Явился как-то миру человек,
Во всех семи грехах виновный.
Он прожил долгий, шумный век,
Он скверне предавал обет церковный.
Никто не видел этого греха,
Ведь в мыслях предавался он гордыни.
Он продавал пушистые меха,
А золото хранил в железной скрыне.
Он в доме жил, где комната одна,
Где не о ком судачить и гневится.
Воспоминания отскреб он ото дна,
Чтоб завистью нарочно удавиться.
Но ничего не вышло, вновь и вновь
Слонялся ленно среди стен угрюмых.
Почти застыла в его жилах кровь,
Как вдруг явилась смерть совсем в иных костюмах.
С червонной лентой, искусителя змеей,
Она с порога сразу в дом прокралась
Она проторенной явилася стезей,
Пред Господом нагой быть не стеснялась.
Столетний человек со страстию в душе,
Он плоть от плоти. Из ребра Адама!
Предался нежностям, а утром в неглиже
Он к алтарю с монетами. За грех вот, и для храма.
Взмолился он, зажмурился , замком
Сцепились пальцы, а через мгновенье
Бежал он за обеденным звонком,
За вкусом сладостей. Не ведая сомненья.