такую просьбу не было большой проблемой, в рекламной газете, целая страница с телефонами и предложениями.
     Знал, что такие звонки фиксируются, рисковать никакой необходимости не было, поговорил с местным парнем, с которым был в хороших дружеских отношениях и тот дал ему адрес, где, не засвечиваясь, можно было, не очень дорого развлечься.
      Найти оказалось нетрудно, внешне она вполне подходила под заказ, но цену себе знала, пришлось торговаться.
      Чем больше он с ней разговаривал, тем более ему становилось неприятно, за свою жизнь он подобными делами никогда не занимался, так случилось, что рано женился и если честно, было не до этого.
      Надо было много работать, чтобы кормить семью, накопить денег на вполне приличный дом, недалеко от центра города.
      О таких делах, конечно, знал, но не думал, что это так неприятно. А когда она начала ставить условия, что обязательно с презервативом и все деньги вперёд, то постарался быстрее закончить разговор и отвезти её к своему гостю.
      Как бы, не менялся курс доллара или евро, какие бы сложности не были у тех, кто зарабатывает в сфере бизнеса или работает на казённых предприятиях, удержаться на плаву очень даже непросто и не у каждого получается, даже при наличии способностей и трудолюбия.
      У жриц любви никогда, ни в какое время года, нет отбоя от клиентов, цены могут меняться, только в сторону повышения и расстраивают лишь болезни, большинство из которых уже не вылечиваются, но при полном кошельке денег, оказывается для кого-то, это не кажется постыдным.
      Поначалу, Руслан оказался очень доволен внешними данными девушки по вызову, попросил принести немного водки, но та сразу наотрез отказалась, заявив, что на работе не пьёт, чем вызвала у него смех и иронию, от слова работа.
      После выпитой из стакана водки, он пустился в разговоры непонятно о чём, посчитав, что хорошо заплатили и это даёт право вести себя с девушкой как угодно.
      Та несколько раз начинала раздеваться, но он окриками заставлял прекратить. Несмотря на двадцать с небольшим лет, она уже года три занималась обслуживанием клиентов, купила комнату в квартире с соседкой, была в самых разных ситуациях, придерживалась мнения, что клиент всегда прав, но в этот раз что-то её не на шутку насторожило, заставило как-то сразу внутренне съёжиться.
      Она где-то прочитала, что в лесу волки чувствуют опасность собственной шкурой, это оказалось ей близко и особенно понятно.
      Подумала, я такая же волчица, как и они, доверять никому нельзя, все кругом продажные.
      Больше всего боялась положительного теста на спид, что делать в таком случае не знала, да, и не хотела знать, пока везло, но слышала, что гуляет по региону эпидемии.
      Это не останавливало, такие деньги она нигде заработать не смогла бы, был диплом медсестры, но и была цель купить двухкомнатную квартиру в новом доме и ради этой цели готова была работать сколько угодно, в любое время.
        Но это были общие рассуждения, она начинала с работы в бригаде по вызову при парикмахерской, в которой был транспорт, водитель, он же, охранник, которому можно было позвонить и отказаться от заказа, но перешла на работу одиночки, заработок выше наполовину и риски соответственно.
       Руслан не знал как себя вести и зачем он всё это затеял, ему хотелось всем окружающим доказать что он такой же как они и на зоне ему делать нечего, а перед ним сидела неприятная симпатичная девушка с алчными глазами, так ему сразу показалось.
       У него началась какая-то внутренняя дрожь, тело стало неприятно чесаться и пропало всякое желание заниматься сексом, но отказываться было как-то неудобно.
       - Давно ли занимаешься этим делом? - Между прочим, меня Ритой зовут, а не всё ли тебе равно? - Не груби и отвечай как положено, когда спрашивают. - Года три, если интересно. - И как тебе? - Да, так, по всякому, в основном, импотенты и пьяные, но я ничего, тоже люди и им надо моего красивого тела.
        Ей приходилось, правда, не слишком часто, обслуживать клиентов, для которых надо было, в основном, выговориться, чтобы их нравоучения внимательно слушали, поддакивали, вступали в диалог, типа, как это я раньше до этого не могла додуматься или какой вы умный, мне глаза на всю мою прошлую жизнь открыли.
       Пока обходилось всё, даже без намёка на какие-либо претензии, звонили, приглашали ещё.
       Руслана она стала уже бояться и хотела, как можно быстрее с ним расстаться, чтобы больше никогда его не увидеть, оказалось всё не так-то просто.
       - Так, как же ты, до такой жизни докатилась? Это Руслан вспомнил воспитательную работу в колонии и ответ, вот так, катился и докатился.
       Рита хотела отмолчаться, но он повторил вопрос. - Слушай, чего привязался, у каждого свои проблемы. У тебя, у меня, давай, сделаю, что попросишь, затем и пришла, красиво расстанемся.
       - А куда спешить, у меня время есть, вот поговорить, даже не с кем. - Что так? - А вот это, уже тебя, совсем не касается, поняла, у меня рука тяжёлая, предупреждаю, на первый раз. - Поняла, больше не буду. - Как же так, в стране кризис, вокруг границ одни враги, надо крепить единство народа, это он возглавлял комиссию порядка, чтобы выйти на свободу пораньше и любил произносить пламенные речи перед сокамерниками в присутствии любого начальства, за что получил прозвище Цицерон.
       Рита не имела ни малейшего представления, что такое места лишения свободы, редко смотрела телевизор, ей там всё было неинтересно.
       Умела хорошо готовить, не жалела денег на занятия фитнесом в клубе, где всё у неё получалась очень неплохо и даже не имела представления как ответить, хотя понимала что говорить что-то надо. - Слышала, у самолёта хвост отвалился, так жалко, я вот на самолётах никогда не летала и не собиралась и вообще из города никуда не уезжала.
        - Я тебя не про это спрашиваю, я сам не очень в этих делах разбираюсь, а вот за то говорю, что мы все должны быть как монолит, едины, чтобы никто нас и никогда не смог поколебать. А ты должна семью иметь, детей рожать, а не чёрти чем со всеми подряд заниматься. Правильно я говорю?
       - Я согласна. Произнесла тихо и глубоко вздохнула. - Ещё бы, ему начало нравиться собственное красноречие, а вот кто тебя такую замуж возьмёт?
       - Какую такую, можно подумать, что жёны мужьям не изменяют, а вы все, чего вокруг меня трётесь, если захочу, выйду без проблем, через одного предлагают.
       Правда это или нет, Руслан не знал, но ответ ему не понравился. - Ты говори, да, не заговаривайся, а то я не потерплю такого отношения. Семья это основная ячейка нашего общества, её не будет, развалится и государство, а как тогда жить будем, ты об этом подумала.
       Рита опять ничего не поняла, какое отношения она имеет к непонятным ячейкам и государству.
       Она не подавала вида, но её стало задевать за живое такое отношение, но всё-таки ответила. - Я-то, буду жить, также как и жила, это на мне никак не отразится, вдруг неожиданно добавила, а ты откуда такой, никак недавно освободился.
       Она хоть и молодая, но знала таких клиентов, поначалу хорохорятся, а потом успокаиваются, но этот был особенный.
       - А если бы и так, то что? - Да, ничего и лука мешок, нечего из себя строить, делай своё дело, да меня не задерживай. Видала я, таких как ты.
         Последнюю фразу она, конечно, сказала зря и вскоре пожалела об этом. Руслан вскочил со стула как ужаленный, подбежал к ней и с размаха со всей силы ударил её кулаком по лицу, Рита хоть и удержалась на ногах, но покачнулась, потом села на диван и громко, толи закричала, толи стала по-девичьи причитать.
         - Что творишь, негодный, тюремщик, что я тебе плохого сделала, откуда такой взялся на мою голову, да что же это за такое, открой дверь твоего бомжатника, ухожу и попробуй, не открой.
        - А, то что? Руслан уже как-то вдруг успокоился, понял, что сделал ещё одну ошибку.
       На лице у Риты была заметная синюха, глаз стал наполовину красным, она как-то сразу подурнела и состарилась лет на двадцать.
      - Никуда ты отсюда не уйдёшь, поняла, только вперёд ногами, я не шучу, ты ещё плохо меня знаешь.  Получила за базар, сама виновата. Правильно я беседую?
     Всё правильно, только отпусти меня, я никому ничего не скажу, матерью клянусь.
     - Ну, вот этого уже не надо. Решать буду я один, пришла до утра меня ублажать, до утра и будешь. Тебя за язык не тянули, сама напросилась.
     - Накройся одеялом, я сейчас приду и не дури, тут, без меня, я этого не люблю и буду наказывать.
       Вернулся он быстро с бутылкой водки. Налил в два стакана, один дал ей. - Пей и позвенел стаканами, оба выпили.
       Его снова понесло к той же теме. - Ну, ответствуй, моя голубка, что за нужда тебя заставило в проститутку обратиться, как из человека в волчицу, что за обстоятельства.
      - А может не надо?  Рита вдруг очень горько заплакала, слёзы уже смыли с лица всю косметику и маленькими ручейками  текли по щеке.
      - Я не смогу больше ничего рассказывать. - Ничего,  сможешь. Рассказывать, не в шахте работать, в забое, знаешь, как уголёк добывать, это не ноги раздвигать.
       Он, не малейшего представления не имел, как это делается. Это в нём проснулось желание издеваться над человеком, который не может ему ответить, так как явно слабее и лишь попытается это сделать, как получит ещё удар или того хуже.
        Рита подумала, что всё против неё, её телефон лежал в сумке разряженный, она забыла это сделать, наверное, в первый раз за свою жизнь, выходя из дома.
       Она решила сменить тактику, расстегнула кофточку, оголила грудь и сказала.
       - Потрогай, я тебя прощаю, с кем не бывает, у тебя такая тяжелая жизнь, но ты настоящий мужчина, и ты мне начал нравиться, прошу тебя.
       Руслан выполнил её просьбу, грудь была большая, не умещалась в руке, по-девичьи крепкая и стало приятно, он её тихонько помял, потом сильно, Рита вскрикнула, ну, мне же больно, я же, живая.
      - Ну, и что, а мне не больно, по стольку лет сидеть в этих камерах ни за что, за вас, за всех, чтобы вы здесь, такими делами занимались, как ты, например.
      - Да что я тебе плохого сделала, я ни в чём перед тобой не виновата. Просто, дурра, я, что согласилась и опять заплакала.
     - А я, тут причём, ты бы по нарам покувыркалась как я, тогда бы узнала, как срок длинно тянется, наконец, окончание и на тебе, извини, опять на старое место, а если я не виноват, что жизнь такая, я её, что ли придумал.
       Он внимательно на неё посмотрел и как будто никого не видел, ему было всё равно кому все эти выдумки говорить, лишь бы выговориться.
       На этот раз она ответила, по-своему, серьёзно. - В этих делах я бы могла тебе помочь. - Да, ладно, а ты тут с какого бока. - Я-то, ты, что не знаешь, кто нас крышует, у кого мы на субботниках на спине отрабатываем. - А это ещё, что такое, говорят, за них взялись, за дисциплину, порядок навели.
      - Ну, конечно, как было, так и осталось, даже ещё вольготнее.    Я одному полицейскому начальнику приглянулась, как позвонит, захожу, не часто, правда. Так он деньги показывал, пачки, за что не знаю, но видела, а ты говоришь.
       Хоть бы, гад, раз один, заплатил, нет, говорит, не положено. Это ты, говорит, моё покровительство отрабатываешь. Надо же таким жадным быть.
       Так могла бы за тебя словечко замолвить, чем-то я ему приглянулась, как-то пьяный говорит, если бы не дочь, предложил бы жить с ним. Я бы ещё не больно и пошла, но это ладно, проехали.
      - Врёшь, ты всё. - Чего мне врать, какой толк. Ему стало интересно и где вы этим занимаетесь.
      - Уж больно дело не хитрое, то в его кабинете, то на квартире, он говорит, это у них для служебного пользования, для встреч с всякими стукачами, но там мне, западло.
       Как-то на столе таракана увидела, с усами такой, противно, толи дело в его кабинете, экзотика, звонят, в дверь ломятся, я как угодно могу, ему всё нравится. А ты вот бьёшь меня, обзываешь, от таких, как я, тоже толк есть для народного хозяйства.
     - Была бы у меня власть, я бы вас, кто за деньги, со всего города собрал, где-нибудь, на центральной площади, и мне в руки крупнокалиберный пулёмёт, я бы вас всех положил и рука бы не дрогнула.
    - Размечтался, а вас таких, к власти никогда не допустят, без вас есть, кому управлять, а то наделаете дел. - Не, помогать мне не надо, поздно уже, дело сделано, ноги делать надо отсюда, ловить уже нечего, только меня на цепь посадят.
    - А кого, ты? - Да, одну знакомую, потанцевал с ней, в ресторане, где одинокие собираются, познакомился, пошёл к ней домой, всё путем. Пьяный был, дальше ничего не помню, толстая она такая, вроде, как ничего, а может ничего хорошего, не знаю.
    - И что, из всего этого? - Дело-то в том, что ничего. Утром толи показалось, не пойму, злость нашла, деньги пропали, а может и не пропали, куда-нибудь дел.
    - Ну, вот, под горячую руку попала, под раздачу, за мной такое водится, наказал её, по справедливости, не оставлять же, как положено. - Чего ты несёшь, а если не брала? - Может и не брала, кто знает? - У тебя с головой-то как, тогда зачем наказывал?
    - А может, взяла? - А может, нет? Тогда не знаю, но я не виноват, я поступил по понятиям, если что меня умные люди на зоне поправят, я им доверяю, но не думаю.
    - И как ты её? Дело обычное, ножичком, который наш первый помощник во всех делах.
    - Ну, ты и дурак, женщину ни за что и не жалко? - Нет не жалко и тебя не жалко, ответь, а меня, кто будет жалеть. - Считай, лучшие годы на нарах провёл, курение, карты, больше ничего хорошего, да лагерники в погонах с их показателями, что надо быть передовыми, а мы им всё показатели портим.
    Как противно всё это слушать. - Вы должны понимать, у вас свой коллектив должен быть осужденных, исправляться надо, у них свой, те, кто в погонах.
    Им, тоже служить надо до пенсии, они не виноваты, что с нами такое на воле приключилось криминальное. Так и они ни в чём не виноваты, что вместе с нами лучшие годы за колючей проволокой проводят.
    Одним словом, кругом, дурдом, никто ни в чём не виноват, а всем сидеть надо. По-хорошему, между собой договариваться, другого выхода нет.
     Вот так-то, а теперь опять туда, как это всё надоело и ты тут, такая тварь и на свободе, и твой законник в погонах, умный, чем занимается.
     Его самого давно посадить надо, так нет, я буду сидеть, им план по посадкам выполнять, все хорошо устроились, только я опять крайний,  не бывать такому.
    - А что ты сделаешь, если виноват, раньше надо было думать.
    - Да заткнись ты, с этими нравоучениями, я от них давным-давно устал, а вот что буду делать. Надёжные люди есть, мы на кинжале кровью породнились, за всё отомстим и всем, одним словом, аллах акбар, а там, на небе новая жизнь будет.
     Только вы все будете у меня по тюрьмам сидеть, а я буду господином над вами.
    - Кто это тебе, эту ерунду наговорил, ничего нигде нет, надо жить здесь и радоваться каждому дню.
    - Вот и радуйся, если я тебе это позволю, пока ты за мной числишься, что хочу, то с тобой и сделаю. Толи в шутку, толи всерьёз сказал он уверенно.
      Осень оказалась урожайная, рядом с жилищем Руслана, росла высокая и кудрявая яблоня, в этом году она всех порадовала хорошим урожаем.
      Яблок было столько,  что их не успевали собирать, когда они поспели, много лежало в траве и на сухих листьях на земле.
      На заборе отвесно висел хмель, приятного светло зелёного цвета, листья и цветы которого от многих хворей, для питья, полосканий, добавок, для приготовлений всего, чего угодно.
       Как раз настало время, когда можно часть его оборвать, разложить где-нибудь на газете, на полу и через какое-то время, в дальнейшем использовать, уже, по назначению.
       Руслану нравилось это растение, оно с детства, радовало глаз, его было много, в деревенском огороде у матери. С ним были связаны какие-то воспоминания о соседях, таких же, как он городских жителях, приезжавших летом в деревню, в основном отдохнуть и полюбоваться на её окрестности, реку, лес, где были грибы и ягоды, реку, в которой водились шустрые окуньки и ерши, караси и много всякой разной живности.
       Можно было даже постараться доставать из реки, из-за камней, из нор раков, а потом варить их в воде, в ведре на костре и лакомиться очень вкусным мясом.
      Он сорвал с ветки спелое, румяное яблочко и удивился, какое оно сочное и вкусное, нарвал с десяток и отнёс Рите, та вытирала их какой-то чистой тряпкой и также с удовольствием ела, после чего поблагодарила.
      По сравнению с летними вечерами, темнеть стало заметно раньше, белые облака и тёмные тучи создавали живописную картину заката, солнечных лучей, которые продолжали радовать и создавать хорошее настроение.
     Нервное состояние начинало успокаиваться, Руслан сам не понял почему, стал извиняться перед Ритой за синяк и подбитый глаз, который почему-то, стал быстро проходить, и было уже почти незаметно.
    Он почему-то вспомнил, как однажды, знакомый плотник сильно порезал руку, они поливали на рану водку, и продолжали работать, а рана почти на глазах стала исчезать, если и есть на земле чудеса, то он видел одно из них.
      Она ответила. - Да, ладно, всякое бывает, только больше не надо. - Не буду, я может быть совсем не такой, как ты обо мне подумала. - Я поняла, да и ты обо мне, думаешь, раз по вызову работаю, значит совсем опущенная. Если хочешь знать, кого я только не видела среди своих подруг по работе, из самых богатых семей, знаешь, почему они этим стали заниматься?
     - Интересно. - Просто, нравится получать много удовольствия и ничего с собой сделать не могут, а деньги это вторичное. - А ты? - Я, это совсем другое дело, никакого удовольствия мне не надо. Да, я его и не испытываю вообще, себя берегу, лишь бы деньги платили.
      Я вообще-то деревенская, всё умею и скотину в хозяйстве держать, и огород, и в поле. Деньги надо на квартиру заработать, а потом уже пойду медсестрой работать, с кем вместе училась, только на жизнь хватает, откладывать не получается, а здесь это возможно, так что, не думай обо мне слишком плохо.
     - А чего мне думать о твоих проблемах, мне бы со своими делами разобраться. Вот не было бы этого дела, так у нас с тобой что-нибудь могло бы получиться, а что, как ты думаешь?
     - Вполне, для начала был бы охранником, а дальше видно было бы. А что, не переживай, не зазорно, в этом деле почти все охранники с высшим образованием, не думай, что какие-то отморозки.
      Он обнял её, долго и с удовольствием целовал, ей это тоже нравилось, хотя у представительниц её профессии было не принято целоваться в губы, так как, во-первых, считалось признаком дурного тона, а во-вторых, говорили, что можно подцепить, таким образом, какую-нибудь заразу, но она не верила этому, и на всякий случай остерегалась.
      Но это был особый случай, ей действительно, чуть ли не в первый раз в жизни, захотелось это делать, и она не стала себя сдерживать.
      Они медленно, помогая друг другу, разделись и не торопясь наслаждались своей близостью, шепча какие-то слова, хотя, что именно, не имело никакого значения, а в тоже время каждое слово запоминалось и создавало вокруг приятную неповторимую ауру.
      Из неё, уже не было выхода никуда, ни в какое другое время и пространство, хотелось, чтобы именно так, а никак иначе было всегда.
      Возникало уважение, которого никогда ни к кому не было и единственное желание, чтобы всё было также хорошо всегда и ничего другого на данный момент было не нужно.
     Сколько времени всё это продолжалось, пока они были довольны и рады за себя, они не знали и ни о чём другом, даже не хотели думать.
     На улице стало совсем темно, на небе ярко горели звёзды, которые казались значительно крупнее обычных небесных светил, как будто между ними, что-то очень важное происходило.
