Когда бы жизнь собой не удивляла,
Не поднимала, не сбивала с ног,
Держу пари, тогда б не сорвала я
Гроздь этих странных,
очень нужных строк.
А так, стремясь исполнить
предсказанье,
Не знаю уж каких там бурь и гроз,
То ли в награду, то ли в наказанье
Мне был подарен расчудесный пес.
Он был сначала мягкою игрушкой,
Подаренный мне в складчину щенок.
Так сладко спал
на розовой подушке!
Так мило терся у хозяйских ног!
И всюду лез своим
прохладным носом,
И обувь грыз, и рвал обивку стен.
Он вырос, но не стал
ни злым, ни грозным
Ротвейлер мой
с красивой кличкой Дэн.
Как часто, по небрежности,
перчатку
Бросала я на стол или бюро
И, вспомнив о его собачьей хватке,
Спасать летела замшу и шевро.
Но вместо утонченного шедевра,
Воспетого поэтами в веках,
Я находила ком горячих нервов
В его открытых молодых зубах.
И с горечью я тот комок бросала
В один из черных ящиков стола,
Где строчки стихотворные устало,
Осколки колдовского ремесла,
Томились в ожиданье
лучших весен,
И лучших лет моих, и даже зим…
И говорила я, давай-ка, бросим
Мы все…
Но ты, мой пес, неисправим.
И измочалив в ярости перчатку,
Ты звал меня из дома в лучший край.
С души моей и с глаз срывал заплатку
Твой чистый, звонкий
и свободный лай.
Мы открывали двери цитадели
И шли гулять, надев и взяв с собой
Все то, что сгрызть, по счастью,
не успели,
И не успели сжечь в обиде злой.