Поездка дальняя. Она без сил.
Весною началась она, все шли...
В составе полном. Ведь тогда он жил -
Водитель по пути. Теперь всё на мели.
Мельчает путь до цели долгожданной.
Упал ведь проводник, расшибся.
Река соделалась бездонной ванной.
Дух шествия упал и сникся.
Их было шестеро, осталось пять.
Грядут, куда подскажет сердце:
В неведении способно искривлять...
Не знает, где простёрта дверца...
Уж много времени прошло:
Пошли снега, и буря воет.
Прождать - чтоб не мело!..
Надежды нет, природа ноет.
Пещера им была ночлег, приютом.
Там ожидания гнездилось полно.
Не пахло домом там, уютом.
Вовсю стихий блистали волны.
Еда закончилась, а голод брал.
Едою стали им животные,
Которые везли, сжирает весь оскал...
Увы... Позывы были рвотные.
Итак проели только месяц:
Любимых, верных тварей съели.
А голод видит недовесец...
Вопят желудочные дрели.
Вопят у Макса, Игоря,
У Иры, Льва и Алексея.
И буря воет - нету выбора.
Печаль грядёт, довлея.
Там Макс был самый младший,
Один он веровал в Христа.
А Лёха был бунтарь и самый падший:
Судьбу хулили всё уста.
Ирина, Игорь - брат с сестрою,
А Лев, он тот ещё крепыш.
Пещерка жуткою была, сырою:
Летают мыши с дома, "с крыш".
Бунтует голод, внутренность дерёт.
Стоит мальчишка, весь в молитве.
У тех, кто рядом раздражение берёт...
Один лишь трезвый он и в битве.
Других же всё снедает, гложет,
И совещаться взялись, чтоб убить.
Еда им стала ближнего дороже,
Они решились мальчика забить.
И острым камнем голову разбили:
Накинулись, чтоб рвать, варить готовы.
Душа его у Бога, тут сварили...
Наелись, голода раскинули оковы.
Ещё добавка им, на две недели.
Зверели, ели, и судьбу хулили,
В унынии кричали, дурно пели.
Застряли далеко, далёки мили...
В особе вместе были трое:
Сестра и брат и Алексей.
Они в бесовском встряли рое
И становились быстро злей.
И Льва коснулся голод-взгляд.
Когда он спал, убить решили.
Заснул крепыш, они не спят,
И в спину нож ему вонзили.
Питались вместе три недели,
Питали страсти, весь желудок,
Подсели на бесовские качели:
Качало и плясанье было с дудок.
Вернулся голод, чтобы разорвать.
И понял Алексей, что он один.
Родные посчитают мол заклать:
Быть жертвой не хотел для их варин.
Зарезал ночью брата и сестру;
В крови погряз, в большущем гневе.
Предал тела разжженному костру.
И месяц пища пребывала в чреве.
Съедает одиночество, внутри горит,
Сна нет, глаза сомкнёт - там кровь,
Противится и совесть, и вовсю не спит.
Желает он, чтоб не слипалась бровь.
И силы в теле есть... Совсем разбит:
Душа разбита в сущий прах,
Сдают и нервы, бьёт неврит,
Одолевает сильно страх.
Последние куски остались от сопутников,
А после голод подступил как никогда.
Нападки лишь одни от всех злотрудников.
Хоть капля жизни, позарез нужна!
Глаза духовные в тумане сильном,
Но очи тела увидали книгу,
Которую Максим читал обильно.
Там Библия была открыта лику...
И понял, что зашёл он далеко:
Бежать и душеньку спасать!
Но вырваться из пасти будет нелегко:
Впивуча в падшесть бесов рать.
Открыл он Книгу, внял словам,
Ведь единая надежда появилась.
Душа рвалась к благим стихам:
Питался ум, а сердце сильно билось.
И Бог открыл Себя, подал глоток.
На ум пришли и толкования.
В развитии, в пробитии росток.
Нет отклика сердец без понимания.
Сменяла чтение одна молитва:
Вкусил и видел благость Бога.
Бесовская попадала ловитва.
Добрался духом до порога.
Готов был двинуться он в путь.
Готов служить он был Творцу.
Горячность сердца знала грудь.
Он уподобился борцу
На ниве брани. И невидимой.
Но бич по телу голод был.
Дорога предстояла поучительной.
Спасением единым дорожил.
Была зима и снега груды.
Тащила ум лишь благодать,
И сердце было всё под спудом.
Так верный путь он смог узнать.
И, благо, дар смирял весь голод,
Но естество желало пищи,
И тело всё сполна вкусило холод.
Но сердце выход ищет.
На исповедь желал придти,
Поведать все свои грехи.
И веровал: Ему найти!
Лежат он веровал пути.
Преграды многие, но поборол:
Проделан многий путь и к цели.
Пахал он в шествии как вол,
Псалмы он пел, потоки грели...
И вот обрада в сердце - увидал!
Селение простёрлось взору.
От радости коленоприклоня упал.
Осилил парень, одолел всю гору:
Препятствий, болезненный скитаний.
И в храм желал зайти быстрей.
Искать, добавиться исканий.
Душа возжаждала елей.
Елей спасения, елей прощения.
Недолго отыскал он храм.
Добавка-помощь для служения.
Стремление. Весь скинуть хлам!
Стоит он в доме у Творца:
В родной он дом пришёл.
Победа будет до конца!
Добить духовно кол!
Поведал все грехи и что терзало,
Священник властью данной отпустил...
Душа чиста теперь и у причала.
И понял он, что странник пережил,
И допустил он сразу до Причастия,
Ведь видел все труды - созрел.
И в трапезе Божественной принял участие:
Чисты одежды, духом бел.
Усилилось желание служить,
Во всесожжение отдать себя...
Быть с Богом, вечно жить.
И прославлять вовек Тебя!
Священник предложил поесть,
И в трапезную храма он позвал.
Душа познала благо-весть!..
Теперь и пищу он вкушал.