      Появлялись, толи пунктирные линии, толи это были шустрые кометы, которым не хотелось однообразия, а бурной и весёлой жизни.
      - Ну, так и чего делать теперь будем, Рита, вопросительно, как могут только женщины в такие минуты спросила, просто так, наверное, уже не расстаться или ты другого мнения. - А что я, ты сама всё поняла, что других, по сути, у меня не было, а теперь и не надо, в крайнем случае, память на всю оставшуюся жизнь останется.
      - Этой памяти мне не надо. Рита не обиделась, а стала показывать характер. Надо, что-то, по уму делать и выбираться вместе из твоей ситуации, пока тебя не арестовали, может документы сменить? - Кто будет мной заниматься?
      - Все будут если заплатить, сейчас за деньги любые вопросы решаются. Чего молчишь, как будто тебя не касается? - Я не молчу, слушай, если тебе это надо, скажу, только никому об этом ни слова. Для себя раньше решил, сделаю всё, что мне новые друзья предложат, скажут сумку куда-нибудь отнести и оставить, а что в ней, не моё дело, пожалуйста, всё, что угодно.
       А там, думал, может быть, выкручусь, всё бывает, при деньгах останусь. И ещё, если взорвусь и погибну при этом, так что делать,  такая моя судьба и нечего меня жалеть.
       Разве что мать, семья, всё же своя, а больше никому я не нужен, но сейчас немного другое дело получается. Если с тобой замутить, красиво будет, зачем мне эти тёмные друзья, у них своя тема, свой расклад, у меня свой.
     - Руслан, ты нормальный, умный мужик, зачем, со всякими уродами связываешься, жизнь отдавать, эко чего захотели, пусть сами подставляются и вообще от таких держаться подальше. А потом, даже подумать совестно, убивать, ранить других людей, а тебя бы так, а за что, зачем?
       Слышала, что такое бывает, думала ещё, как это молодые люди на это решаются, не то, что сама бы никогда не согласилась, это само собой разумеется, но ради чего, понять не могла, по тебе вижу что, обычная разводка.
        Так что, не дури, ещё не всё потеряно, может ещё повезёт, а если не согласен со мной и будешь ерундой этой страшной заниматься, то отпускай меня и как ты говоришь красиво, расстанемся, останемся  на вечные времена, лишь в памяти друг друга.
      - Рита, ты это о чём, я уже тебе, сколько слов разных о своих чувствах сказал, за всю жизнь столько не говорил, просто, всегда некому было, так получалось, не сомневаюсь, что всё, ты поняла, конечно, но зачем тебе, такой как я?
     С моими проблемами, делами подсудными, которые, наверное, всё-таки слишком запущенные.
       - А я тебе скажу, ты поймёшь, мне ничего особенного в этой жизни не надо, сейчас квартиру построить или купить, мужа, главное, чтобы уважал, я, кстати, верная буду, ты не думай, а это главное в этом деле.
      Детей двоих, погодков, а, если получится, то и троих, не исключено, государство чуть поможет. Я из больницы не уволилась, числюсь на четверть ставки, стаж идёт, правда за это каждый месяц чуть приплачиваю, но по силам.
      А если к тебе, друг дорогой, хорошо относиться, ты в лепёшку разобьёшься и будешь хорошим семьянином, тем более пройти через такое как у нас  и не сломаться, это дорогого стоит.
     Не верила никогда, в приглаженных, да, прилежных, во всём успешных, а посмотришь поближе, а ведь такой гад ползучий, что не приведи господи с таким ещё раз повстречаться.
     Так что, мой расчёт понятен, хочу жить хорошей семьёй и ничего другого мне не надо.
     - А родители у тебя есть? - Мама в райцентре, тяжело там, работы не много, но в целом ничего, жить можно.
      Вот газ провели, совсем другое дело, папы рано не стало, старался, всё в дом, заболел, так случилось, чего уже об этом. Сестра замужем, за военным, всё у них хорошо, сына воспитывает.
      - А у тебя? - Всё есть, только, толку что от этого? Может быть, если бы в детском доме воспитывался, так по-другому жизнь сложилась.
      Про нас таких на зоне говорят, мы все как Владимир Ульянов, всё по тюрьмам, да по тюрьмам.
      - Что за шуточки такие, с нашим государством не надо так, что-то для людей делается, особо никто не голодает.
       А без отдыха за границей проживём, лишь бы не взрывали, ни с того ни с сего. А то вера в него, в это самое государство пропадает, а от этого ничего хорошего.
       Я ещё в школе для себя уяснила, что если, ничего другого люди не придумали, чтобы жить всем вместе в стране, государстве, так и нечего его разваливать.
     А то, как отец говорил, дурацкое дело, не хитрое, ломать, не строить, а ведь правильно. Сначала надо что-то создать, головку поломать, а уж потом.
       - Слушай, я посмотрю на тебя, какая ты умная, так диву даюсь, чего ты ещё не в Кремле сидишь, заседаешь. - Ну, ладно подсмеиваться, ещё посмотрим, как дальше жизнь сложится.
       Осенью тянет на философские размышления о бытие, жизни и смерти, в другое время года не замечал такого за собой, хотя не исключаю, что могло быть, не запомнилось, потому, что было что-то более яркое.
      Желтеющие листья, темнота, которую летом почти не замечаешь, а она всё больше даёт о себе знать, ощущение того, что не хватило за лето тепла, ни солнца, ни тепла душевного, да мало ли чего другого, чего очень хотелось, да не сбылось.
      Руслан считал себя обделённым женским вниманием, по вполне понятным причинам, нахождения в местах лишения свободы. Никакие извращения, о которых многие знают, его не интересовали и в глубине души он всё-таки надеялся, что у него, будет такая возможность узнать любовь, о чём все говорят, но каждый понимает по своему, или совсем не хочет понимать.
     Он был далёк от веры, жизнь после смерти никогда его не интересовала. Однажды, совершенно случайно, зашёл на территорию храма, было просто интересно, а время было летнее, в шортах, майке, вдруг откуда не возьмись, появилась толи монашка, толи какая-нибудь настоятельница, и громким голосом стала его отчитывать за то, что он пришёл пьяный.
      Это было очень неприятно, прежде всего, потому, что он около месяца не брал в рот спиртного и тем самым очень был горд за себя, почему, собственно говоря, и решил зайти, а тут такой приём.
      Почему она так решила, он не знал, но нагрубил ей и быстрым шагом ушёл, решив, что раз такое отношение, он сюда больше не ходок, и эта тема для него навсегда закрыта.
      Оказалось что всё совсем не так. Будучи в гостях в ауле с ним пытались говорить на религиозные темы, но это было совершенно бесполезно, он совершенно не владел терминологией, основными понятиями и самое главное не было никакого желания, хоть в чём-  нибудь, из того о чём говорили, разбираться. У него выработалась устойчивая позиция по этим вопросам.
        Вера это дело личное и никому до его души, убеждений нет никакого дела, и он не впускал к себе никого.
        Религия это дело такое, которое надо внимательно изучать, опять же было неинтересно, ну а церковь, это типа работников, которые также, как и любой другой, в любой иной сфере, работают по договорам  и при первом серьёзном проколе, могут быть уволены, отстранены и он к ним, вообще никакого отношения не имеет.
      Он удивительно легко согласился рисковать собственной жизнью совсем не потому, что верил в загробную жизнь и надеялся, что ему там будет намного лучше, чем в этой жизни, а просто, тюремные порядки настолько надоели, что уж лучше совсем ничего не надо.
     Выходя на свободу, всегда на душе было ещё более тревожно, особенно тяжело он переживал похмелье, во время которого он становился совершенно другим человеком, раздражительным, не терпящим слов наперекор, способным на самые безрассудные поступки.
     Ему хотелось пожить ещё немного, но, так, как ему хочется, обязательно на виду, чтобы если не все, то многие им восхищались, а он постоянно мог демонстрировать своё превосходство над ними.
     Жизнь, как некая непонятная субстанция совсем не предоставляла для него никакой ценности, ни своя, ни тем более чужая, ни жизнь ребёнка, любого взрослого человека.
     Почему он так думал? Он не знал, но считал, что так и должно быть, вот и всё. А что, по этому поводу, думают или считают другие люди, его не интересовало.
     Одно время его увлекали книги, он даже был активным читателем тюремной библиотеки, получал за это благодарности от тюремных воспитателей, но вскоре они ему наскучили.
     Прежде всего, потому, что он почувствовал, что те, кто пишет, сами не верят в то, что до него доносят и жить по тем принципам, которые закладывают в его сознание читателя, сами никогда не будут.
    Всё это было с ним всегда, его внутренним миром, с сокамерниками, он на эти темы не распространялся и пришёл к выводу, чем меньше, кому бы  то ни было рассказываешь о себе, своих делах и планах, тем, в конце концов, тебе лучше.
       Сидя или лёжа на нарах, считал, совершенно спокойно, даже обыденно, что лишать жизни других людей это нормально, при одном непременном условии, если за дело.
       Звери, ему нравились больше людей, среди них, в лесу, самый сильный и проворный, всегда побеждает слабого, неповоротливого и никто не виноват, так и должно быть.
       И есть звери санитары, но когда в какой-то книжке прочитал что сытый зверь, никогда, ни на кого, не нападает, то это ему не понравилось, так как, что-то у него в голове по этому поводу не сходилось.
      Теперь, после знакомства с Ритой, в не очень учёной, но и не в совсем глупой голове, что-то изменилось, сдвинулось.
      Ему, было всё равно, в какую сторону, как и всё, что касалось любых рассуждений, разговоров. Кроме того, что эта, по его понятиям, ещё более несчастная, чем он девушка, нуждалась именно в его защите, а не кого-либо другого, чего раньше никогда не было.
       Впервые в жизни стало непреодолимо тянуть к женскому телу, а это делало его жизнь более осмысленной, приятной во всех отношениях.
      Он уже не чувствовал себя ни неким изгоем, который всем и всегда во всё мешает и от которого вокруг одни неприятности, ни таким как все и от этого даже самому себе неинтересным.
      Не мог предположить, что всё это так важно и что именно этого ему всегда не хватало и, особенно то, что до сих пор, такие простые мысли о необходимости общения с женщиной, до него не доходили.
      Он слушал и читал всякую подобную ерундистику, которая к нему, вообще, никогда, не имела никого отношения. И всё так бы и осталось, если, не последние события.
     Новые друзья в ауле ему темпераментно доказывали, сидя за столом, с видом на красивые горы, что нет никакой разницы, кто и когда родился и тем более, когда умрёт.
     Всё во власти высших сил, а мы лишь пешки в чьей-то большой игре и как простая пешка может съесть самую сильную фигуру, ферзя и занять её место, так и человеку, может быть предоставлен всего один шанс за всю жизнь.
     И сделать, почти тоже надо обязательно, большой грех не воспользоваться такой возможностью. На небесах совсем другая жизнь, для таких избранных как он, и он будет их благодарить целую вечность, что его надоумили так поступить.
      Он, все, эти разговоры, наставления, больше похожие на скрытые угрозы, внимательно слушал, иногда ему хотелось, даже чем-то помочь этим людям, которые так много времени на него тратят, но никогда, это не было всерьёз, а лишь мимолётное желание.
      Плохо ли, хорошо ли, складывалась его жизнь, но он был гораздо образованней своих собеседников, так как, в юности много учился, быть может, совсем не прилежно, но что поделаешь.
      Учителя, тем не менее, немало сил в него вложили, чтобы он, в основных понятиях, хорошо разбирался. Да и мать очень любила ему многое рассказывать, даже пела народные песни, когда не было отчима.
      Какие бы они разные по взглядам и настроениям не были, но всё же, находили общий язык, хотя он, разумеется, понимал, что всё это не просто так и его собеседники за свою работу получают деньги, а он должен будет выполнить их задание с большим риском для жизни собственной.
      Он утомился от собственных размышлений, так как, это с ним случалось не так уж и часто, позвал Риту и просто сказал.
      - Слушай, давай всё обсудим и будем решать, что делать дальше. - Давай. Только всё начистоту. - Если возбудили уголовное дело, значит, меня объявили в розыск, фотография есть у всех, вплоть до постовых милиционеров.
      - Руслан, давай так, схожу к знакомым, принесу тебе новую одежду, но договорить ей не пришлось, пришёл Казбек, который привёл её сюда и энергично распорядился.
      - Рита, всё, ты своё дело сделала, к тебе претензий нет, давай расстаёмся и ты нас никогда не знала, ни мы тебя.
        У нас фура с оптового рынка идёт в столицу, Руслан поедешь, там тебя встретят, задание уже готово, дадут рюкзак со взрывчаткой, оставишь её на автовокзале, дождёшься взрыва и на этой же фуре, поедите на юг, там вас также встретят.
      - А ничего, если я вместе с ним, может так надёжней будет, где наша не пропадала.
      - Про тебя никаких распоряжений не было, хотя никто и не говорил что нельзя. Только зачем тебе это надо.
      - Если бы было не надо, я бы и не пристраивалась вторым корпусом, значит, хочу, чтобы Руслан жить остался, мы с ним свою жизнь начнём.
      - Ну, мне теперь уже всё это без разницы, я своё дело сделал, мы все разбегаемся по разным песочницам. Ещё раз, для обоих, ни вы меня не знаете, ни мой дом, ни родных, а сейчас пошли на рынок. 
     Решили идти вдвоём, у Казбека нашлись какие-то домашние дела и, судя по всему, было видно, что он получил от кого-то, то, на что рассчитывал и уже гости были совершенно безразличны и единственное, чего ему от них было надо, это по быстрее избавиться и больше никогда в своей жизни не видеть.
     Рынок был не так уж и далеко, и они пошли придомовыми территориями, где наверняка не должно было быть тех, кто ищет Руслана, хотя кто его знает, какой-то риск всё же был.
     Рите пришла в голову интересная мысль, а точнее целый план дальнейших действий и она стала его рассказывать.
     - Слушай, дорогой и любимый, как я тебя. - А что, очень даже хорошо, мне приятно.
     - Так вот, если я узнаю, на какой машине ты поедешь, а потом останусь здесь и найду того следователя, который ведёт твоё дело, поговорю с ним по душам предложу сделку, как это тебе нравится?
     - А что, продолжай, я весь во внимании. - Продолжаю, я рассказываю ему о реально готовящемся террористическом акте, но не просто так, а при условии, что он спустит на тормозах твоё уголовное дело, ну, скажем, условный срок наказания, ну как?
     - Придумано хорошо, но так только в фильмах бывает или в книжках, хотя, по сути, годится и они могут на это пойти, так как если много людей погибнет, будут разбираться, опять же, выйдут на них и могут самих привлечь за халатность, что мер своевременно не приняли.
       Всё будет зависеть от того, какой следователь попадётся, я за свою биографию, с всякими наговорился и с операми в том числе, так тем, вообще ничего не надо и они никогда не помогут, просто народ такой.
       А вот следователь, если с головой и порядочный, хотя такие редко встречаются, в основном, в последнее время,  он может сделать всё, как ты рассказала, это не слишком для него сложно, хотя надо с судом на всякий случай договариваться, но решаемо, на зоне о таком рассказывали.
      И ещё, как ты будешь с ним разговаривать, поверит ли он тебе, имей в виду, он права имеет, вообще, тебя задержать, а потом арестовать за причастность к терроризму, так что смотри.
      - А чего, смотреть, я девушка такая, отчаянная, если чего решила. Иду до конца, чего бы это мне не стоило, а ты, думаешь, я в любви тебе клялась, это просто так, у меня с любым и каждым.
      - Ничего я не думаю, просто убедился, что ты умная, значит, я с тобой пропасть не должен. - Спасибо за комплимент.
     - Пожалуйста. Сейчас дело не в этом, надо каждый шанс использовать. А то, может быть, совсем поздно и я так загремлю под фанфары, что никто, обо мне и не вспомнит. Например, на пожизненное, на всякий случай, это уже ждать бесполезно.
      Придя на оптовый рынок, по тому, как было сказано, нашли гружёную фуру, водитель, который сказал, чтобы далеко не уходили, так как, он скоро получит документы на товар, после чего надо будет ехать, большие деньги зарабатывать, одним словом, других дел много.
     Показал рюкзак, который, как ему казалось, был хорошо спрятан, Руслан его еле поднял, такой он был тяжёлый и договорился, что пообедает в закусочной и сразу придёт на отправку. 
     Пообедали вместе, Рита была очень собранной, этот деловой настрой передался Руслану. В закусочной были пельмени, пироги с картошкой и горячий чай, аппетит был отменный, со стороны каждому посетителю сразу ясно, влюблённая пара, судя по тому, как одними глазами улыбались друг другу, говорили между собой тихим, вкрадчивым голосом.
     - Есть у меня один верный человечек, не ревнуй, дело прошлое, возврата к нему уже нет, выведет на следователя, а там я уже сама, лишь бы человек хороший попался, одна надежда на это, а дальше видно будет.
     - Я сильно дёргаться не буду, что будут говорить, значит в том моя судьба, сумеете всё это предупредить, значит фишка ляжет на нашу сторону, пролетит шар мимо лузы, значит где-то, что-то , не срослось, тем хуже для меня.
       Она горячо поцеловала его в губы и энергичной походкой, на которую сразу все обратили внимание, быстро, не оглядываясь, пошла, решать свои проблемы.
       Водитель был не то, чтобы не разговорчивый, а видно было, что по характеру малообщительный, сначала вообще не хотел замечать Руслана, хочешь, сиди, хочешь, лежи, только не докучай своими разговорами.
         Своих дел выше крыши, так что извини не до тебя. Но когда выехали из города, первый спросил. - Ну, как ты там, всё ли нормально. - Да, всё, как и надо.
         - Вот и хорошо, я рад за тебя и за себя не меньше. - Большим человеком стал, все тебя знают, о тебе спрашивают, аллах милостив, все в его заботе нуждаются, но почему-то не стал продолжать эту тему, замолчал, внимательно поглядывая в окно.
          Пока ты за мной числишься, я тебя принял и должен сдать в целостности и сохранности, чтобы ни одна пылинка не слетела с тебя. Неожиданно спросил, согласен?
          - Да, всё нормально, куда деваться, если чего, надо было раньше думать, а не тогда, когда уже поздно и поезд ушёл.
         Такой разговор водителю был интересен и он его продолжил, на дороге было много машин, скорость небольшая и важно было лишь не заснуть за рулем.
        . - Я тоже такой человек, если слово дал, то всё, прав, не прав, довожу до конца, чего бы мне это не стоило.  Работал? Какой там, где сейчас устроишься.
          - Вот, в этом всё и дела, была бы у всех джигитов хорошая работа, так никто бы и не захотел по зелёнке или по пустыне с автоматом бегать, а так у одних всё, у других ничего.
           Попытался посмотреть на небо, но кроме крыши у кабины ничего не увидел, но всё же, с пафосом произнёс.
         - У аллаха каждому правоверному на небесах хорошее место приготовлено, не так ли. Не получив ответа, продолжил.
         - Там, это тебе не здесь, где мы никому не нужны, одни пустые разговоры у власти. Вот говорят, родильные дома, школы строят, кому это надо, как рожали так пусть и рожают, а в школах учат, а потом эти знания никому не надо. Правильно я говорю.
         Руслан слушал рассеянно, это было ему совершенно неинтересно, но всё-таки хотел возразить, а что плохого в том, что строят, это надо, только, приветствовать, но он ответил по-другому.
\       - Может быть, всё так и есть, как вы говорите, но мне уже это не надо, я свой выбор сделал.
        - Вот и правильно, каждому надо так определяться, чтобы на земле было наше единое государство, где только наши собратья во главе, тогда будет жизнь, как на небесах, а так что, одни мучения.
        Перед постом ГИБДД, сбавил скорость, но его всё-таки тормознули, он лишь сказал, сиди тихо, вышел из кабины.
Вернулся довольный. - А ты, говоришь, хорошо, когда всё схвачено, дал служивому на подарок жене, так он ещё сказал, спасибо брат, значит уважает. Меня здесь многие знают, я уже сколько, много лет, здесь по этим дорогам, баранку кручу.
