...Осталась только злая чернота.
Она зимой практически всеядна.
И я ползу по памяти обратно
На белый отсвет чистого листа.
Расчерчен он под прописи в косую
Грибным дождём и травами в лугах,
Обрывами на дальних берегах
И ветками, оборванными всуе.
Там всё бело – и майские сады,
И дюны в продуваемой Паланге,
И солнце, утопившееся в Ганге,
И рыбий глаз неведомой беды.
Тянусь, но пеплом лёгкие забиты,
И при рожденье умерли слова,
И крика обессмысленный овал
Неровным «о» катается по плитам...