***

Обращаясь к своим палачам, сложу приветственно голову, предложу им места надрезов, обращу внимание на степень болевого порога, отдавая тем самым себе дань покорности заточенному лезвию, жалости уходящих токов жизни. Холодные улыбки не смутит ничто, сталь - главный бог, способный рассекать жизнь, вершить над ней слово, и это честь быть с ней так близко знакомым, по-товарищески ласково ощутить серый блеск её глаз, всей кожей рецепторов обращаться на ты с величественной и непоколебимой силой, что ласково зовется свободой отчаяния, свободой отсутствия выбора, долг испытать высшее знание.
Вороны кружат в величественном танце ожидания, им положена пища, которая будет съедена неблагодарно, в грязи темнеющей крови, под треск дождевого пространства, где нет места солнцу, только ехидная улыбка лунных очертаний вычертит на горизонте звучание камня, мшистого и безразличного, безликого и молчаливого, но он зритель жалкой увядающей плоти. Они отразят музыку ночного всхлипа, беспомощного, ушедшего и впитавшегося в почву вместе с венами.