      В его словах не было оптимизма, Руслану показалось, что он один из тех людей, каких хорошо знают на зонах, думает одно, говорит другое, а поступает так, как левая нога захочет.
      Это общество хорошо знакомо и совсем неинтересное, как когда-то пройденный этап, куда больше не тянет.
      Глядя в окно, подумал о том, какие счастливые люди водители, едут по дорогам, вокруг поля, леса, реки, небольшие населённые пункты, самые разные люди и так каждый день, чего ещё желать человеку, который ничего этого не видел, это он про себя и никогда похоже не увидит.
       Отбросил эту мысль, какая-то надежда в нём ещё была, он вспомнил о Рите, очень хорошо и не очень. Начнём с хорошего.
       О такой девушке он мечтал всегда, во всяком случае, столько времени сколько себя помнил. Чтобы интересовалась им, его мыслями, чувствами, заботилась, хоть немного и чтобы всё это было бескорыстно, не ради денег, а ради чего-то светлого впереди, пока неизвестного, но того, что обязательно наступит, когда они к этому будут готовы.
        Все, особы женского пола, кого он встречал до этого, были разные, симпатичные и не очень, с хорошими стройными фигурами или не очень хорошими.
        Ему было непонятно, как он так быстро и просто польстился на толстушку, с которой случилось, не меньше и не более того, как его преступление и за которое надо отвечать.
        Для его знакомых ранее, случайных и не совсем случайных, было характерно то, что он сам, Руслан, обычный парень, был им совсем не нужен.
       Одна из них очень переживала, что года идут, жизнь летит семимильными шагами за горизонт, а она одна, как перст, с мамой, которая, точно так, как она сейчас, просидела до пенсии, а теперь ловить уже нечего.
       Всё-таки хотела узнать, что же, всё это такое, эти самые мужчины, почему так по ним все её знакомые сходят с ума и готовы если не на всё, то на очень многое, чтобы они всегда были рядом.
       Из этой затеи у неё ничего не получалось, так как ничего хорошего для себя от общения с Русланом она не находила.
       Это очень не нравилось, так можно было подумать, что она не такая как все её сверстницы, а этого, не хотелось ни при каком раскладе, даже если это и не так на самом деле.
      Тем не менее, все её любопытство очень быстро заканчивалось, а ещё кого-либо иного смысла, не было видно на горизонте.
       Разве что заботиться о нём ежедневно, жить его интересами, но это было совсем прозаично и не интересно.
      Да и себя, она считала намного умнее его, а мыслей у него совсем не рождалось, во всяком случае, не замечала. А те, что были, если их можно было назвать мыслями, вызывали, скорее всего, больше раздражения, чем интереса.
      Тратить же на него своё дорогое, даже драгоценное время, это означало не заниматься собой, а вот, это уже,  с какой стати.
      Кто он, собственно говоря, такой и с какого бока ей нужен, было ей неясно, как и её маме. Та считала её жизнь своей, а она была, в основном, не против, чаще всего ей было абсолютно всё равно.
     Хотя отдельными мгновениями, как же без этого и  прежде всего в половой близости, к чему она быстро привыкла, было что-то приятное, необычное, но лишь до того момента, как он открывал рот и начинал говорить.
     Было бы лучше, если бы он всегда молчал, а так, сразу хотелось чтобы идти домой или по другим делам или отправлять домой его, если он гостил.
     Ребёнка не получалось, они не предохранялись и даже не думали что будут делать если так получится, но не получилось и все отношения превратилось в тягость, никому не нужную.
     Он никогда не умел зарабатывать деньги, а то, как он их получал, было сплошь криминалом и было удивительно, что он всё-таки, так подолгу разгуливал на свободе, только по этой причине очень трудно было его уважать.
      Выходя из зоны, он, как обычно шёл к вполне легальному криминальному авторитету, смотрящему за городом, это, как правило, был судимый, отбывший срок, но сумевший, как говорит братва, круто подняться.
      Таких, были единицы и они действительно нуждались в таких же бывших, как и они или вроде Руслана, для своего самоутверждения и чтобы иногда появляться в таком обществе, где с ними предпочитают не связываться и не замечать.
         Всем ясно и понятно, что неважно как сумел заиметь хорошие деньги, но продвигать свой бизнес надо. Иначе быстро останешься при своих интересах, а для этого, опять же, надо, быть вхожим в муниципальные и партийный структуры.
         Давать деньги на выборы и чувствовать себя далеко не последним человеком в местном табеле о рангах.
       Такой шеф, как правило, определял ему место, чаще всего это были киоски, после того, как их снесли,  появились небольшие торговые центры, но, совершенно ясно, что это ничего не меняло, по сути.
      Так вот, он был их службой безопасности, крышей, рэкетом, от названия ничего не менялось, менялось только время. Прибылей становилось меньше, а просто так давать деньги, непонятно кому и непонятно за что, желающих уже не было.
      Хотя некоторые поручения оставались, и всё это было похоже на самодеятельность, и хорошего дохода не давало.
      Если появлялись новые начинающие хозяева, старался взять с них денег за место, но это редко удавалось, так как в случае обращения, куда следует, в таких случаях, можно было легко отправиться по старому следу.
     С подругой всё закончилось так, как и началось, тихо спокойно, без скандалов и взаимных претензий, без дележа имущества, которого совместно нажито не было, слёз и прощальных поцелуев.
     В глазах обоих, был один и тот же вопрос, а зачем всё это было надо, хотя, возможно, если бы этого не было бы, то стало бы ещё хуже, хотя хуже, возможно уже не могло быть.
    Другая претендентка на руку и сердце, была дочерью давней знакомой матери и была весьма невзрачна на вид и с ним знакомили её, скорее всего, по необходимости, как бы уже никаких вариантов не осталось, а с личной жизнью что-то надо делать.
      Это были совсем удивительные отношения, прежде всего потому, что девушка, далеко за тридцать, таковой и оказалась на самом деле, чем стала перед ним очень гордиться, типа того, что одного тебя всю жизнь ждала, а ты такой неблагодарный, этого не ценишь.
      Она старалась наверстать все упущенные годы, такая неугомонная активность стала надоедать, когда он перед ней высказался по этому поводу, по щеке ручьём заторопились слёзы и упрёки, которые правда не стали взаимными.
        Был вариант покупки для них однокомнатной квартиры в старом доме, не дорогой, но далековато от центра. Даже ходили её смотреть, но какие-то проблемы возникли между родителями, которые что-то там не подели.
       Вот, пожалуй, и вся история его личных отношений, в которой не было ничего интересного и запоминающегося и всё это легко, при желании, можно было забыть и никогда больше не вспоминать.
       В это время Рита уже подходила к служебному помещению, где несли государеву службу, при погонах, молодые и не очень, все с самым высшим образованием, люди, задачей которых было подробно, в самых незначительных деталях, а из-за этого максимально полно и глубоко расследовать, всё, что случалось в городе криминального.
      После возбуждения уголовного дела, решить, предъявлять обвинение за совершённое преступление или нет, а в очень редких случаях отказать в этом, довести человека до суда, где и окончательно решится вопрос о его наказании.
      Знакомый ей подробно рассказал, где найти нужного человека, но не стал давать о нём никаких характеристик, толи боялся в них ошибиться, толи на самом деле сам о нём ничего не знал.
      Пожелал удачи и посоветовал больше к нему с подобными вопросами не обращаться, так как, у него своих проблем очень много, а время сейчас такое, что легко можно оказаться на улице из-за любой ерунды, найти же хорошо оплачиваемую работу, не так уж легко.
      Рита, как положено, постучалась в служебный кабинет, вошла, поздоровалась, предъявила паспорт и попросила выслушать её  по уголовному делу и по возможности помочь ей или принять другое правильное решение.
      Вадим, который в этот день был на службе в гражданской одежде, а, возможно, поэтому выглядел как обычный, спортивного типа, молодой человек, по привычке проверил паспорт, наличие прописки, внимательно посмотрел на фотографию и на Риту, вернул паспорт и сказал.
      - Присаживайтесь. Слушаю вас внимательно. Рита поняла что говорить о том, что она надумала с совершенно незнакомым человеком очень трудно, даже чуть растерялась, но не пожалела, что пришла, взяла себя в руки и начала разговор.
      - У меня сейчас очень важный период в моей жизни, многое в ней было неправильного, но сейчас наметилось то, чего ждала очень долго, я встретила молодого человека, полюбила его, решила связать с ним свою жизнь. Я понимаю, что это вам наверняка неинтересно.
      - Да, нет , отчего же, продолжайте. На самом деле, Вадим привык, что его разговоры, как в рамках уголовных дел, так и проверочных материалов начинались с чего угодно, но не с конкретных фактов, которые его интересовали, а его умение заключалось в том, чтобы получить ту информацию, которая ему необходима.
      - Вы разбираетесь с нанесением телесных повреждений женщине, которые нанёс ей, мой любимый человек, его зовут Руслан.
      - Я вас понял, с этого момента, подробнее, пожалуйста, я буду записывать.
        Об этом Рита как-то не подумала, что любым неосторожным словом может навредить,  прежде всего, Руслану, тихим голосом, почти шёпотом попросила, я вас очень попрошу, пока ничего не записывайте,  а если можно расскажите, что произошло на самом деле.
         Вадим, понял, что всё не так просто, но это была его работа и надо ориентироваться на то, что есть и просто сказал.
       - Хорошо, в этом секрета нет, действительно, уголовное дело возбуждено, ведётся следствие, назначены экспертизы, ведётся розыск подозреваемого, пока он не задержан, вот, пожалуй, это всё что я вам могу сообщить по вашей просьбе.
       - А теперь внимательно слушаю вас. - А мы могли бы поговорить не в вашем кабинете, я здесь могу не решиться рассказать вам то, на что уже решилось?
         Скажем на улице, просто, как бы гуляя, тем более сейчас осень, ещё не все жёлтые листья с деревьев облетели, осенние пейзажи располагают, так мне будет легче.
        Поверьте, для вас это очень важно, так как имеет прямое отношение к преступлению, которое вы расследуете и, возможно, к террористическому акту, который может прогреметь очень скоро.
        Вадим, как-то инстинктивно напрягся, в этой просьбе не было ничего необычного, так бывало в его практике и не раз, если имело смысл в интересах дела, а не ради бесполезных для дела прогулок в рабочее врем.
         Он сказал, пойдёмте, только соберитесь с мыслями я буду внимателен. Когда они вышли на улицу и пошли по тротуару, вдоль оживлённой автотрассы, со стороны могло показаться что идёт обычная молодая семейная пара или люди, которые неравнодушны друг к другу.
          Рита взяла его под руку, он, был совсем не против, вероятнее всего посчитав, что так и должно быть, она наклонила к нему голову и стала рассказывать.
         - Мой любимый мужчина, как вы знаете, его зовут Руслан, вернулся из зоны или из мест лишения свободы, не знаю как правильнее, отбыл всё как положено, к нему у государства претензий, теперь быть не должно, вляпался в одну очень скверную историю.
          Ездил в аул, к сокамернику, с которым почти в одно время отбывал наказание и там подписался фактически на то, что по их просьбе и наводке, поможет совершить террористический акт, при котором погибнет очень много людей, ни в чём не повинных.
         Это не пустые слова или фантазия. Я сама видела в его руках рюкзак, в котором находится взрывное устройство и сейчас мой Руслан едет на встречу с заказчиками преступления.
         Что будет потом, ни я, ни он, не знаем, может быть, сразу придётся ему идти и выполнять это задание или события будут разворачиваться как-нибудь по-другому, но вероятность того, что я вам сказала насчёт гибели людей, весьма вероятна.
         Вадим попытался прервать её монолог, но она его остановила.  - Извините, меня, пожалуйста, но я ещё не всё сказала, выслушайте до конца. - Согласен, с вами, рассказывайте, мне это интересно.
       - Так вот, теперь для нас обоих самое главное, его ищут, вы в первую очередь, если я вам сейчас скажу где он, вы, конечно, его задержите.
        Потом, отправите в следственный изолятор, но я вам гарантирую, что без меня, он о теракте вам ничего не скажет, не такой он человек, я его хорошо знаю.
       Те, кто его готовят и сделают всё, чтобы исполнить, поступят очень просто, найдут ему замены, возможно, что она у них уже есть и это лишь дело времени, взрыв всё равно произойдет и ничего вернуть уже будет нельзя.
        А сейчас, разумеется, всё ещё можно, найти заказчиков, тех, кто платит деньги, агитирует и мало ли кого, ещё можно найти из тех, кто это замыслил.
       Мы, вам, в этом поможем, хотя и вы, нам должны помочь, чтобы мы расписались в загсе, повенчались в церкви, и всё у нас было хорошо.
      - Так, что это, всё, за условие, хотя я догадываюсь, но хотел бы услышать от вас.
      - Вы нам должны помочь в том, чтобы Руслан не отправился назад в тюрьму после приговора по вашему делу, а такая возможность очень даже вероятна.
        Вадим всё понял и нисколько не удивился, он, хотя по возрасту был ещё молодым человеком, но уже опытным и способным следователем.
        Похожие на эту ситуации в его практике уже случались, и он умел находить их правильное разрешение, так как его задачей, служебным долгом, было расследование и что не менее важно, а возможно и более, так это профилактика возможных преступлений.
         Особенно тяжких преступлений и тем более террористических актов, которые висят тяжким бременем над всей страной особенно в эту беспокойную осень, когда обстановка в мире из-за терактов накалилась очень сильно.
        Он не стал доказывать Рите, что она сильно рискует и сама может оказаться в суде на скамье подсудимых и получить реальный срок лишения свободы, если её сведения о готовящемся террористическом акте сущая правда.
        Это уже, не лишь её желание или нежелание, а обязанность сделать сообщение.
       Он, как шахматист во время шахматной партии, уже начал просчитывать возможные варианты, чтобы подчинить волю противника и продиктовать свои условия, чтобы она ни хотела на самом деле, чего бы, не добивалась и, о чём бы, не мечтала.
       Совпадут их интересы или нет, это уже другой вопрос, хотя и не менее важный для них обоих и ещё многих людей, интересы которых могут быть затронуты.
       - Я вас понял, детали позднее, мне необходимо выяснить кое-какие немаловажные факты, от которых многое будет зависеть, конкретно.
         Вы понимаете, вопрос непростой и бросать слова на ветер я не собираюсь, поэтому, я сейчас вызову служебную машину, и, если вы не возражаете, можно вместе съездить в больницу, навестить пострадавшую от вашего знакомого женщину, мне ещё необходимо переговорить с врачами.
        От этого многое может зависеть в нашем разговоре, он может потерять всякий смысл, если один исход и быть весьма актуальным, если другой и, как говорится, возможны варианты.
      - Какой вопрос, я согласна ехать куда угодно, лишь бы был в этом толк, я и не рассчитываю на манну небесную, что всё нам сразу, на блюдечке, с золотою каёмочкой, давайте использовать все возможности, даже самые казалось бы неприметные.
      - Я вас понял, на это я и рассчитываю. Через несколько минут подъехала машина, неприметная, видавшая виды, они быстро заняли места пассажиров и также быстро поехали по нужному адресу.
       Она осталось в просторном вестибюле рассматривать брошюры, разложенные на столах для посетителей, стала вглядываться в лица проходящих больных и их родственников, медицинского персонала не чувствуя неловкости.
       Всё это ей было знакомо почти с детства, но в этот день казалось особенно важным для неё, Руслана, их совместной жизни и оказалась права, много важного следователь узнал при выяснении новых обстоятельств того, что произошло криминального.
      Оказалось, что раненая женщина, для многих совершенно неожиданно, быстро пошла на поправку, диагноз о том, что задеты жизненно важные органы, в общем и целом не подтвердился, конечно, лезвие финки доставило много неприятностей, но повезло, так тоже, не часто, но бывает.
     Она уже пила чай с другими больными в палате, временами весело смеялась и выглядела для своих лет совсем неплохо, похудение пошло ей, явно на пользу и этому она была очень рада.
    Она совершенно искренне поведала Вадиму, что уже не держит зла на своего кавалера, что, как теперь ей совершенно ясно, сама была, во многом, не права.
    Было у неё слишком большое желание провести ту злополучную ночь в постели не одной и о том, что, по большому счёту, готова написать любую бумагу, чтобы считать этот инцидент исчерпанным и больше никогда о нём не вспоминать.
       Врач сказал, что по состоянию здоровья готов бы выписать пациентку домой хоть сегодня, но не положено, рановато, но как только это можно будет сделать по существующим правилам, то непременно это сделает.
      А телесные повреждения могут быть и лёгкими, так вот повернулось это происшествие, к большому удивлению медицинского персонала.
       Вадим, оставил запрос, чтобы ему сообщили о ходе болезни и тяжести телесных повреждений, официально и попросил не затягивать, так как ему тоже надо принимать решение, а идти на продление срока расследования, нет никакого резона.
      В фойе его с нетерпением ждала Рита, увидев, как предъявив удостоверение проходит охрану, быстрым шагом подошла и ничего не говоря стала заглядывать в его карие глаза, пытаюсь по ним прочитать что-то для себя очень важное и каким-то грудным голосом, какой бывает у простуженных людей, прошептала.
      - Ну, как наши дела. Вадим спокойно ответил. - Более-менее, я ожидал, что хуже, но не настолько хорошо, чтобы не было проблем.
      - Слава Богу, всё-таки есть шанс, есть он, наверное, на небесах, а без проблем у нас вообще ничего в этой жизни не происходит, я бы, не поверила, если бы, так было.
      Они медленно пошли по территории больницы по направлению к служебной автомашине и Вадим строгим голосом сказал.
      - Теперь соберись с мыслями и слушай, что я тебе буду говорить. Совсем прекратить уголовное дело, скажем за отсутствием состава преступления или по реабилитирующим его обстоятельствам, я не смогу.
       Это будет нарушением с моей стороны, сама понимаешь, какие могут быть реабилитирующие обстоятельства у насильника, совершившего не первое преступление, плюс общественный резонанс, никто, ни меня не поймёт, не поддержит, я имею в виду прокурора, других контролёров.
     На это, я думаю, что ты и не рассчитывала и я, разумеется, серьёзный шанс заключается в том, что, если Руслан и ты, вместе с ним, пойдёте на деятельное сотрудничество со следствием, вашими усилиями будет предотвращён террористический акт, с многочисленными жертвами, то судом, это, несомненно, будет учтено.
       У него есть возможности применить наказание ниже низшего предела, который предусмотрен соответствующей санкцией статьи уголовного кодекса, это реальная возможность.
       Рита почему-то вдруг заплакала, слёзы текли из обоих глаз, краска, которой она с утра помогала быть себе ещё красивее, чем она была на самом деле, потекла, но это её уже не волновало и казалось совсем несущественной мелочью.
       - Я так и думала, что ничего не получится и Руслану придётся идти опять на зону, а как я себе это представляю, он оттуда уже наверняка не выйдет. Старые его знакомые и там достанут, даже ещё быстрее, чем на воле.
        Вадим спокойно ответил. - Всё, может быть и такой вариант полностью исключить нельзя, имей в виду, в настоящее время, пока я один предпринимаю, все зависящие от меня усилия, чтобы помочь вам обоим.
       Вы же, ещё даже пальцем о палец не ударили, чтобы помочь следствию и самим себе. Так не бывает, это уже похоже на потребительское отношение, так что, давай, решайся, сообщай координаты Руслана, если они у тебя реально есть и ты не водишь меня за нос.
      Мы будем его задерживать, если действительно есть взрывное устройство, со всеми предосторожностями, его изымать. Быстро проводить оперативно-розыскные мероприятия, задерживать всю организованную преступную группу.
      Допрашивать, проводить очные ставки, всё, как положено и в полном объёме. Учти, раз, преступление связано с терроризмом, будут задействованы наши коллеги из госбезопасности и я, лишь могу, просить о соблюдении наших с тобой договорённостей.
      По иному, на них воздействовать, у меня возможностей нет. - А если я прямо сейчас откажусь, от всех своих слов и скажу что пошутила, то, что будет тогда, какие мои гарантии.
