Михаилу Глинистову
Когда вечер, и небо черно,
Когда в жизни совсем не до сказок,
Раскрываю пошире окно
В мир поэзии, звуков и красок.
Сердце – настежь. Иду на поклон
К рифмам…
Строчки ложатся неровно,
Рассыпая на письменный стол
Многоточий горячие зерна.
Обжигаясь, ловлю на лету
Мысли, краски – труднее нет доли!
И стараюсь их втиснуть в строку
Тихо, мирно, без шума, без боли.
Не выходит… Все в жизни сложней:
Краски спорят, стирая друг друга.
Мысли тесен и ямб, и хорей.
Танцу гибельна замкнутость круга.
Нет в искусстве святой тишины!
Кто назвал его храмом?
Да полно!..
Уж скорее искусство сродни
Тому полю, что потом и кровью
Поливал и поэт, и певец...
Кто польет его так же?
Ответьте?..
Кто терновый наденет венец,
Если лавр существует на свете?
Есть такие? Да, верю, что есть.
Неудобные… Хлопают дверью.
Для которых талант – это честь.
А заклинит – закончат дуэлью.
Но не станут ложь с правдой мирить,
Не по нраву пустые им лики,
Равнодушные ямы глазниц,
Нежность губ, не изведавших крика.
Прочь отбросят и страх, и нельзя.
Каждый слог вдохновеньем изранят.
...Пальцы нервно легли на глаза,
Сердца холст на подрамник натянут.
Что им, смертным, советы богов?
Прочь сомненья!
Светильник поближе!
Разбивая остатки оков,
Врубель Демона грешного пишет.