(По материалам сказки «Котёнок Кис и его друзья»)
Ну, вот и всё, теперь могу я отдохнуть.
Мне восемьдесят семь, пора в дорогу…
И собираясь понемногу,
Решил я детям завещанье написать.
Решил я сказку сочинить,
Причём большую-пребольшую,
И не обычную, не добрую, не злую,
А ту, с которой можно было бы дружить.
Ребёнка жизнь полна различных злоключений:
То он теряется в толпе,
То обвиняется в несовершённом воровстве,
То он дрожит от всевозможных оскорблений.
Бесправен он, он слишком мал.
Он беззащитен как орлёнок,
Но он, не забывайте, он ребёнок,
Который от всего, от этого, устал.
Как поступить ему в беде? Ответ найдёт он в этой сказке.
Она — путеводитель в лабиринте человеческого зла,
Поэтому-то и написана она.
В ней много доброты, в ней много смысла, много яркой краски.
Я рад, что я её такою написал.
Теперь пускай её читают дети.
А мне приятно, что я жил не зря на свете,
Я это сказкою своею доказал.
Но жизнь у нас полна сюрпризов —
На деле сказка оказалась государству не нужна.
Сейчас страной другие правят времена
И много в них ухмылок и капризов.
В издательстве известном «Детская литература»
Мне заявили: «Временно издательство к изданию литературу не берёт».
Ну что ж, подумал я, пусть это будет неудачный ход,
Но ты ж нетленна, милая культура.
В другом издательстве тебе, наверно, повезёт.
Тем более, что ты не гонишься за гонораром,
Готовься сказку напечатать даром,
Лишь бы прочёл её народ.
Она написана не только для детей,
Она родителям нужна не меньше —
Так мало в жизни «настоящих» матерей,
Беспечных и случайных много больше.
В делах торговых я — малыш.
Торговлей никогда не занимался,
Поэтому я тут наивным оказался,
Я не учёл всесильное понятие «барыш».
Издательства другие мне напомнили базар,
В них правили одни законы рынка,
И ты был здесь не больше чем пылинка,
И запрещённым было слово «гонорар»,
«Мы корректируем, печатаем и издаём.
Распространение литературы — ваше дело,
Но книга будет издана умело
И, чтоб не ошибиться, — малым тиражом.
Сто тысяч за тираж. Оплата через банк.
Заключим договор, а дальше — предоплата, —
Так объяснили дело мне в издательстве ребята. —
Издать литературу, это не пустяк!».
Я отвечал: «Сто тысяч, это пенсия за год,
Которая бывает и поменьше,
А я, к тому ж, ещё люблю печенье,
Поэтому ваш ультиматум мне не подойдёт».
Закончив монолог, я уходил,
На этом всё у нас кончалось.
В другом издательстве всё снова начиналось,
И так весь день, пока хватало сил.
В конце концов я понял: этот беспредел,
Есть результат базарно-рыночной системы,
И бесполезно ждать в ней перемены,
И не издательства, а я им надоел.
Я очень стар, меня ничем не удивишь.
Я знаю, что такое голод, холод, оскорбленье,
Что значит наглость, грубость, униженье,
Что значит детство и слова: дитя, ребёнок и малыш.
Что в жизни главное? Быть тем, кем ты родился в ней!
Мужчина ты — будь честным, смелым, справедливым,
Бойцом упорным, не хвастливым,
И главное — люби своих детей,
Ты женщина — тогда запомни: ты — Мадонна, значит — мать.
Ты принесла Христа народу,
Через него дала нам веру и свободу,
А он нам разъяснил, что значит жить и умирать.
Люби детей безмерно, беспримерно, без конца.
Они как жизнь — всему начало,
А это далеко не мало —
В войну должна ты заменить отца.
Из этого я исходил, когда решил
За помощью к всесильным обратиться.
Не денег на издание, я лишь содействия просил,
Хотел, чтоб в справедливости малыш не усомнился.
Я думал: женщина скорей меня поймёт —
О детях речь идёт, не о коровах,
А им сейчас не сладко, не в обновах,
А в старом в школу ученик идёт.
Поэтому решил я обратиться к Матвиенко.
Кто может выше быть её?
Один лишь Президент, и обращение моё
Не затруднит её ни сильно, ни легонько.
Больших надежд на помощь я не возлагал,
Но всё-таки какая-то надежда сердце грела.
По существу ведь не было тут никакого дела:
«Издательству решить вопрос по существу» —
такую резолюцию я ожидал.
Всему виной был, видно, несчастливый год:
Я действовал наивно, потому и безуспешно,
Но как зато предельно человечно:
К всесильному с поклоном обращается народ!
Мой отпечатанный вручную экземпляр
Секретарём направлен был в агентство «Роспечать»,
Которое издательством литературы вообще не занималось.
На этом мною поднятое дело и кончалось,
Потушен был мной поднятый назойливый пожар.
Ноябрь 2015 г.
P.S.
Не всякому доступна высота,
Не каждый может на вершине удержаться.
Тут главное, чтобы духовная не потускнела красота,
Чтобы душой не очерстветь и в суете на раствориться.