     - Не дури и хорошенько думай, ты ввязалась в сёрьёзное дело, откуда простого выхода нет. Я буду обязан, доложить по инстанции, своим руководителям и думаю, что буду вынужден тебя задержать, а потом арестовать и будем продолжать беседы, но уже о каких-то условиях говорить будет, вероятнее всего, вряд ли возможно.
       Это всё, ты говоришь, чтобы меня проверить, не советую, так дальше поступать. Я с самого начала решил тебе помочь, исходя, скорее всего, из общих гуманных соображений и из того, как я понимаю свой служебный долг.
       Между прочим, и у тебя есть не только права перед нашим государством, и я обязан их соблюсти, так как, на данный момент именно я, это государство представляю, но и есть твои обязанности перед ним, поступать честно и по закону.
       Разъясняю тебе, что, по закону, ты обязана сообщить о готовящемся тяжком преступлении.
      - Я поняла, что вы мне говорите, собственно, ничего другого я не ждала и если честно, то ничего и не собиралась скрывать. Но всё-таки, извините, в последний раз, какие у нас гарантии, что вы не используете всё, что мы вам сообщим, против нас и мы потом не будем всё оставшуюся жизнь жалеть об этом.
      - Между прочим, как ни странно, это правильная постановка вопроса о гарантиях. Главная гарантия это моё честное слово, пока ещё при решении служебных вопросов, я не подвёл ни одного человека и не собираюсь этого делать.
       Поверьте, мне и моим коллегам, необходимо, чтобы всё в нашей жизни происходило по закону. Это неправда, что мы какие-то взяточники и с нами можно договориться только за деньги, кто-то злонамеренно распространяет такие слухи, имея свои интересы, так что, как мог, я вам сказал всё или почти всё, по ситуации, которая складывается.
      - Вы понимаете, что вариантов у меня нет, и надеюсь, когда вам всё расскажу, и в следующий раз вас увижу, вы не скажете, девушка, а вы по какому вопросу. Пожалуйста, доступ к телу, в порядке общей очереди, это я так шучу. Не обращайте внимания.
      - А я и не обращаю. Поехали в кабинет, там будет удобнее, мне будет необходимо записывать и вести видеосъёмку и аудиозапись.
      - Поехали, как скажите. В кабинете, они не торопясь, попили чаю с печеньем и конфетами, удобно расположились за служебным столом.
       Вадим сказал, что в первую очередь его интересуют все подробности, которые связаны с террористическим актом.
      - С Русланом я познакомилась вчера, после того как его знакомый пригласил меня к нему, как девушку по вызову и оплатил вперёд мои услуги.
        Он мне рассказал, что после освобождения из мест лишения свободы, ездил в горный аул, к своему товарищу по несчастью, то есть сокамернику. Там, дал согласие на то, что за большие деньги, выполнит задание, сумму, которую ему заплатят он мне не называл, но говорил, что нам обоим хватит очень надолго, а может быть и на всю жизнь.
         Более конкретно, он подложит взрывное устройство туда, куда они скажут, они сами приведут его к исполнению, а его вывезут с места преступления в безопасное место.
         Ему заплатят обещанные деньги, там же он будет находиться не меньше месяца, пока шумиха вокруг взрыва не утихнет.   Обеспечат спортивными тренажёрами, хорошими продуктами питания, таким образом, он сможет набрать подходящую спортивную форму.
         Свои люди изготовят новые документы, с новой фотографией и он начнёт приятную жизнь, богатым и свободным человеком. Они, может быть, когда-нибудь, к нему ещё обратятся, но решение будет зависеть только от него и взаимных претензий у них не может быть.
         Ещё добавлю, что я буду жить вместе с ним, вскоре мы официально станем мужем и женой, зарегистрируем брак, всё у нас будет хорошо.
         По поводу других вопросов могу пояснить следующее, в настоящее время Руслан, насколько мне известно, находится в кабине водителя большегрузной фуры и движется по автодороге по направлению к столице.
         Маршрут знает водитель, который, как мне известно, входит в преступную группу. Он также за деньги выполняет своё задание, доставку Руслана на место преступления, а также чёрного рюкзака, в котором находится взрывное устройство очень большой мощности.
        Руслан уже держал его в руках и сказал, что тяжёлое. Могу сообщить марку и номер автомашины. Время и место совершения преступления мне неизвестно, могу лишь повторить, что все детали и инструкции будут сообщены по прибытии в столицу.
        Вадим отправил Риту в кампанию сотрудников уголовного розыска, где она должна была дожидаться того, какие будут приняты решения по этой, несомненно, очень ценной информации, но которая, всё же, должна была быть, очень быстро перепроверена, хотя её подлинность у него не вызывала никакого сомнения.
           Было срочно проведено заседание антитеррористического штаба на самом высоком для региона уровне, разработан план проведения операции, быстро проработаны все детали, подготовлены исполнители, оповещены коллеги из других регионов.

                Глава пятая               
                По пути в столицу

           Руслану нравилась поездка, так бы и ехал, глядя в окно, новые люди, населённые пункты, мысли, совсем не такие, как даже вчера и тем более за колючей проволокой.
           Жизнь, как ему казалось, начинала светиться какими-то новыми гранями, доселе неизвестными, а это вселяло много надежд, что дальнейшая жизнь будет насыщена, не только злобой и подозрительностью, ненужными страданиями и взаимными претензиями, но и какими-то светлыми моментами, а они в первую очередь были связаны с Ритой.
             Он, как будто, всю жизнь ждал эту встречу, надеялся, что она непременно сбудется и даже поверил, что это новое испытание, совершённое им преступление, произошло по некому небесному желанию, чтобы его ещё раз проверить.
             Нечто подобное он читал в какой-то книге, и уже во время чтения почему-то поверил в то, что подобное обязательно произойдет с ним, надо только этого дождаться и жизнь может измениться только в лучшую сторону и это, как ни странно, произошло.
             С каждым часом, его чувства к Рите становились всё сильнее, а она желаннее. На дороге, он обратил внимание на иномарку, в ней был водитель и девушка, как ему показалось очень похожая на Риту, которая обнималась с ним, ему очень, вдруг стало за себя обидно, что это был не он.
             Пришлось успокаиваться, что она не может быть в этой автомашине, прежде всего потому, что такого не может быть никогда.
             Такого чувства собственника, ревнивца, с ним никогда не было и он, никогда бы, не подумал, что такое с ним может произойти. Место в его сердце, как-то вдруг оказалось занято на всю жизнь, сколько бы ему ещё не пришлось прожить, никаких сомнений по этому поводу, он уже не испытывал.
               Ему нравилось в ней всё, манера говорить, он чутко воспринимал её голос, овал лица обычной русской девушки, её чуть полноватые щёки, выразительные глаза.
               Чуть курносый носик, был особенно желанен, как и тело, которое ему казалось, что тает в его руках, а это было очень приятно.
               Для него уже казалось дурным сном, что он поднял на неё руку и не только замахнулся, но и ударил. Хотя она ничего плохого ему не делала, если не считать каких-то обидных слов, которые, вполне можно было ей, на тот момент простить.
              Ему почему-то казалось, что тот другой человек был не он, а он сейчас ей благодарен и с нетерпением ждёт новых встреч, как самого большого и радостного события всей его жизни и будет очень всем окружающим благодарен, если она произойдёт как можно раньше.
             Его удивляло то, что тянуло его к ней, в первую очередь, не половая близость и её сексуальная привлекательность.
             Хотя и это, несомненно, даже теперь, если бы у них, по какой-либо причине, не стало ничего такого происходить, то он стремился к ней не меньше, а может быть и больше.
             Такого отношения к женщине, он никогда раньше не знал и от этого, было особенно приятно и радостно. А если себе ещё представить, что они будут жить вместе. Будут вдвоём и днём, и ночью, а если рядом их сын или дочь, который будет их продолжением, то это, вообще, пока, не могло уместиться в его голове.
             Было лишь некой, пока несбыточной мечтой, но очень желанной. Прощаться с жизнью ни в данный момент, ни в обозримом будущем, для него, по всем этим причинам, разумеется, не имело никакого смысла.
             Он обратил внимание, как изменился после поездки к новым знакомым, просто, стал человеком, почти с диаметральным отношением к себе и окружающим людям.
             Это совершенно искренне радовало и создавало такое редкое хорошее настроение. Единственное что его портило, причём очень сильно, так это присутствие водителя.
             Его внешний вид раздражал его всё сильнее, а если он начинал говорить, то хотелось ему закрыть рот, да, посильнее, а может быть и навсегда.
             Даже в тюремных камерах, где люди, как правило, надоедают очень быстро, такое с ним случалось редко, он был покладистым мужчиной средних лет, но здесь его раздражал этот гортанный, похожий на карканье вороны, тембр голоса и он ничего не мог с собой поделать. Ближе к столице, автомашин становилось всё больше, кое-где ремонтировали дорогу, что также не убыстряло движение,.
            Руслан уже чувствовал себя полноправным членом дорожного движения, когда-то давно, у него были права на вождение. Как-то он отстал  от этого дела, где они, сразу и не вспомнишь, так, где же, наверняка дома, в одной из многочисленных материнских шкатулок.
           Многие знакомые до сих пор не понимают, как это, здоровый мужчина, может, не хотеть быть, за рулём автомобиля.
           Впервые, он обратил внимание, что почти в каждом населённом пункте, а это в тех, где были автобусные остановки, так это точно, были церкви.
           По виду действующие, отреставрированные, как бы ухоженные или нет, возможно, до сих пор используемые не по назначению, но каждая из них была самым заметным зданием в округе, даже если были более высокие и современные дома или постройки.
           Каждое из церковных зданий было похоже, прежде всего, на самоё себя, а уже, во вторую очередь, как-то соотносилось с другими. Любая часть строения была придумана автором и была, как бы его вкладом в нашу жизнь, оставленную после смерти и продолжающую свою долгую или не очень долгую жизнь без него.
           Интересно, а там на небесах, он чувствует связь с своим детищем, оставленным на Земле. Если да, то интересно, как они между собой общаются, о чём рассказывают друг другу, хочется ли поменяться местами, а вдруг, на небесах, лишь наблюдают за тем, что у нас происходит, а сама жизнь с её радостями и горестями происходит именно здесь и нечего туда торопиться.
          Раньше, он об этом никогда не думал и не догадывался, что так приятно размышлять о том, что вокруг тебя происходит, а может размышления и есть сама наша жизнь, а всё что на земле нам дано другого, лишь для того, чтобы получать такое изысканное удовольствие.
         Это как бы ничего не подтверждает и в тоже время ничего не опровергает, а живёт само по себе, может быть это и есть сама жизнь, которой нигде больше нет.
          По памяти вспомнил, что, особенно, всегда волнительно, когда слышишь колокольный звон, он трогает душу и сердце, хотя быть может, кажется кому-нибудь грубоватым, навязчивым, а другим, что им, только ворон пугать, ни для чего другого он не годится.
         Купола, если они имеются в наличии, очень хорошо смотрятся на фоне небосвода, неважно синего или серого, или перистых облаков, какая-то всегда присутствует между ними связь, а точнее они неразрывные и дополняют друг друга незримыми нитями.
        Сколько же всего интересного вокруг, что надо узнавать, никто за тебя этого делать не будет.
        Много необычного, неординарного, так что вряд ли стоит торопиться отсюда, об этом, он начал думать, не так давно, а раньше, просто не имел единственно верного решения по этому поводу и всегда, после размышлений, впадал в уныние, было настроение, как говорил один знакомый, займи, да, выпей, третьего не дано.
        Он чувствовал, что просыпается к жизни, а то, что было до этого, длинный, по большей части неприятный сон, от которого всегда очень хочется проснуться, делаешь усилие, а оказывается, что никакой это не сон, а твоя единственная и неповторимая жизнь и другой никогда не будет.
        В колонии, из которой освобождался в последний раз, была небольшая церковь, нёс службу батюшка, он говорил на всякие темы и там он почувствовал, что как хорошо находиться у алтаря и разговаривать, как бы самому с собой, а получается, что с самим Богом.
        Пускай, может быть, от этого ничего не меняется, послабление режима содержания в колонии тебе никто не делает, но ты возвышаешься в своих глазах, становишься как бы больше, значительнее, а работники колонии меньше и их можно совсем не замечать, а продолжать жить только своей жизнью.
       Сейчас с ним происходило почти, то же самое, он получил другую жизнь, в которой был его любимый человек, которого он никогда не предаст.
       И этот человек, никогда ему не изменит и будет верным до последних дней на этой грешной земле.
       Есть к чему стремиться, чего ждать хорошего, понимать, что ты становишься, как бы центром всего мироздания, вокруг тебя вращается солнце и луна, звёзды и от этого хочется не болеть, быть сильным и здоровым, доставлять радость душевную и физическую любимому человеку.
        Так сколько же всё-таки было людей, которые сумели оставить после себя след на земле и теперь имеют возможность возвращаться сюда, продолжать жить этой жизнью.
        Сколько таких же людей бесследно исчезли, как будто, их никогда не было и уже никогда не будет. Так почему же его так угораздило, опрометчиво попасть в такую историю, что легко подписался под своих знакомых и должен по их милости сделать нечто такое, после чего исчезнет навсегда.
         А ведь у него, как и у всех людей, есть шанс зацепиться, хоть за что-нибудь, сделанное им самим, чтобы возвращаться по воле божьей и продолжать радоваться жизни.

                Глава шестая
                Без права на ошибку

       Вадим даже предположить не мог, что так стремительно будут развиваться события, счет пошёл не то чтобы на часы, а даже не на минуты, а на секунды.
      На заседании срочно созданного штаба были чётко разграничены обязанности каждого правоохранительного ведомства.
     Забот хватило всем, оперативные службы срочно подключили свой негласный контингент, времени на раскачку не было, впрочем, все, кто был задействован, понимали ответственность и возможные последствия. Была продумана комбинация, с заменой водителя на своего сотрудника, далее, обезопасить взрывное устройство и продолжить игру с преступной группой, до выяснения всего, что представляет хоть какую-либо ценность по этому уголовному делу по терроризму, которое сразу же было возбуждено.
     Подобная комбинация было не в новость, такое неоднократно описывалось в учебниках по оперативно-розыскной деятельности, да и в художественной литературе, можно многому на этот счёт научиться.
     Сложность заключалась в том что, во-первых, было очень мало времени, во-вторых, по задумке, новый водитель должен был быть похож как две капли воды, на того кто за рулём, а для этого был определён типаж молодого человека.
       Руководитель операции в этой части, до этого курировал по линии спецслужбы объекты жизнеобеспечения региона. На одном из энергетических предприятий знал перспективного специалиста, который ему очень импонировал своим отношением к работе, стремлением всё делать на совесть, имением мобилизовать свой коллектив для этого, что особенно важно, всегда у него, всё это получалось.
       Об этом он неоднократно докладывал в специальных донесениях по служебной линии и топ менеджерам кампании и те, через кадровые службы, включали его в резерв на выдвижение на разные должности. Хотя, пока люди на тех должностях работали, но в любой момент были возможны варианты, толи сами должны были идти на выдвижение, толи их собирались заменить, на более перспективных.
       Конечно, можно было задействовать кадровых сотрудников управления, но с такими внешними данными, как требовался для выполнения задания, под руками не было, во всяком случае, он такого не припоминал.
       Задействовать другие регионы, не было времени, сам бы пошёл на это, но слишком разная фактура, да и возраст, даже грим не поможет.
      Он был человеком решительным и понимал, что других вариантов на данный момент нет, нашёл сотовый телефон Андрея и позвонил.
     - Привет. - Привет. - Узнал? - Пока нет. - А если, хорошенько, вспомнить?
     - Борис Сергеевич, извините, сейчас на крыше, латаем своими силами, как всегда запарка, сами понимаете. - Да, я должен всё понимать, согласно своей должности, согласен. - А как же, я всегда уважительно к вашей службе относился, это дело всегда нужное…. Ну, всё-всё, с твоими дифирамбами,  некогда. Я поэтому к тебе и обратился.
     - Хотел бы, нам помочь, у нас тут очень серьёзное дело, с террором связано, а с надёжными людьми как всегда напряженная ситуация, хотел бы нам помочь? Вопрос, правда, риторический, на добровольно-принудительной основе, ну как?
     - А здесь надо объект сдавать, я за него головой отвечаю, спросят по первое число, вы знаете как у нас это, как на передовой?
        - Это я решу, не волнуйся, помощник толковый есть? - А как же, вы его знаете. - Очень хорошо, быстро передавай свои обязанности руководителя ему, направляю служебную машину, инструкции получишь по ходу дела, будешь теперь Ахметом.
       - Всё понял, вы меня озадачили. - Меньше лишних разговоров, больше конкретики. Позвони жене, сообщи, что срочно направили в командировку, так и всем знакомым говори.
       - Всё понял. Через несколько минут машина была у проходной, Андрей деловито занял место рядом с водителем и они быстро понеслись по улицам родного города, который был красив и приветлив в своём осеннем убранстве.
       Полуденное солнце раскрашивало его в багряно-желтые цвета, неповторимые и присущие только этому времени года. - Знаю, что тоже, водитель, Борис Сергеевич торопился, это было заметно по тому, что всё время, как-то поёживался, внимательно оглядывал окружающих, Андрюша или Ахмет, с фурой справишься?
       - Не вопрос, даже самому интересно, одно время занимался автоспортом, даже на соревнования ездил, как-то на камазе… сейчас некогда, сами понимаете, разве что во время отпуска.
      - Ну, это ладно, молодец. Будь предельно внимателен, наш противник, народ наглый, способен на всё, оружие будет в машине, с собой не носи, кстати, пользоваться умеешь?
      - Обижаете, всё-таки, офицер запаса. - Ну, ладно. С пассажиром в контакт входить можно, но, особенно, ни о чём, не распространяться, с его девушкой тоже, если будет контакт, народ своеобразный, но, надеюсь, что здравый смысл возьмёт верх, и всё у нас и у них получится, как мы этого захотим. Чуть не забыл, можешь отказаться, дело добровольное.
      - Нет, ради вас, почему бы не помочь нашим доблестным органам, сочту за честь. - Спасибо, уважил, теперь надо всё провернуть, по умненькому, чтобы даже комар носа не подточил. На пенсии будет чего вспомнить, уж, это точно.
      Было выделено оперативное прикрытие, отряд ОМОН, по специальному маршруту на вертолёте группа захвата прибыла на автодорогу, по которой должна была проезжать фура. По плану операции остановить её должны потрёпанные жигули, водитель будет просить о помощи.
     Так и произошло, когда фура остановилась, Руслан немного задремал и чуть слышал, как его товарищ по несчастью, что-то говорил о том, если не умеешь водить машину, нечего её насиловать. Сиди дома, езди на общественном транспорте, на дороге без тебя проблем хватает.
       Он не видел, как тот вылез из кабины и его несколькими тренированными движениями уложили на землю, надели наручники, сопроводили в автобус, где следователь провёл первый допрос.
      Уже, подозреваемому, в совершении преступления, водитель сразу получил такой статус, стало совершенно ясно, что афёра лопнула и пора уносить ноги, но учитывая как серьёзно всё повернулось, было совершенно очевидно, что надо рассказывать всё, что знаешь, иначе может быть настолько плохо, что хуже уже не бывает.
      Андрей присутствовал при его допросе, задавал вопросы, выяснял подробности, но подозреваемый, к сожалению, не говорил всего, как бы, сам знал не много из того что интересовало.
      Всё с его слов было рассчитано на импровизацию, готовилось второпях, так как заказчик с деньгами появился совершенно неожиданно и по внешнему виду был совсем не похож на террориста, а скорее на чеховского сельского врача или самого писателя.
      Чем он действительно помог следствию, так тем, что показал, что за взрывное устройство и важные детали по его обслуживанию, чувствовалось, что специалист, знал как собираются такие самоделки, как приводятся в действие.
       Андрей быстро сообразил, что, к чему, он с детства был технически одарённым и всё новое в этой области, вызывало в нём живой интерес.
