Отсыревшего табачку
прикури, расслабляя спину.
И, поверив на прочность льдину,
нацеди себе коньячку.
Пусть царапающий тебя
злой, холодный, колючий ветер
под ногами окурок вертит
стрелкой компаса корабля.
Не любить больше никого
обещай под февральским небом,
поклянись и вином, и хлебом
даже именем Самого.
И смотри, не мигая, в даль,
упрекая глаза в обмане —
в зимнем тонущие тумане,
словно прошлое, что не жаль.