(а-ля Его Отчаяние)
Теперь, когда фломастер на дворе
и шерсть любви приводит все примеры,
на трении, вменяемом тире,
основана температура эры,
как будто треугольны вразнобой
криптонимы условных древних греций,
где Прометей с подобранной губой
не был собой и приходил погреться,
где боги в шутку хрюкают сквозь сон
и жарят на меду собачью печень,
пока руном обглоданный Ясон
лежит в уме — разумен, добр и вечен.