       Было понятно, что это довольно-таки примитивное устройство, должно взорваться вместе с террористом-смертником и никаких шансов на выживание у него нет, чтобы ему не говорили те, кто на это дело его старательно подвигнул.
       Разобравшись подробно, Андрей нашёл возможность так его настроить, что устройство не могло взорваться ни при каких обстоятельствах, хотя внешне казалось, что взрыв произойдет как планируется.
       Он надел на себя новую одежду, гримёр, который был при экспертно-криминалистическом подразделении, так мастерски его загримировал, под облик водителя фуры, что на самом деле отличить их было можно, но надо было, для этого быть, очень внимательным, заранее знать или догадываться об этом.
     Андрей спокойно занял место водителя фуры, в ящике с инструментом нашёл новенький пистолет марки Макаров и несколько запасных обойм с патронами, обернул их масляной тряпкой, да, так, что сразу было невозможно определить, что в ней находится.
    Чувствовал он себя на удивление спокойно и уверенно, как будто всю жизнь только и занимался борьбой с террором. Почему не было чувства страха за собственную жизнь, он не знал, это ему не нравилось, но рассуждать на эту тему было некогда, он завёл у фуры мотор и уверенно включился в дорожное движение.
    С первых метров езда стала доставлять ему удовольствие, он вспоминал своё участие в автогонках, как стремился побеждать, стать профессиональным автогонщиком, но всё-таки стал строителем и позднее ещё и энергетиком.
    Его сосед по водительской кабине, закончив дремать, немного перекусил и всё внимательнее на него смотрел. Вид у него был слегка обескураживающим, он никак не мог сообразить, что вроде как, не выпивал, а, кажется, что за рулём другой человек.
    Он считал для себя неудобным спросить, как это произошло. Со стороны после этого, могло показаться, что у него с головой не совсем нормально, поэтому решил успокоиться, считая, что всё это только кажется и результат  того, что в последнее время очень волнительная жизнь и это её результат.
    В это время Борис Сергеевич продолжал задушевную беседу с Ритой о её детстве, не богатом и не бедном, мать всю жизнь проработала медсестрой, а сейчас, выйдя на пенсию, осталась работать в том же коллективе, но уже санитаркой.
     Ответственности никакой, а деньги как-то неожиданно потеряли былой смысл, а главным стала возможность с кем-нибудь поговорить, обсудить, какие-нибудь знакомые или не очень, события и то ладно, можно было считать, что рабочий день прошёл не зря.
     Отца Рита толком не знала, лишь гордилась, что работал помощником мастера на ткацко-отделочной фабрике, это в текстильном городе среди её сверстников считалось престижным, хорошо зарабатывал, проблем с деньгами в семье не было.
     Во времена больших перемен, фабрика, на которой он работал, стало не конкурентно способной и её закрыли, а работникам выдали на руки трудовые книжки.
     В её производственных цехах, засиял, во всей красе, торговый центр, а отец так и не смог, толком, устроиться на хорошую работу, в семье возникло много материальных проблем.
     Он рассчитывал на акции своего предприятия, как и многие другие работники, но, не тут-то было, его руководители сумели вывести активы, разумеется под своё личное крыло, после чего акции членов трудового коллектива превратились в обычные бумажки, которые так и остались лежать дома никому не нужные.
      Стал крепенько выпивать и не только в праздники, а далее, толи сам ушёл из семьи и квартиры, куда, никто не знал, толи мать, постаралась, чтобы он так сделал, но после этого его образ так и остался лишь в её воспоминаниях.
        Училась неплохо, но до передовиков всегда не дотягивала, в отстающих никогда не была, а когда, окончила школу, растерялась, не могла себя представить в роли инженера или педагога, продавцом быть не хотелось, решила поступить в медицинское училище как мать.
        Это дело было хотя бы понятно, иногда помогала матери в больнице, а вот уже следующий выбор, после его окончания, сделала опять сама и весьма опрометчиво, в душе уже давно пожалела.
       Продолжала обслуживать клиентов в интимном плане, скорее всего по инерции, так как привыкла к деньгам, а совсем не потому, что, что-то в оказании этих услуг могло ей нравиться, пока не встретилась с Русланом.
       У Бориса Сергеевича была дочь примерно её возраста, поэтому он быстро нашёл с ней общий язык и она, сама от себя того не ожидая, доверилась ему.
       Ей даже доставляло удовольствие с ним разговаривать на некоторые государственные темы, прежде всего, связанные с борьбой с преступностью, о ценах на всё, от хлеба до, платы за квартиру, о семье и многом другом.
        Она согласилась, что Руслана одного, с взрывчаткой и непонятными руководителями оставлять нельзя и решила, как того и хотели, продолжать поездку в столицу вместе с ним.
          Для этого они остановились на своей автомашине, на обочине дороги, она вышла, подняла руку и стала делать знаки водителю, чтобы тот остановился.
          Руслан, увидев её на обочине, подумал, что у него крыша поехала окончательно, можно сказать, что застыл на своём месте пассажира в кабине, окончательно и лишь наблюдал в изумлении, как она, забралась в кабину и через несколько минут была рядом с ним.
          Всё в той же короткой юбке, которая давала возможность видеть её чуть полноватые, тем не менее, красивые девичьи ноги, фигуру спортсменки, которая недавно закончила спортивную карьеру и была особенно привлекательной, по каким-то трудно определяемым признакам, известным лишь немногим мужчинам.
         - Привет. Давно не виделись, ну, как ты тут, без меня, небось скучал или как? - Скучал, только о тебе и думал, но даже предположить не мог, что ты сейчас вместе со мной здесь окажешься, чудеса, да и только.
           Руслан обнял её, крепко поцеловал, она постаралась, так ему ответить своим поцелуем, чтобы у него, по меньшей мере, закружилась голова. Чего, она и достигла.
           Оторвавшись от длительного поцелуя, он сказал тихо, ух, как здорово, думал, что у меня такого больше никогда не будет, как рад, что не ошибся. Андрей, видя эти охи, вздохи не удержался.
          - Ну, вы и молодцы, времени даром не теряете, даже завидно стало. - А мы, такие, нам всё фиолетово, поддержала разговор Рита, это раньше, я по телевизору видела, как говорили, что у нас в стране секса нет. Вот, ведь как получается, во всём мире есть, да ещё как здорово, что дух захватывает, а у нас, вот, нет и всё тут.
           Не способные мы к этому делу, как кому-то чудилось или казалось.
         - Согласен, сказал Андрей, дело ещё в том, что это была, как бы, некоторая генеральная линия партии, все мы должны были соответствовать некоей программе строителя коммунизма, шаг вправо, шаг влево, расстрел на месте.
        - Руслан, почему-то решил защитить непонятно кого. - В целом-то было неплохо, никакого разврата, проституции, боролись за семьи, можно было сходить в партком пожаловаться на мужа и меры принимали, могли и из партии исключить и с должности уволить.
        - А толку-то что, в тихом болоте черти водятся, Риту задел этот разговор. - У меня есть старшая подруга, так она говорит, что раньше с этим делом, в смысле нравственности, было намного хуже, тогда это называлось моральное разложение и начальники с подчинёнными, и просто так, и на должности через передок назначали.
       Вон, вспомни, рядовую работницу, директором крупного комбината многотысячного назначали, а какой из неё руководитель, ведь надо сначала мастером, начальником цеха поработать, а уж потом.
       А сейчас, думаю, для семей в этом плане лучше, ну, и что семьянин хороший, знаю таких, ради разнообразия сходил, развлёкся. Ни у него никаких претензий, ни у неё, разбежались, как в море корабли, только деньги заплатил, разве что ущерб семейному бюджету.
      - Всё это хорошо, если бы не всякая зараза, подцепишь, подом стыда не оберёшься. - Правильное замечание, сейчас говорят настоящий бум на это дело, слышала, как говорили.
     На том и согласились, что если бы не зараза, то ещё, куда ни шло, а так ни за какие коврижки не надо.
     Рита, будучи девушкой компанейской, протянула руку Андрею. - Меня зовут Рита, а вас. - А меня Андрей, только давай, на ты. Руслан также представился и у всех троих, как бы, отлегло на душе, получалось, что они пусть и небольшой, но всё-таки коллектив, а с ним легче решать общие задачи.
    - А я, вот, шансон люблю, такие песни есть классные, жизненные, как будто про тебя, что у тебя в жизни было или могло быть, или ещё будет, не то, что попса, как бы весело, а непонятно, о чём речь идёт, хотя и исполнители классные, голоса, костюмы, а пустое всё. Нравится с таким названием чудным Уве Турман и ещё, этот Аркадий, как его, из головы вылетело. Помог Руслан. - Северный. - Ну, да, точно, голос у него такой, веришь сразу, и слова за душу хватают.
      - А мне, Коля Басков нравится, это уже Андрей. Голос сильный и танцует и одевается.  - Ещё бы. При его-то доходах, смешно было бы по-другому.
       Андрей неожиданно взял инициативу на себя, слушайте, так давайте сделаем всё, что от нас зависит, так как положено, чтобы нас всякие там ухарцы, не поимели, за три копейки и мы, при своих интересах остались.
        .- Это хорошо бы, да как дело пойдет. - А как мы будем головой соображать, да помогать друг другу, так оно, это дело и пойдёт.
        Руслан вдруг спросил, слушай Андрей, ты мне сначала так не понравился, смотрю какой-то хмырь болотный сидит, рожа кирпича просит, а может быть, то другой был, я так подумал, да ведь душа у меня к нему не лежала, а сейчас смотрю всё нормально, обычный парень.
       - Руслан, ничего не придумывай, не надо накручивать, у нас у самих, проблем выше крыши. - Это точно, Рита как-то вдруг стала совсем серьёзной. Пусть, кто угодно и что угодно думает и делает, но я своего Руслана никому на свете не отдам и буду за него бороться до последнего, чего бы это мне не стоило.
      - Дело не только в тебе или в Руслане, а как это можно представить, пришёл, например, человек в торговый центр или ещё куда-то и взрыв, да, такой, что гибнут дети, пожилые люди, да всех жалко. Даже кошку, рыбку, попугайчика и ради чего всё это, какие-то деятели, считают, что так должно быть, а я вот, например, не считаю.
      - И я, не считаю и вообще, всё это делается только ради денег, где-то их выделили на то, чтобы свести с нами счёты, а у них ещё больше денег стало, а здесь ищут исполнителей, а религия, вообще не причём, ею прикрываются. Надо как-то мозги припудрить и нервы накрутить, чтобы человек добровольно решил с жизнью расстаться.
        Это ещё надумаешься, как такое придумать, а тут, говори правильные слова, умные речи, молитвы, веками которые люди чтут и верят им, а только делай противоположный вывод, какой тебе нужен и подходит, чтобы человек поверил твоим словам и пошёл, куда ему скажут. Это ещё таких проповедников сначала надо суметь подготовить, а потом людей, склонных к чужому влиянию.
        - Мне кажется, это самые бессовестные люди, кто изучает религию с целью творить зло, быть у кого-то в услужении и лишать жизни ни в чём не повинных людей и вводить в заблуждение тех, кто тебе верит.
       - Я не очень верю в то, что где-то на небесах их постигнет жестокая кара, а надо бы людям, стоящим на страже закона, власть употребить, какая им доверена и привлекать таких к ответственности пораньше, изолировать за колючей проволокой за то, что они делают.
        - Не только это, есть много молодых людей, которые по разным причинам не могут достойно зарабатывать, а амбиций очень много. Это, в том числе и те, кто лет по десять и больше занимались спортом, не пробились в чемпионы или травмы, всякие другие проблемы, хочется продолжить жизнь обеспеченную, когда можно заниматься тем, чем интересно и при деньгах.
        Воспринимают участие в чужих делах, как возможность стать путешественником, секретным агентом, как шанс, от которого невозможно отказаться. Это я не про Руслана, я о его делах почти ничего не знаю,  а вообще, рассуждаю.
         - А что, Руслан, если бы не Рита, неизвестно, как бы всё тут для меня сложилось. Скорее всего, погиб в одночасье, разорвало бы моё тело на части и не могилы, ничего, кроме матери, отчима, сестры, никто бы и никогда не вспомнил, да и они бы быстро забыли.
        Это бывает такое настроение, когда настолько всё в твоей жизни плохо, везде не ладится, где только можно, что кажется, единственный для тебя выход, это уйти из этой жизни. Пусть другие остаются, у них получается, им интересно, они успешные, все сами из себя, а ты нет, не такой как все.
        Ты, отброс общества, помойка, а по сему, таким как ты, надо отсюда удалиться, свалить по-быстрому, другим не мешать и самому не мучиться. Этому меня никто не учил, это само по себе в голове собралось.
        А что, вы, хотите, как-то всё не складывалось, отца, мать прогнала, а отчим, это не то. Я для него, некий довесок, с матерью достался. Ему я никогда нужен не был, хотя, если честно, то и плохого он мне ничего не делал.
        Почему-то, ни друзей путных, никогда не было, ни подруг, разве что в тюрьме, но это не то, лучше бы их, никогда в глаза не видел. Мать только жалко, я, там, на зоне понял, что чем хуже у детей, тем матери больше любят, я ей всё-таки во многом благодарен, если бы не она, может быть, меня бы и в живых, давно не было. Теперь смысл в жизни появился, это Рита, если она предаст, то всё, пиши, пропало.
        - Говори, это правильно, всегда лучше выговориться, потом легче бывает, чтобы в себе не держать, а то с такими мыслями тяжело, а обо мне тоже правильно.
        - Тебя, никогда не предам, надоело быть подстилкой, хочу жить и радоваться, а без семьи этого не бывает, создавать надо самой, никто за меня этого не сделает, так что всё, как бы, просто, так и сложно, как у всех, не поверю, что у кого-то по-другому.
        - Вадим, мы, перед тобой душу излили, наверное, ни перед кем так не случалось, а ты-то, как, здесь оказался.
        - Жизнь такая. Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Как и все, учился, работал, служил, второе образование получаю, семья хорошая, об этом можно только мечтать.
        Но, есть такие дела, которые надо делать в первую очередь, остальные потом, никуда не денутся, а сейчас, с этим террором, всё круто, должен и я свою лепту внести в безопасность своей семьи, пожилых людей, детей.
       Это не красивые слова, самому дальше будет спокойнее и увереннее, во всяком случае, я, на эту тему, такое понимание имею, а дальше увидим, как наша жизнь будет складываться.

                Глава седьмая
                Двойная игра

      Валерий и Гарик, были похожи, черноволосые, подвижные, выглядели моложе своих тридцати, росли в соседних селениях.
       Валерий был детдомовский, его усыновила местная семья, но никакого различия между своими детьми и приёмным не было, росли, учились, занимались спортом, борьба как основное занятие, много бегали, хотя не очень это дело любили, плавали, насколько это возможно в горной речке, играли в футбол, другие подвижный игры.
       Сила прибавлялась быстро, но одной силы, для того, чтобы пробиться к заветным мастерским рубежам в борьбе, было мало, необходима была гибкость, выносливость, техника исполнения бросков, других действий.
       Это занятие, стало для Валерия основным, которым он собирался с детства зарабатывать себе на жизнь, потом уже учёба, профессия строителя, которой также обучали в школе.
       Гарик рос без отца, тот рано погиб, рассказывали, что завалило в горах камнями, кто-то говорил, что погиб при перестрелке, кого с кем, не уточняли, но его могилы он никогда не видел.
       Мужчин в доме было много, поэтому отсутствие мужской руки не чувствовалось, мать была однолюбкой и о новом замужестве даже не помышляла.
       Много времени посвящала сыну, тот неплохо учился, хотя более правильно сказать, что как все в школе, куда ежедневно надо было ходить по горным тропам, довольно-таки далеко, но, это, считалось, обычным делом и никто не обращал внимания.
       Шансов поступить в институт почти не было, разве что при помощи родственников, но этого ему делать не хотелось, ни при каких обстоятельствах, а вот почему, он и сам не знал, такой был характер, раз решил, значит так это, до любого конца и будет.
       Надеялся, что будет побеждать всегда, но конкуренция была такой большой, что с его физическими данными, его планы были не реальными.
      Он отслужил по призыву в Сибири, в инженерных войсках, так и не понял, понравилась ему это занятие или нет. В основном, это была обычная физическая работа на стройке, которая сама по себе нравилась, он любил напрягать своё тело, но, причём, тут была служба на благо родины, он не знал.
      Демобилизовался в звании сержанта, на погоны вообще не обращал никакого внимания, а домой вернулся в гражданской одежде, форму спрятал подальше в один из чуланов, чтобы она ему больше на глаза не попадалась.
      Валерия знал давно, ещё по юношеским соревнованиям, слышал, что он уходил за границу, проходил там подготовку к боевым действиям, отличился тем, что перерезал кому-то из провинившихся новобранцев горло, как дурному барану, чем был замечен важными персонами, которые там руководят и стал среди людей особо приближённых.
     Те решили Валерия использовать дома, для выполнения особо важных заданий, а его послали ему в помощь.
     Ещё он знал, что там, за границей, Валерию был положен большой дом, жена и рабы, по его усмотрению. Завидовал ему и был бы не прочь, чтобы всё это было и у него, поэтому решил слушать каждое его слово, чтобы тот замолвил за него словечко перед важными людьми и взял его в друзья.
       В этот день проснулись рано, впрочем, как обычно. Небольшой дом в дачной местности, недалеко от столицы, был со всеми удобствами, газ, котёл, насос качал воду из скважины, в одной из комнат был оборудован спортивный зал с тренажёрами хорошего уровня, что очень нравилось обоим.
      Они были готовы заниматься целыми днями, потом подолгу отдыхали в современной сауне, с небольшим бассейном.
     Кто это всё оборудовал, они не знали, но было видно, что строители понимали толк в этом деле. Такая жизнь была для них в радость, тем более, можно было на современной кухне готовить шашлык и другие блюда, где купить свежие продукты им было хорошо известно.
    - Ну, что, начнём с разминки, потом кросс по лесу, а потом силовая часть. - Как обычно. - Надо быть в форме, когда этот смертник приедет, мало ли чего у него на уме, надо всё чётко сделать, на кону хорошие деньги и твоя доля немалая.
    - Я, знаю. - Никогда столько в руках не держал? - Нет, не приходилось. - Держись за меня, в люди выведу, будешь на белом мерседесе ездить и меня добрым словом вспоминать.
    - Я и так очень благодарен, что в долю взяли, я теперь за вас молиться буду.
    - Ладно тебе, молиться, это ты говори так, тем, кто ничего в жизни не понимает, а мы знаем с тобой, что всё это пустое, никому не нужное дело. Вся эта религия, мечети, духовенство, надо быть сильным человеком, воином, тогда ничего будет не страшно, всегда впереди всех будешь, а где сила там деньги, а деньги это всё, а вот без них, считай пропал, понял.
    - Да, это всё я давно понял, ещё когда, в школе учился, знал что всё это ерунда, все эти молитвы, причитания, только трата времени, надо быть бойцом, джигитом, чтобы все тебя боялись и подчинялись, тогда у тебя всё будет.
    - Правильные слова говоришь, так оно и есть на самом деле, слабые никому не нужны, волк в горах для чего нужен, если, кто становится слабым, его съедать, чтобы другие не заболели и становились сильнее, это каждый горец знает и следует этому.
     Наших людей много на Ближнем Востоке, мы самые сильные в мире, пусть мы погибаем, нас бомбят, но меньше не становится, на место одного погибшего под знамёна десять, в любой момент станут. Так всегда было и будет.
      - Правильно я говорю? - А как же, конечно, правильно, самые умные мысли у вас. Враги уважают только силу, а мы эта сила и есть и всё в мире будет по-нашему.
       Наши враги это те, которые хотят нас со света сжить, но ничего у них не получится, не дождутся. - Смотри как надо, он без видимых усилий, подтянулся на турнике двадцать раз, пробуй, это мне нравится и в свою очередь подтянулся столько же, но последние подтягивании на пределе возможностей.
     -  Неплохо, но можешь лучше. - Когда, едем на дело? Всё я скажу, приказ уже получен, от нас требуется лишь исполнить, чётко и в срок, доложить по команде, а вопрос неправильный, не надо забегать вперёд паровоза.
