В небе кружит тоска неприкаянной черною птицей.
Застилает туман день грядущий густой пеленой,
и уносят года в неизвестность знакомые лица.
И одна лишь тоска неизменно кружит надо мной.
Жизни калейдоскоп непрерывно меняет картину -
бесполезно жалеть обо всём, что уже не вернуть.
Бьет ли ветер в лицо, или станет подталкивать в спину -
надо мною тоска, мне её не прогнать, не спугнуть.
И до боли смешно наблюдать оголтелое племя
суетливых людей, и себя ощущать среди тех,
кто всё время не там; я всё время играю не с теми.
Только верность тоски стала самой большой из утех:
наслаждаясь её бесконечным и плавным круженьем,
вижу неба лазурь и неистовый солнечный свет -
этот свет и становится жизни моей продолженьем,
когда, сбившись с пути, я ищу свой запутанный след.
Я от боли ушла, научившись смотреть равнодушно
на потерянный мир - тот, в котором так долго жила.
Черной птицей тоска мне на руку слетает послушно:
я кормлю её с рук, нежно гладя два сильных крыла,
ведь она - это всё, что от прошлого нынче осталось;
больше нет ничего - нет ни веры, ни боли, ни зла...
Я её сберегла, убивая сомненья и жалость,
убивая любовь, я одну лишь её сберегла.
И в холодную ночь, когда тяжесть в душе и не спится,
когда дождь за окном начинает тревожить и злить,
в изголовье сидит бесприютная черная птица -
моя злая тоска, и её мне ни с кем не делить.
Родина Е.