     - Понял, виноват, больше не повторится. - Так-то, наше яблочко ещё немного на ветке повисит, созреет, и мы будем его с аппетитом кушать, и никого, не слушать, правильно, я говорю.
     - Так точно, всё абсолютно верно. - Давай поделаем упражнения на тяговую силу, сильная спина пригодится, чувствуешь себя уверенно, я иногда в себе столько силы имею, кажется, кинусь на любого, руками так сожму, что мало не покажется, а зубами глотку перегрызу или возьму автобус с людьми и подниму на вытянутые руки.
     - Так это хорошо, нам ничего не страшно, ни сейчас и никогда в будущем. Оружие берём по полной программе, как меня учили, а я тебя, на все случаи жизни.
     - Понял, скорее бы выполнить задание, с деньгами как-то спокойнее. - А, то. Разумеется.
     - Приедем на точку, будешь меня прикрывать, я пойду сам разговаривать. Назад ты поведёшь машину.
     - Так и будет. - Шума будет много, там такая адская машина, может станцию метро на воздух поднять, или торговый центр разрушить, будь, что будет, сами виноваты, что с нами связались, мы лишь справедливость восстанавливаем.
     - Хотел спросить, а после где будем? - После будем уходить за границу, здесь слишком опасно отсиживаться, коридор мне знаком и ты будешь вникать в наши дела, на всех границах свои люди, за деньги всё можно, они ни у кого не лишние.
     - Сейчас поделаем рывки со штангой, для взрывной силы, вдруг потребуется, в спарринге поработаем, а после, как обычно, сауна, бассейн, ужин и на работу. С виду обычный дом для проживания дачников стал местом, где вынашивались коварные планы, готовились для выполнения заданий люди, для которых массовые убийства людей были обычной работой.
        Листопад в основном закончился, но ещё много жёлтых и зелёных листьев дрожали на ветру на ветках деревьев и кустарников.
        Перелётные птицы собирались в стаи, те, кто решили остаться в родных краях были не так взволнованны и сидели на деревьях, кряквы и селезни спокойно плавали по водной глади, все надеялись на лучшее, что завтра наступит непременно.

                Глава восьмая
                На пределе возможностей

        Задержанный, по подозрению в причастности к террористической деятельности водитель большегрузной фуры, через некоторое время после задержания, стал давать признательные показания.
       Он официально пошёл на сделку со следствием, разумно полагая, что раз не удалось заработать, то надо хотя бы сделать всё возможное, чтобы не сесть в колонию строгого режима настолько надолго, что и выйти оттуда, может не получиться.
      Взрывное устройство он привёз из родных, кавказских мест, там этим делом занимались молодые и не очень люди, в основном, по той причине, что достойных денег зарабатывать не получалось, а жить хотелось не хуже чем остальным.
     Это ремесло,  было поначалу ради любопытства, сумеем ли сделать то, на чём можно заработать, во всяком случае, так очень многие говорили и писали в интернете, хотя в общих словах, не конкретно.
     Он знал их и сдал следователю с потрохами, рассказал о каждом из них всё, что знал и даже больше, чем его просили.
     По инструкциям и учебникам, какие были в свободном доступе в интернете, они освоили профессию подрывника и стали искать заказчиков на свои изделия.
     Его удивляла их разговорчивость, он считал, что только каждое десятое слово, им услышанное, могло быть произнесено при посторонних и долго у них не получалось, чтобы произошёл хоть один мало-мальски серьёзный разговор на эту тему с возможным покупателем.
    Он постоянно ездил в различные города, в том числе и в столицу, но никакие потуги не помогали, никому это было не надо.
     Это удивляло, казалось, что от заказчиков не будет отбоя, но оказалось, что это лишь разговоры тех, кто не в курсе дела.
     Получалась странная картина, что им приходилось, самим, по сути, организовывать возможный террористический акт и как бы продавать его возможному заказчику, по-другому, просто не получалось.
     Хотя никто из них не хотел ничьих смертей, а лишь хотел денег и как можно больше, ради которых был готов на всё.
     Взрывные устройства разной силы были готовы к использованию и лишь ожидали своей очереди, а он фактически был единственным среди посторонних, кто об этом был в курсе, занимался предложениями, а все остальные или делали вид, что этим занимаются или просто болтали от нечего делать.
     По одной причине, что боялись, не дай бог, чтобы вдруг, что-нибудь не начало получаться. Реально представляя, что это может быть для них последнее злодеяние, после которого их совсем закроют, в прямом и переносном смысле.
     Всё это он рассказал на допросе следователю и оперативникам других ведомств, сообщил имена, адреса, все малейшие детали, которые тех интересовали.
     Иногда он ловил себя на мысли, зачем он так поступает, ведь те люди были, как бы его компаньонами по добыванию денег любой ценой, а он из-за денег,  делает из знакомых, даже друзей, преступников, которых надо изолировать от общества.
     Вдруг, им ещё когда-нибудь придётся встретиться и что он сможет им сказать, тем более посмотреть в глаза, а ведь, придётся отвечать по принятым понятиям. Но этот временной промежуток быстро заканчивался, он старательно его забывал и анализировал, что с ним происходит, на самом деле, уже немного по-другому.
     Порядки в следственном изоляторе его совсем не устраивали, ему сделали так называемый щадящий режим пребывания, но и это ему не нравилось, прежде всего, такую пищу, он никогда не ел, и считал для себя унизительным.
     Особенно, эти длинные макароны из огромного бака, где они были сварены в какой-то мутной воде. Через несколько дней стал болеть желудок и как-то, по-другому стал у себя ощущать, все свои внутренние органы. 
       По его настоятельным просьбам, оперативники приносили свою еду, но и она его не устраивала, ему начинало казаться, что его дни сочтены несколькими месяцами, хотя он был цветущий мужчина, всегда с большим вниманием, относящийся к своему здоровью и никогда серьёзно не болевший.
      В нём возникла ненависть к деньгам, как к таковым, из-за которых у него возникли такие большие неприятности. Ведь жил совсем недавно на заработанные и всё было более-менее нормально, кроме, разве что, желания жениться, а для этого, по существующим обычаям, требовались они, эти самые, немалые деньги.
     Раздражали соседи по камере, которые чувствовали себя уверенно и всё время стремились залезть в душу и стать своим человеком. Это было совсем не нужно, он однажды поймал себя на мысли, что если бы все эти разговоры происходили за периметром следственного изолятора, то он, не раздумывая, взял бы любого из них за ноги и головой об стену, чтобы другим было в назидание.
    Но и это, было совсем неприемлемо, если стремишься здесь не задерживаться, этак можно совсем припоздниться, а дома большая семья, свои дела.
     Был в его молодой жизни период, когда он служил в уголовном розыске, стремился поступить в академию, чтобы постараться надеть лампасы и генеральские погоны, но в течение суток уволили за дискредитацию органов.
     Перёшёл кому-то дорогу, из вышестоящих начальников, устроили провокацию взятки и он не устоял, к их большому удовольствию. Читал книжки по оперативно-розыскной деятельности из специальной библиотеки, знал основные направления и приёмы этого дела, так что соседей по камере видел насквозь.
      Все их старания были напрасными, пустыми хлопотами, но не было гарантии, что они, где-нибудь не уединившись, не напишут на него чего-нибудь такого, за что прямой путь за решётку и надолго.
     Как говорил один из его закадычных дружков, была бы шея, а хомут на неё всегда найдётся, а другой, при этом непременно улыбаясь, поддакивал, был бы человек, а статья уголовного кодекса для него всегда найдётся, а то и поможем с этим делом, за нами не заржавеет.
      Вышла такая незадача, сам угодил под статью, как Анна Каренина под скорый поезд и какую статью, своему злейшему врагу не посоветуешь, теперь ломай голову, как быть.
     Когда его увольняли, возмущениям не было предела, один из аргументов, который он приводил, так это то, что научили его бороться с преступностью, а теперь всё это против них же обернётся.
     Отвечали, всё это так, но ничего поделать не могут, идёт борьба за чистоту рядов, надо выполнять директивы, с них тоже спросят, те, кто повыше.
     Своих агентов никому передавать не стал, сказал им, что переходим на нелегальное положение и пусть сидят тихо, ждут указаний, те согласились, мол, ты нас знаешь, мы вместе, до конца жизни.
     Здешним оперативникам пытался навешать лапши на уши, что выполняет некое спецзадание, но сразу номер не вышел, ребята оказались бывалыми и дали понять, мол, время не теряй, а отвечай на вопросы, какие перед тобой поставлены, так лучше дело будет, знаем мы эти ямочки на щеках.
     Рюкзак с взрывным устройством в автомашине серьёзный аргумент, как не крути, не ля-ля, приобщено к уголовному делу, переводить от себя стрелки, хорошо бы, но как ещё получится.
     Обнадёживает, что покушение, это ещё не взрыв, но как всё дальше будет складываться, толком, не узнаешь, тут не только уголовники, которым лишь деньги давай, но и серьёзные люди могут быть замешаны, вхожие в политику, во всяком случае, иногда мелькающие в телевизоре, а это уже совсем другой расклад получается.
     Так, вывели друзья на одного такого, долго о встрече договаривались, свою охрану имеет, пришёл один, значит, никому не доверяет, как только его имя следователю назвал, началось.
     Сразу допрос прекратил, видно побежал что-то согласовывать, наверное, наружное наблюдение за ним сразу установили, стали по всем каналам, связям, проверять, сказали, что буду на него выходить под их контролем, работать будем в тёмную, а мне-то что, лишь бы выкрутиться, жалко годы молодые за колючей проволокой проводить.
       Странное дело с невестой получается, молодая девушка, ничего особенного, окончила школу, учится, работает, каких-то особых чувств к ней нет, просто время подошло, надо жениться.
      Симпатичная, конечно, горянка, но сейчас, кажется, даже влюбился в неё на расстоянии, а ведь до ареста ничего такого не было, как теперь с ней сложатся отношения, неизвестно, слово дала, а это дорогого стоит, разбрасываться не принято.
      Как у нас принято, во всём плохом, прежде всего надо хоть что-нибудь хорошее найти, а то ведь на негативе кашу не сваришь. А так глядишь, не попал бы в историю, так и не понял ничего, ни про себя, ни о других, и невесту свою по достоинству не оценил бы.
      А теперь, от этого позитива, надо дальше двигаться, как минёру по минному полю, не допуская ни одной ошибки, хватит уже, есть такой опыт, ничего хорошего он не дал.
     У оперативных работников была своя служба, у следователя Вадима своя. Те проводили комбинации с телефонными звонками,  записывая разговоры, чтобы приобщить к материалам расследования. Проводили скрытые видеосъёмки, предлагали донесения своих агентов, ориентированных на это дело, ему же нужны были более убедительные доказательства.
     Исходя из которых, у суда были основания задерживать подозреваемых, арестовывать обвиняемых, по приговору лишать свободы, но это всё законными методами.
    Не на основании чьей-то самодеятельности, без соблюдения предусмотренных теми же правовыми актами процедур, гарантирующих соблюдение законности при каждом следственном действии.
     Была получена информация, что двое боевиков снаряжены оружием, готовы организовать взрыв в людном месте. Необходимы были ещё доказательства для их ареста, водитель фуры хотя и сотрудничал со следствием, но многое недоговаривал.
     Говорил лишнее, никак к расследованию не относящееся, была поставлена задача обезвредить с корнем всё это осиное гнездо или гнилой зуб, направить всех причастных в суд, для принятия решения, как положено по закону.
     Как всегда, говорить было легко, но выглядеть убедительным для суда, в публичном поле, совсем непросто и сбор доказательств вёлся фактически круглосуточно, лишь с небольшими перерывами на отдых и еду.
       Было принято, неожиданное решение, казалось бы, вопреки теории и случаям из жизни, описанным в учебниках, по которым обучали на курсах повышения квалификации, в деревенский дом, а его адрес, удалось выяснить по телефону, в результате затеянной игры, был направлен участковый инспектор в форменной одежде, с оружием,
       В возрасте, добродушный, знающий всех в округе, который до этого разговаривал с ними и, как показалось, сумевший найти общий язык.
      Не отказался, от предложенной бутылки коньяка, поблагодарил и вызвался в дальнейшем, помогать в любых делах, не бескорыстно, разумеется.
      Звонок в массивную дверь был неожиданным, кто, ваш участковый, может надо чего помочь, а то поиздержался в конец, кругом такая дороговизна, никакой зарплаты не хватит.
     - А, заходи, дорогой, гостем будешь. Правильные слова говоришь, приятно умного человека послушать.
     - Взаимно, с умными, что особенно ценно и благородными, и, надеюсь, благодарными людьми всегда приятно дело иметь, глядишь и сам поумнеешь при этом.
    - Молодцы, всё спортом занимаетесь, я, по молодости, тоже любил это дело, бодрит, тело хорошо тебя слушается, голова всегда свежая.
     Сейчас уже не то, давление стало шалить, служба такая, то сутками работаешь, то по ночам на места происшествий вызывают, не позавидуешь. Видя, что его внимательно слушают, продолжил, сына хотел спортивным воспитать, куда там, ленится, не в отца пошел, ну, это его дело
     - У нас, так не принято, что отец сказал, это закон, рассуждений быть не должно. Отец сыну плохого никогда не пожелает.
     - Это правильно. - Мы уже заканчиваем тренировку, будет сауна, шашлык, фрукты, всё, как положено у уважаемых людей.
     - Присоединяйтесь, о делах говорить будем, не так же, впопыхах, а с чувством, с толком, с расстановкой. Торопиться, сегодня некуда, хотя, кто знает, жизнь непредсказуема, но будем рассчитывать на лучшее.
      Да, и вам форма полицейского, наверное, уже надоела, хочется и для себя чего-нибудь сделать, не всё для людей стараться.
     - И это правильно говорите, о себе забывать не стоит, никто не оценит твоего рвения. Вот я, например, сколько уж лет отработал, считай четверть века и что, дальше капитана никак не поднимаюсь, кадровики говорят, скажи спасибо, что без образования на офицерской должности.
       Другие прапорщиками служат и ничего, хотя, захотели бы, так и майора, за особые заслуги присвоили, а это, как у нас говорят, уже дворянское звание. Вот, так-то. А вы, говорите, справедливость. Там, где она была, давно выросло то, сами знаете что, не маленькие.
       Борис Сергеевич понимал, что операция вступает в решающую стадию, он решил лично встретиться с водителем, у которого из фуры изъяли взрывное устройство, предназначенное для террористического акта, в конце концов, он нёс персональную ответственность за её исход.
       Как и докладывали подчинённые, водитель, звали его Казбек, производил впечатление лживого человека, любую информацию которого необходимо очень тщательно проверять, уволили его из полиции за поборы, обложил данью местных предпринимателей, хотя если его послушать, получалось, что пострадал он за активную борьбу с коррупцией, якобы пришёлся не ко двору.
      - Привет дорогой. - Здравствуйте, уважаемый Борис Сергеевич, как вы хорошо, для ваших лет выглядите, всего хорошего вашей семье, никто не болеет, а то у меня знакомый целитель есть, от любой хвори спасет.
      - Всё нормально, все живы, здоровы, чего и вам желают.
Подумали над нашим предложением, дать команду Валерию и Гарику, начинать дело, выходить на исходные рубежи.
      Казбек заметно погрустнел и сказал. - Вы от меня очень многого хотите, не давая мне никаких гарантий по жизни. - Как это? Следователь вас поставил в курс дела, всё будет решать суд, мы сделаем всё от нас возможное, чтобы выполнить свои обязательства, этого вполне достаточно, мы никогда не подводим тех, кто идёт нам навстречу.
      - Такие слова и я говорил своим людям, но есть и другие гарантии от таких больших людей как вы, например, могли бы мне сделать подмену, ведь подменили меня на месте водителя, а здесь на какого-нибудь зэка, тому всё равно сидеть, а я смог бы на войну отправиться, с заданием особой государственной важности, а как известно война всегда всё спишет.
      - Казбек, я понимаю, что ты многое знаешь как бывший сотрудник, но не всё. Это не так просто, хотя теоретически полностью такую возможность исключить нельзя, но это доверие необходимо ещё заслужить, а ты наплёл про своё увольнение, а оказалось, что сам во всё виноват, у нас говорят в таких случаях, за базар отвечать надо.
     - Слово горца даю, матерью клянусь, всё было, как я вам говорил. - Ну, не надо, мы же не дети. Всё быстро проверили, слушай, чего тебе говорят, клясться не надо, говорят, знаешь как, прокололся, так стой и не пиликай, понял. Ну, так готов работать в тёмную по делу?
     - Ещё выслушайте, ради Аллаха или как у вас там, ради Бога, ведь, если потом узнают, что я в подставе участвовал, мне всё, конец, не жить больше, достанут где угодно и с роднёй посчитаются, у нас вы знаете, кровная месть до сих пор и будет всегда.
     У меня невеста в ауле осталась, сообщите ей, что я хороший человек, на государевой службе, пусть ждёт, вернусь героем, поженимся. Не так трудно это для вас сделать и родителям, как-то так, сообщите.
      - Ты меня за горло не бери, сказал, поможем, а конкретно сами будем смотреть по обстоятельствам, ну, как нести телефон будешь разговаривать, пароль знаешь?
      - Конечно, головой за него отвечаю, без него я никто и зовут меня никак, покормите нормально, творога, сыра, фруктов, а то желудок что-то побаливает, мяса хорошего.
     - Это другой разговор, всё приготовлено, тебя проводят, вернёшься, продолжим работу.
     Через некоторое время разговор по сотовой связи состоялся. - Валерий, аллах акбар, это Казбек. - Аллах акбар, давно жду связи, дорога тяжелая, ремонты идут, машин много.
     - Понятно, так и думали. Игрушку везёте. - Всё на месте. Исполнитель, как и договаривались, в твоём распоряжении, как решишь, так и будет.
     - Я понял, чего миндальничать, дело надо делать, всё в руках аллаха, я его подчинённый, как скажет его голос, так и будет.
     - С ним, тут, жена его или ещё кем, ему приходится, они вместе.
     - Нет, женщин не надо, так не договаривались. - Правильно, что не договаривались, но так получилось.
   - Нет, она мне не нужна, может всё дело испортить, забирай её себе, моё слово последнее, иначе выхожу из игры, мне это не надо.
   - Всё понял, не горячись, спросить должен был, как сказал, так и будет, это мой теперь вопрос, просто в курсе будь, на всякий случай, Ритой её зовут. - Понял. - Едем на овощную базу, там хозяин, депутат, знаешь? Это Магомед что ли?
    - Он самый, только он не в курсе, но примет, как положено, встанем, как и все на разгрузку.
     Подъедешь, всё заберёшь, как положено, денег возьмёшь, это хороший сюрприз для тебя, окончательно будет после. Сказали тебе дать, чтобы вы там, не волновались, кидняка не будет, ни при каких обстоятельствах.
    - Надеюсь и не сомневаюсь. - Какие вопросы? - Номер машины?
 - Записывай, зовут меня Казбек, рюкзак чёрный. Смертника Русланом зовут. - Всё? - Всё. Аллах, поможет. - До встречи, аллах, акбар. - Аллах, акбар.
    Борис Сергеевич, в целом, остался доволен разговором, Казбек на деле доказал что парень не глупый, вряд ли у Валерия и Гарика могли закрасться какие-либо сомнения, но на всякий случай, дал задание расшифровать запись разговора.
    Лингвисту всё проверить, как бы, не проскочила, какая-нибудь контрольная фраза о том, что, мол, я под колпаком, всё отменяется.
     Этот разговор в деревенском доме произошёл в тот момент, когда Валерий, Гарик и участковый около двух часов грелись в сауне, окунались в холодную купель, так как бассейном её из-за размеров никак назвать было нельзя, пили, кто минералку, кто сухое вино, вели разговоры как давние приятели.
    - Не переживайте, у меня здесь всё схвачено, а вы ребята уважительные, я таких ребят, понимаю. Иду на встречу, можно сказать, куда приезжим без участкового, никак нельзя, он, вместо, можно сказать родителей и подскажет и проинформирует.
    Участковый, Николай Иванович, получил задание войти с ними в контакт и, как можно больше времени, проводить вместе, и быть как губка, которая всё, что можно в себя впитывает, чтобы в нужную минуту выдать всю накопленную информацию для принятия важного решения.
    Вести себя по обстановке, не переигрывать, не болтать слишком много, хотя обещать можно всё что угодно, так как, судя по обстановке, никто ничего, исполнять, не собирался.
   - А как у вас тут дела с раскрываемостью? - Участковый чуть не поперхнулся от неожиданности, вот так вопрос, в самую суть проблемы.
   - Да так, ничего, стараемся, у нас сейчас такие порядки, что если она низкая, то на своём месте не усидишь, найдут такого, кто будет обеспечивать. - Валерий, судя по вопросу, ты с нашей системой сталкивался?
     - А как же, одно время был лучшим оперативником, доверенных лиц, агентов имею, резидент свой, сами знаете, бывших в нашем деле не бывает, раз уж подписался под это дело, значит до того момента, как, вперёд ногами или как ещё.
     Правда это или нет, в такой ситуации никакого значения не имело, но разговор получался солидный, участковому тоже было что сказать, даже удивить.
    - Главное в нашем деле, это конечно, раскрываемость, чтобы ни один виновный от ответственности не ушёл. Этого никто не отменял, но сейчас такая мировая обстановка, что ждать можно любых неожиданностей, могут в любой момент заслать террористов под любым имиджем.
      Внимательно посмотрел на своих новых друзей и продолжил. - А наша задача всё это дело предотвратить, так сказать, не допустить, не усугубить, не дать нашим гражданам в роли потерпевших оказаться, чтобы они спокойно работали, отдыхали, а мы делали своё дело.
     По разговору было совершенно непонятно, иронизирует он или нет, говорит то, что должен говорить участковый в таких случаях или от многолетней службы у него уже крыша слегка поехала.
     Это у людей, понимающих в этом деле, называется профессиональная деградация. Скорее всего, он был просто, опытный лис и хорошо умел выполнять свою работу, казаться расслабленным, болтливым, но быть предельно собранным, контролирующим, так, как надо, обстановку.
    - Валера, всё я, да, я, разговариваю, какие проблемы, какая помощь нужна, всё что угодно, кроме девиц, я это дело не люблю и другим не советую, столько сейчас заразы развелось, подцепите ещё чего-нибудь, потом будут ко мне претензии.
   - Нет, мы хоть, как говорят, только что, с гор спустились, но кого попало нам не надо, да и вообще у нас с этим делом строго, жениться надо, а то как вы говорите, что-нибудь случится, потом позора не оберёшься.
   - Хочу вам сказать, на такого уважаемого участкового как вы, думаю, можно будет опереться и в наших делах. Мы же здесь не просто так у нас своё задание есть, вы, понимаете, до поры до времени, мы раскрываться не будем, но если поможете, наши командиры люди сказочно богатые, столько денег дадут, что всем хватит и вам, и детям, и внукам.
     Так что, хорошо, что мы общий язык нашли, люди должны всегда помогать друг другу, это законом гор называется, а это для нас свято.
     Собеседники уже настолько заговорили друг друга, что Гарику начинало казаться, что он вообще ничего не понимает. О чём идёт речь, где он находится, просто потянуло ко сну.
     Шашлык на шампурах получился отменным, он таял во рту, сухое красное вино возбуждало аппетит и делало общение по-настоящему мужским и располагающим к откровенным разговорам.
    - Николай Иванович, вокруг много богатых котеджей, умеют люди жить красиво, а посмотришь на хозяев, не впечатляют, как так получается, денег нашли на строительство, а сами вида никакого не имеют.
    - Причём тут вид, голову надо иметь, никто честным путём большие деньги не зарабатывает. Для того, чтобы, втихаря присваивать или мошенничать, так и надо быть невзрачным, чтобы никто подумать не мог, что ты на такое способен.
     Считай, весь котеджный комплекс Подмосковья на непонятные деньги построен, посмотришь досье на владельца, а там весьма скромно, бухгалтер или финансовый директор, делопроизводитель, менеджер, даже секретарша, а одну ограду строят, чуть не за миллион долларов.
     Ведь, это же надо такими деньжищами располагать, правильно знаменитый бард пел, у одних денег куры не клюют, а у других на водку не хватает.
     - Э-э, мы водку не пьём, обижаешь начальник. - Так я не про вас речь веду, а про хозяев в этой жизни.
     - Вы, может, подумали, что мы тут кого высматриваем, чтобы потом своё от них, получить, так это не так, это слишком мелко для нас, мы птицы самого высокого полёта.
     - Вот, это правильно, орлы, красавцы, мои. Телефон у вас надрывается. - Я сейчас, перезвоню.
     - Извините, важный звонок, я сейчас, быстро.- Да, разговаривай, здесь, какие секреты от своих людей. - Я тоже так думаю. - Да, Казбек, понял, что подъезжаете.
     - Куда? На базу овощную? Да, знаю и о Магомеде слышал, кто такой, с чем его едят, всё что надо.
     - Ну, и что, ставайте под разгрузку, сейчас соберёмся и подъедем, ждите, всё будет хорошо. Подробности на месте. - Аллах, акбар. Так точно, аллах, акбар.
    - Николай Иванович, хороший человек позвонил, ехать надо, дела не ждут, их копить не надо, а делать, решать.
    - Это правильно, деловой разговор, но, милые мои, так, как поедете, считай, по бутылке сухаря угомонили, а может и больше, что мясо, запах всё равно есть и трубка у гаишников покажет, нет так нельзя.
    - Если хотите я за рулём, меня никто нюхать не будет, я при исполнении, тем более в форменной одежде.
    - А что, это вариант, Гарик пошли собираться, так и поступим. – О цене вопроса не договорились. - Правильно, для начала две штуки зелени, а дальше видно будет. - Годится, расчёт позднее. - Идёт. Если что, вы меня не знаете, ни я вас, просто участковый, попросили помочь с трудоустройством. - Всё так и будет, как вы сказали.
    - Гости, кто? - На дело едут, мы их направим и наше дело сторона, дальше нас не касается, только прикрыть надо. чтобы не сорвалось.
    - Формы моей не забоятся. - Не должны, я скажу, что это наша крыша, ещё лучше будет. - Едем куда? - К Магомеду, под разгрузку, конечно, знаете?
    - А то? Мне бы, да не знать, создавалась база на моих глазах, считай, с нуля, сейчас какой размах. Все говорят, что это биржа международная, только не официальная, все цены на продукцию устанавливает, людям нравятся цены, не перегибают, несмотря на это, большой доход владельцы имеют.
    Это я, так, не завидую, рынок есть рынок, это ещё, суметь так надо раскрутиться. Если что, я с ними могу переговорить.
    - Ничего не надо, лучше к нему, вообще не ходить, он не при делах, мы сами справимся.
     На дороге было всё спокойно, большое движение, но Николай Иванович за рулём держался уверенно, погода была  по-осеннему теплая, вдоль дороги были ещё не опавшие деревья.
     Жёлтые листья создавали настроение уходящей лесной красы, которой скоро не будет и надо радоваться жизни сейчас, что будет завтра неизвестно и лучше вряд ли будет.
     Охранники на базе, поприветствовали участкового, как старого знакомого, а один из них, недавний отставник, в знак особого уважения, приложил к голове руку, как бы, отдав честь, таким образом. 
                Глава девятая
                Игра в одни ворота

     Жизнь Вадима была напряжённой, не то, чтобы каждый час, каждая минута была на учёте. Это только в художественных фильмах и телесериалах жизнь следователя похожа на весёлое, приятное и вольготное времяпрепровождение, где он блещет остроумием, с кого-то спрашивает, что-то контролирует.
    На самом деле, это, очень кабинетное занятие, следственная работа, при которой всё или почти всё, надо делать самому, перекладывать, практически не на кого.
    В том числе, сшивать листы дела, направлять многочисленные запросы, в самые разные, организации, не дожидаться, а добиваться ответов, обязательных официальных характеристик, проведения экспертиз и много всего самого разного.
    Дело, вместе с обвинительным заключением предстояло направить прокурору для утверждения обвинительного заключения, суметь ответить на любые его вопросы, после чего в суд, где состоится, чаще всего публичное рассмотрение всех обстоятельств возможных преступлений, если таковые имели место быть.
    Он плохо себе представлял, как бы справлялся с очень большим объёмом работы, если бы не его ранние подъёмы на физзарядку, двухкилометровые пробежки, занятия на гибкость и силу, после которых он был нацелен на интенсивную работу.
    У Бориса Сергеевича была оперативно-розыскная часть общего дела, на нём, как на следователе, документальное подтверждение всех доказательств и иных обстоятельств по уголовному делу. 
     Анализируя протоколы допросов подозреваемых, он пришёл к однозначному выводу, эти люди представляют для окружающих очень большую опасность, их намерения были осуществимы, если бы не удалось им противодействовать.
      Хотя расследование ещё не было закончено и окончательные выводы было делать рано, но было важно осознать всё это и дать достойный отпор террористам.
     Он поехал на овощную базу вместе с бойцами спецподразделения, которые были обязаны вмешаться при любой необходимости и поступившей для этого команды, а ему предстояло, непосредственно на месте оценивать обстановку и делать правильные выводы.
     Из окна служебной машины было видно, как желтели всполохи неповторимого бабьего лета, удивительной красы среднерусской возвышенности, которая была родным местом для Вадима. Здесь ему и его семье предстояло ещё долго жить и защищать себя и других от самых разных нарушений закона.
     Фура, за рулём которой был Андрей, а в кабине Руслан и Рита приехала на место, на огромную овощную базу намного раньше других.
     База жила своей, только ей понятной жизнью, круглосуточно загружался и разгружался автотранспорт, оформлялись сопроводительные документы, подписывались договоры, совершались устные сделки.
     Ежедневный оборот товара на его торговой площадке составлял многие миллионы рублей и, нельзя сказать, что всё было не так, как надо.
     Столице были нужны фрукты и овощи, также отсюда развозилась продукция и по другим городам, качество которой было надлежащим и не вызывало никаких нареканий, а рыночные отношения предполагали решения любых вопросом прежде всего экономическим путём, здесь была, с годами всё лучше и своя инфраструктура.
     Рита быстро нашла столовую, где они втроём, не дорого и вкусно подкрепились. Особенно понравилась выпечка с сыром и творогом, после чего решили передохнуть необычным образом, прогулявшись по большой территории, чтобы размять в движении свои молодые тела и набраться новых впечатлений.
     База была оптовая, но здесь можно было купить и в розницу, так что, они отведали астраханских арбузов, винограда с Ближнего Востока и это был, самый настоящий восточный базар, на котором всегда очень интересно, где происходят быстрые знакомства и остроумные разговоры.
      Один седовласый мужчина, с явно выраженными актёрскими способностями, решил обратить на себя внимание.
      - Почему, так всегда получается, что когда приезжаю в столицу, привожу вам товар, вы меня встречаете не как гостя, а говорите, эй, чурка.
       Какая я чурка, вы к нам приезжаете, мы к вам со всем своим уважением, как к хорошим друзьям.
       Кто-то пытался вступить в его монолог. - Эй, дорогой, да, кто тебя так обидел? - А ты бы не обращал внимания, ты очень хороший человек, умный и виски у тебя седые, значит мудрый.
      На этом, громкий разговор, потихоньку затихал. Растворялся в десятках, а может сотнях других разговорах, о самом разном, фруктах, ценах, погоде, семьях, детях.
      От общения поднималось настроение, грустные мысли и тревоги на время покидали, а тёплая погода дарила оптимизм, что всё будет у вас хорошо и никаким злым силам не удастся свернуть вас с праведного пути, как бы они не старались.
      Начинало казаться, что среди окружающих, совсем нет злых лиц, к каждому, если присмотреться, доброе в лицах берёт верх, но для этого, наверное, надо очень захотеть видеть в людях хорошее, а не, наоборот.
      Все трое, ходили со светлыми лицами, вглядывались в других людей, их души наполнялись позитивом, так необходимым, без которого каждому человеку очень непросто жить и с пониманием относиться к другим людям.
      Из радужного оцепенения всех вывел Андрей, пора возвращаться к автомашине, должны приехать наши коллеги, собираемся с мыслями, ничего лишнего, но и не создавать самим конфликтов, как говорится наше дело правое, победа будет за нами.
      - Не так ли Руслан? - Всё так, я, как будто, жизнь только узнал, если коротко, то, это совсем другое дело, чем было раньше, и отношения между людьми, и нужны мы друг другу, не только на словах, хотя и это хорошо, но и общее дело сближает. Таких разговоров у него никогда не было и они ему нравились.
      - Ну, конечно, с такой красавицей под ручку, плохо ли тебе, и обнимет, и накормит, и приголубит…
      - Андрей, вы меня, скромную девушку, ни разу не целованную в краску вогнали, посмотрите, уже, вся спина у меня красная. Это всё так, мне тоже наше путешествие нравится, я с каждым часом себя всё увереннее чувствую, как бы там дальше что не случилось, а будем достойно сражаться за свои интересы.
      - Она, от избытка чувств, уже который раз за последнее время, нежно обняла Руслана, прижалась к нему, всем своим красивым телом, да так, как только она умеет делать и страстно поцеловала.
        Быстро, но с трудом, отстранилась, всё, теперь за дела, обнимашки, да, целовашки, закончились, от нас они никуда не денутся, как хорошо, что ещё вся жизнь впереди.
        В это время, проехав пост охраны, по территории базы въехало авто, за рулём которого находился полицейский в форменной одежде, на него особо никто не обратил особого внимания, только Андрей по номеру определил, это приехали те, кого они ждут, но полицейский его смутил.
        Может, что-то пошло не по плану, во всяком случае, о таком повороте событий, никто не предупреждал, предвидеть такое вряд ли было возможно. Первая мысль по этому поводу, которая сразу мелькнула, не ряженый ли, что было весьма возможно, но зачем?
        По сути, чем тише, на предварительном этапе, тем лучше, это была загадка. Решил первым не звонить, сказал Рите и Руслану, чтобы заняли свои места в кабине, отодвинулись от окон, а сам проверил среди инструмента свой пистолет, выданный ему на время проведения операции.
        Надел спортивную куртку, на ремень оперативную кобуру с пистолетом, вогнал патрон в патронник и поставил на предохранитель.
        Охранники, видимо, доложили руководству базы о том, что знакомый сотрудник полиции, за рулём, приехал на базу.
        Очень быстро, около их автомашины появился Магомед, вместе с начальником службы безопасности, они обнялись, как это принято у южных людей, при встрече.
        - О, какие гости, дорогие, почему без звонка. - Да, так, неожиданно получилось, не думал, не гадал.
       - Понимаю, служба такая, как в песне поётся, наша служба и опасна и трудна  и даже попытался её напеть…
       Эта песня, действительно, некогда очень популярная, теперь вызывала лишь иронию, но не раздражала.
       - Что, от нас, требуется, всё сделаем, не беспокойтесь. - Да, нет, пока ничего, что дальше будет, на деле покажет. - Ну, как скажете, для начала, дом команду, чтобы свежих фруктов собрали дорогому гостю, лишними не будут. - Это можно, буду благодарен.
        - Если, ещё чего, не стесняйся. - Ладно, если чего, обращусь. - Я ещё на работе долго буду, думаю, увидимся. - Всё, может быть, в наше непростое время и они многозначительно переглянулись.
        В это время, Валерий и Гарик находились в машине и Валерий, нервно, выговаривал напарнику.
        - Спишь, как сурок, тебя сюда делом приставили заниматься, не можешь пить, совсем не пей, даже сухое. Что за мужик, развезло, у него неожиданно вырвалось, ненавижу, таких, как ты, знал бы, никогда с собой на дело не взял.
         - Не очень-то, со словами, с такими как ты, в свою очередь высказался Гарик, также не хотелось. Просто, деньги очень нужны, а так, по-другому, ни за что бы и я тебя ненавижу.
         Неприязнь друг к другу, неожиданно дала о себе знать, во всей красе, гасить её было некому, поэтому, посверкав чёрными глазами, они немного успокоились.
        Валерий, увидев, что участковый, куда-то пошёл с Магомедом, позвонил, вышел из машины, сказав, Гарику, сиди тихо и пошёл навстречу с новыми людьми.
        Андрей выпрыгнул из кабины, хлопнул дверцей и пошёл ему навстречу, поздоровались. - Никогда бы не подумал, что ты такой, тихо сказал Валерий.
       - Отчего же, что не так? - Да, нет, всё так, по виду директор или ещё какой начальник. - Не обращай внимания, всё идёт своим чередом, дело впереди. Деньги я принёс, радуйся, пересчитывать будешь.
     - Давай сюда, что ещё, за, радуйся, мы деловые люди, там посмотрим. - Держи. Протянул целлофановый пакет.
      Валерий взял пакет в руки, достал одну из пачек, внимательно и долго рассматривал, потом сказал, ну, ладно.
     - Изделие, где? - В надёжном месте, доставать? - А ты, как думал? - А человек? - У меня в кабине. - Его пока не надо, давай то, о чём говорим? - Полезли в кузов.
      - Ишь, какой командир, неси сюда. - Слушаюсь, гражданин начальник, сейчас будет исполнено, иронично сказал Андрей и довольно-таки быстро принёс взрывное устройство.
 Валерий проходил обучение взрывному делу и то что он увидел, не вызвало никаких недомолвок, всё было так как должно было быть.       - Так, давай, ко мне человека, а сам проваливай отсюда, да, быстрее. - Дорогой, зачем так грубо, одно дело делаем, помогать будем.
          - Ты, что не понял, я ни в чьей помощи не нуждаюсь, заводи свою телегу и езжай на полной скорости отсюда, больше ни ты меня, ни я тебя, не знаю.
        - Слушаюсь и повинуюсь, не без иронии, сказал Андрей и продолжил, хотя, могу подстраховать, если хочешь.
       - Что, не понял, я сейчас по-другому с тобой говорить буду.
- Ладно, всё понял, сейчас Руслан придёт. С ним невеста, они неразлучные.
       - Что за невеста, я ведь уже говорил, никого лишнего. - Да, ты посмотри на них, как два голубка, неразлучные. Самое хорошее прикрытие, влюблённая парочка, одни поцелуи да обнимания, никто на них в жизнь, ничего не подумает.
       Валерий задумался, после чего сказал, пусть оба подойдут, а тебя мне не надо, ты своё дело сделал и привет, какой-то ты слишком умный для таких дел.
      - Всё понял, исполняю указание и уезжаю. Андрей почувствовал недоверие к себе, а это совсем было не нужно.
       Он пошёл к фуре, поднялся в кабину, сказал Руслану и Рите, чтобы шли на встречу, завёл двигатель и уехал с базы.
      Валерий был почему-то на взводе, командным голосом сказал. - Так, Руслан, берём рюкзак, надеваем за плечи, подруга берёт под руку и пошли не спеша к метро, мы за вами на автомашине.
       У входа в метро тормозите, по моей команде, идёте на станцию, покупаете билеты, едете по направлению к центру, оставляете рюкзак в вагоне, где много людей, выходите.
      Самостоятельно, на частном такси добираетесь по адресу, который в этой записке. Он протянул её Руслану, тот быстро спрятал записку в карман.
      - Всё. Вперёд и спокойно. Мы за вами на машине, не оглядываться, не проявлять беспокойства.
       За всё время знакомства Руслан и Рита не произнесли ни слова, после приподнятого настроения, которое было после прогулки по базе, наступила какая-то невообразимая тоска, причём у обоих. 
Хорошая погода, люди радуются жизни, у каждого свои планы, интересы, настроения, а им на плечи рюкзак с взрывчаткой и иди куда сказали, совершай злодеяние.
          Всё было как во сне, хотя они понимали, что участвуют в совместной операции, но пока реально, одни с взрывчаткой и беззащитные люди вокруг. Первой вышла из оцепенения Рита.
        - Русланчик, родненький, что мы с тобой делаем, неужели так буднично, как будто, между делом, такие страшные дела происходят. Мне, просто, не по себе, я не могу представить, что это я, иду по улице к метро. Что нам  делать?
        - Рит, не знаю, ведь сказали, что ничего не взорвётся и надо выполнять всё, что скажут или ты что-то другое предлагаешь?
        - Не знаю, что предложить, мне, просто, страшно и я серьёзно опасаюсь, за твою и свою жизнь, а другой жизни, у нас с тобой нет, так глупо уйти совсем не хочется.
        - А что, может подойти в метро к полицейскому и рассказать всё как есть?
        - Слушай, чего мы так испугались, идём спокойно, погибнем, так вместе, только это и радует, всё остальное действительно ерунда какая-то, а этот Валерий крайне неприятный тип, видел, как он зло улыбался, я ни одному его слову не верю.
        Рита прижалась щекой к плечу Руслана, так и шли, ни на кого не обращая внимания, только тяжёлый рюкзак напоминал о непростой ситуации, из которой пока не видно выхода и которая в любой момент может измениться самым неожиданным образом.
       В это время, между Валерием и Гариком конфликт, вспыхнул с новой силой и поводом для этого послужил свёрток с деньгами, который Валерий получил от Андрея.
      Там были немалые деньги, на свою долю от которых имел виды Гарик, но его интересы, было похоже, Валерий решил проигнорировать. Во всяком случае, он не сказал ему ни слова, стал заводить автомашину, а в это время, вернулся участковый, Николай Иванович и по-хозяйски открыв дверцу, прямо спросил.
     - Не слушаешь, что я тебе говорю, не понятно, объясняю, нельзя тебе ездить по столице в нетрезвом виде. А я, что, уже не нужен, не пришёл бы, так и всё, а обещанные деньги где?
       Это вся разборка, уже никак, не входила в планы Валерия и он уже пожалел за свои понты, что связался с этим участковым и провёл себя как-то не так в этот день .
       Вполне мог бы обойтись и без Гарика, но в данный момент ничего изменить было уже нельзя, или, во всяком случае, было сделать это очень трудно.
        Самое главное, что деньги за пазухой грели его грешную душу. Он, ни при каких обстоятельствах, не хотел, ни с кем ими делиться, чего бы это ему, в этой жизни не стоило.
     - Э, дорогой, жизнь ещё не заканчивается, много всего у нас впереди, не расплачусь сегодня, сделаю это завтра или послезавтра, какая разница, всё будет так как договаривались, я, что повод давал, чтобы мне не верить.
       Николай Иванович заволновался, на лице даже появились красноватые пятна.
     - Слышишь, ты, за кого меня принимаешь, я, таких как ты, знаешь, сколько видел, деньги на бочку и никаких разговоров, ты на моей территории, этот номер у тебя не пройдёт.
      Он достал пистолет, передёрнул затвор, послав патрон в патронник, а то сейчас пристрелю и закопаем в лесу, что никто и никогда не найдёт.
      Тут неожиданно заговорил Гарик, чего от него можно было меньше всего ожидать. Он почувствовал, что может остаться и без денег и в большом конфликте, решил высказаться.
     - Валерий, ты меня уже достал, твои наезды дешёвые, решил избавиться от меня, так я и не напрашивался, такая схема получилась, надо быть человеком, прежде всего.
     - А я, что, не человек, по-твоему. - Пока деньги не отдашь, никакой ты не человек, а грязь из-под ногтей. Он совершенно неожиданно для себя начал заводиться, что случалось с ним крайне редко.
      Тут уже заговорил участковый. - Ну, хватит. Пока я здесь главный. Давай деньги, делим на три части и я сваливаю от вас, делайте, что хотите, я по таким правилам не играю.
      Гарик неожиданно встал на его сторону, я ухожу с участковым и тебя больше видеть не желаю. - А ты, то, чего, ты кровью клялся.
      - В гробу я тебя видел, в белых тапочках и это кровь, всё фуфло. - Ну, ладно, это мы ещё посмотрим, кто здесь, есть кто. Нате, пейте мою кровь, будете отвечать перед аллахом, а он вас не простит и кара его будет такой жестокой, что вам обоим даже и не снилась, эти слова он сказал как заученные, поэтому они не произвели никакого эффекта.
        Участковый спокойно ответил, не бойся, лягушка, всё болото наше, как-нибудь, договоримся и с аллахом, и с кем угодно, а ты не сказки рассказывай, а деньги давай, сколько раз повторять можно.
         Валерий достал деньги, протянул участковому, тот быстро начал их считать, это у него получалось очень быстро и казалось, что всю свою жизнь он только этим и занимался или когда-то работал бухгалтером-кассиром.
         - Да, денег, немерено, только всё, дело сделано, дальше без глупостей, каждый берёт свою долю и исчезает, чтобы я никого больше в своей жизни не видел.
         Валерий решил изменить тактику, понял, что в ответственный момент погорячился, чего делать было не надо.
         - Николай Иванович, вы уходите, я ничего, против, не имею, ваше слово закон, спасибо за помощь, но нам ещё дело надо, до конца довести.
        Гарик, резко вклинился в разговор и резко сказал, я ухожу с ним, мне с тобой делать нечего, хватит, ерундой заниматься.
        - Это мы ещё посмотрим, не рано ли птичка запела, смотри, чтобы кошка не съела. - Думаешь, я тебя боюсь, не только таких, как ты, видел, ты ещё меня плохо знаешь, а когда узнаешь, уже поздно будет.
       - Не надо так со мной, пожалеешь. - Это мы ещё посмотрим. Тут, повел себя по-другому участковый, кроме денег ему ничего от этой ситуации было не надо, тем более лишни проблемы, а эти фактически случайные знакомые, похоже уже никогда не успокоятся.
      - Мне эта ругань надоела, ухожу, делайте что хотите, только на меня больше не рассчитывайте, договорились.
      - Так и будет. Он вышел и быстро с деньгами исчез среди складских помещений.
      - Ну, что поехали? Валерий завёл двигатель, выехал за территорию базы, заехал за гаражи жилого дома.
        Там остановился, место было безлюдное и из окон жилого дома не просматривалось, где сказал Гарику, ну всё, успокоились.
         Остаёмся друзьями, верными слугами аллаха, давай выйдем, подышим свежим воздухом. Так и сделали, как он предложил, что произошло потом, мало, кто мог предположить.
         Валерий, неожиданно, со спины подошел к своему, как он посчитал, обидчику, резким движением выхватил нож, борцовским приёмом захватил его голову и перерезал ему горло.
        Кровь резко брызнула, он лишь глубоко вздохнул и даже не вскрикнул от боли, рухнул на землю. Это была не первая жертва насильника, убив первого человека, он считал это занятие своим делом и находил ему оправдание, сами виноваты, а ему такая роль отведена на небесах, он сам этого не хотел, но так вышло. Запах человеческой крови, его сильно возбуждал и он начинал всей своей кожей чувствовать опасность, тщательно обыскал труп, забрал деньги и всё, что было в карманах.
       Не поленился, принёс сапёрную лопату, вырыл небольшую яму, небрежно свалил туда труп и засыпал землёй.
       Почувствовал себя человеком, исполнившим свой долг, которому давно открыты все пути на небеса, а на земле осталось ещё много дел, которые он заслужил, расправляться с теми, кто не хочет подчиняться воле аллаха, ведёт себя подобно этому неверному убиенному, позволявшему для себя слишком много и получившему по заслугам.
       Это убийство не входило ни в чьи планы, по понятиям Валерия было подтверждением эксцесса исполнителя. Термина, который он запомнил из рассуждений преподавателя юриспруденции, лекция которого ему очень понравилась.
      Заказчиком выступал аллах, а он был лишь его учеником, думать о том, что Гарик был ещё молод, даже не успел обзавестись семьёй, и у него были родители, друзья и вся жизнь впереди, было для него неприемлемым, проявлением слабости, которую позволять себе непростительно.
       Твёрдость духа и решительность, это то, что от него сейчас требуется. Об остальном можно будет подумать потом, когда станет богатым, уважаемым человеком, а сейчас лишними мыслями лучше не забивать свою голову.
       Об этом происшествии он не доложил по секретному каналу связи, телефонные координаты которого его заставили заучить, наизусть и никому, ни при каких обстоятельствах не разглашать.
       Ещё ему сообщили, что необходимо двигаться за своими подопечными Ритой и Русланом, любой ценой обеспечить их проход на ближайшую станцию метро. В случае, если будут хоть малейшие подозрения на какие-либо неприятности, то самостоятельно поменять задачу идти к кинотеатру, где была премьера нового фильма и зрительский зал должен был быть полным, что, само по себе, является далеко не худшим вариантом.
      Кроме этого, ему было сказано, что его действия, а также подопечных контролируются лучшими сотрудниками, сразу нескольких спецслужб. Пока всё идет по плану и свои деньги он добросовестно зарабатывает, на этот счёт пусть не волнуется, получит сверх обещанной суммы ещё и премию, что само по себе его очень обрадовало.
       Правда, всё это или нет, он не знал, во-первых, никогда и никому не доверял и не собирался это делать, тем более по таким поводам, во-вторых, ему было всё равно.
       Если придётся уходить из этой жизни, сделает это, не раздумывая, хотя это, как бы, никому не было интересно, но ему было приятно.
      Несмотря на молодой возраст и хорошее здоровье, жить ему порядком надоело, хотелось чего-то новенького, сверх ординарного, такого, чтобы ни у кого и никогда не было и подчёркивало его особую значимость в глазах окружающих.
      Жизнь на небесах, примерно, представлял себе, как быть султаном, иметь собственный гарем и никогда, и ни в чём, не нуждаться и не отказывать себе в любом удовольствие, какое только существует.
      От него теперь требовался лишь один звонок, туда, где его ждут, а именно, когда парочка с рюкзаком будет в людном месте, чтобы они эти некие люди, которых он никогда не видел, сами, произвели взрыв, тогда он будет жить вечно, а неверным, туда и дорога.
      Подъехав к станции метро, увидел своих знакомых, которые стояли почти у входа, обнимались и, можно было подумать, что обсуждают какую-нибудь очень важную для себя тему.
      На них, никто не обращал никакого внимания, именно это почему-то вызвало у него сначала небольшое раздражение, а потом недоверие, так легко не бывает и так не может быть, чтобы войти на станцию, оставить то, что надо и всё.
     Ему стало казаться и не без оснований, интуиция его не подводила, что, как только они туда войдут, их сразу схватят полицейские, а следующим на очереди на задержание будет он и вся идиллия с взрывным делом быстро закончится.
     Он вышел из машины, подошёл к ним, почему-то грубоватым голосом сказал. - Все планы изменены, видите кинотеатр?
     - Конечно, красивое, старинное здание, но я там ещё никогда не была. - Так вот, сейчас побываете. Подходите, покупаете в кассе билеты и проходите в зал, сейчас там премьера нового фильма, если билетов нет, покупаете с рук, это без проблем, за любые деньги.
       Рита почему-то сказала. - Вот это повезло, в кино, на премьеру, никогда бы не подумала. Большое вам спасибо за заботу о нас, дай Бог доброго здоровья и всего чего хочется, улыбнулась.
      Валерий ничего не ответил, те пошли по направлению к кинотеатру, а он к машине, навстречу прошли два молодых милиционера, видимо, патрульно-постовая служба, которые на него не обратили никакого внимания.
      - Ну и ладненько, это мне только и надо. Ничего, скоро забегаете, не всё вам служба будет мёдом казаться, пожалеете, что на этот свет появились. Это он позлорадствовал, сам, не зная, зачем это было ему надо.
      Он вдруг заметил, что на одном из ботинок у него была кровь, помрачнел, как будто вспомнил о чём-то, достал из кармана носовой платок, вытер им ботинок и выбросил в урну, потом купил бутылочку минеральной воды, попил немного из неё, остатки вылил на руки и продолжил свой путь к кинотеатру.
      Подойдя к входу, увидел Риту и Руслана, которые стояли с отсутствующим видом и даже, как ему показалось, не замечали его, он спокойно подошёл и спросил. - Билеты купили?
      - Так точно, гражданин начальник. Это ответил Руслан и продолжил. - Ждём дальнейших указаний. Неожиданно добавил.
      - Сил уже никаких нет, быстрее бы всё это закончилось, нервы уже сдали, всё, предел закончился, остался один, беспредел. Согласен на любой исход, лишь бы быстрее.
     - Валерий пропустил эти его слова мимо ушей и холодно сказал.
     - Заходите в зрительный зал. Занимаете места, согласно купленных билетов, через полчаса выходите из зрительного зала на это место и вместе едем по одному адресу, там надёжные люди, возможность лечь на дно.
       Дальше, расчёт за работу и каждый уходит из дела по своей программе. Всё поняли.
      - Как не понять, - Ну, всё, до встречи. - До встречи.
      Валерий вернулся к автомашине и быстро связался со своими руководителями, во всяком случае, он так понимал людей, которые ему давали команды, там уже был другой голос, его внимательно выслушали и сказали, чтобы был на месте, снял взрыв на телефон, а далее всё по плану, на конспиративную квартиру и так далее.
        Вот теперь время, как будто остановилось, без конца смотрел на часы, а ничего не происходило. Тёплый осенний вечер стал неприятным, лица людей проходящих, вызывающими отвращение.
       Симпатичные девушки вызывали желание, как можно быстрее с ними расправиться, для этого пригласить в машину, предложить денег, увезти за город в лес, там поиздеваться и покончить с этим безобразием.
       Он понимал, что теперь ему уже не остановиться, где-то читал про серийных убийц, как их тянет совершать новые преступления и почувствовал приятное томление, теперь ему без этого не обойтись.
      Совсем не жалел об этом, скорее наоборот, был рад своей новой жизни, которая наступала и сделает его супергероем для всех остальных на всё оставшуюся большую жизнь.
      Полчаса закончились, но никакого взрыва не было, он заволновавшись, срочно вышел на связь, но она уже отсутствовала. Он повторил заученные действия  с десяток раз, всё было бесполезно. Что случилось, даже не было никаких предположений.
      Он увидел, как Рита и Руслан вышли из кинотеатра и идут по направлению к его автомашине и, возможно, впервые в жизни сильно растерялся.
      Срочно уехать как можно дальше, такой вариант возможен, но он означает, что не выполнил условий договора, раньше времени вышел из игры, а возможно даже обвинят в срыве операции. Если бы не труп сообщника, можно бы поиграть на этом поле, но при существующем раскладе это неприемлемо. А вдруг взрыв произойдёт в любой момент, а потеря связи лишь технический сбой, не хотелось даже думать, что вся их операция с самого начала под чьим-то колпаком.
        А он, лишь подопытный кролик в чьей-то игре, но полностью такой поворот событий исключить было нельзя, тем более, что самого основного действия, из-за чего весь сыр-бор не произошло, а без него всё остальное лишь жалкая пародия на серьёзное, хорошо оплачиваемое дело, но так думать, это уже последнее дело и себя не уважать.
       Не последнюю роль в принятии окончательного решения послужила всё та же алчность, так как остаться без больших денег, когда они, вот-вот, сами упадут тебе в руки, было никак не приемлемое решение, надо было стоять до конца, чего бы это ему не стоило.
       Именно так и предположили Борис Сергеевич и другие члены антитеррористического штаба при детальной проработке плана и, судя по всему, не ошиблись. Эти два чудика, как их называл для себя Валерий, подошли к автомашине, они были ему совсем не нужны, лишние проблемы, но и бросать нельзя, чтобы не вызвать возможных нареканий, а это может сказаться при дележе денег, это было совсем не к чему. Он вышел из машины.
       - Будем ждать, другого выхода нет. Рядом было летнее кафе, которое работало, они прошли туда, сели за свободный столик, автомашину было хорошо видно, заказали перекусить и, дождавшись исполнения заказа, с аппетитом занялись этим делом.
        Вдруг, Валерий увидел, как к его автомашине подъёхал эвакуатор, в считанные даже не минуты, а секунды, некие сотрудники, по виду из этой городской службы, погрузили её на эстакаду и увезли.
       От неожиданности у него даже отвисла челюсть, ведь в машине было оружие, даже если это была случайность, забирать её теперь было очень опасно, но он уже начал предполагать, что кто-то их по-крупному переиграл, но кто и зачем, об официальных властях он даже не думал, а лишь неких мифических конкурентах. Но надежда на взрыв всё ещё оставалась, но ситуация медленно и верно выходила из-под его контроля, становилась неуправляемой, а это начинало бесить.
       Взрыв и массовая гибель людей были единственным выходом из ситуации, в которую он сам себя определил и был бы очень доволен, если бы так и произошло.
       Этого не случилось, он себя чувствовал совершенно несчастным, хотя, с точки зрения здравого смысла, всё должно было быть наоборот.
       Убийство людей, должно было бы для него быть совершенно неприемлемым, но это было уже не про него и не про этот случай.
      Судорожно продолжал рыться в памяти, искал выход, но ничего на ум не приходило.
      Время подходило к окончанию киносеанса, а рюкзак находился в зрительном зале, без всякого сомнения, будет замечен кем-нибудь, тогда на всей операции можно будет ставить большой и жирный крест, это для него было крушением всех, самых радужных и далеко идущих надежд.
         Будучи с детства по характеру упрямым, он уже был готов идти в зрительный зал, забирать рюкзак. Это было, во-первых, безрассудно, во-вторых, просто глупо, надо было ещё придумать, что с ним делать дальше. Может вернуть на квартиру, всё-таки можно будет доказать, что исполнил свою роль до конца и рассчитывать на деньги.
         - Рита, Руслан, он сказал это опять командным голосом, а почему бы вам не вернуться в зрительный зал и не выйти оттуда с рюкзаком, так, наверное, для нас будет лучше всего, что-то там, наверное, с проводами не то, это иногда бывает, исправим и выполним задание.
        - Вы, что, думаете, мы совсем сдурели, такой договорённости не было. Что нас просили, мы сделали. А дальше не наши проблемы.
        - Как вы заговорили, была договорённость выполнять все мои указания, а вы как, неподчинение? - Несогласные, с вами, но не такое безрассудное задание.
         - Это уже не вам судить, а ваше дело подчиняться. - Никуда мы не пойдём, разговор окончен, ни при каких условиях.
         - Дайте билеты, я сам пойду. - Пожалуйста. - Войдя в зал, он нашёл, эти два, пустующие места, но никакого рюкзака там не было.
          Он не верил своим глазам, перепроверил, безрезультатно, выбежал, как ошпаренный, вернулся за столик и стал выговаривать своим починённым.
        - Вы куда рюкзак дели, подонки, я вам за него голову откручу, признавайтесь, а то, хуже будет.
        - Вы, не представляете ещё, с кем связались и чего всё это будет для вас стоить, в конце концов.
        - Мы всё сделали, как вы сказали, вошли в зал, заняли свои места, поставили рюкзак на пол и через полчаса вышли, рюкзак остался там.
        -  А теперь вы мне доложите, куда он мог деться, если я проверял, его там нет. Может, вы кому-нибудь, там отдали, да, не говорите об этом. - Да, вы что, зачем нам это надо.
       - Складно, у вас получается с ответом, а в проигрыше я один. – Ну, это мы не знаем, вы слишком много от нас хотите, мы рядовые исполнители, нам сказали, мы сделали и всё.
      - Надо отсюда уходить, предпочтительнее придомовыми территориями, на всякий случай, держимся вместе, лишние разговоры прекращаем.
      У Валерия давно созрел план, что уходить надо одному, от этих никчёмных людей надо срочно избавляться.
      У него, всегда за пазухой был складной нож, который его никогда ещё не подводил. Он готов был применить его в любой, подходящий для себя момент, но этого сделать ему уже не удалось.
       Как только они вошли во двор большого жилого комплекса, где было малолюдно, как-то незаметно к ним подошли молодые спортивные парни.
      Без лишних слов, чётко скрутили Валерия, надели наручники, представили удостоверения уголовного розыска и также быстро и как бы даже незаметно, вместе с ним удалились, на этом криминальная история для Риты и Руслана была закончена.