И говорить теперь смешно
О том, что в прежние года
Была актёром стать кино
Моя заветная мечта.
Манили слава и почёт,
Успех у девушек манил...
Не мог я больше ни о чём
Мечтать в далёкие те дни.
На кинопробы каждый день,
Как на работу, я ходил,
Уверен твёрдо, что к мечте
Я нахожусь на полпути
И что в дальнейшем ждёт меня
Признанье благодарных масс -
И крепче лишь день ото дня
В грядущий верил звёздный час.
И вот однажды режиссёр,
Крутой снимавший боевик
И разбиравшийся во всём,
Сказал мне честно, напрямик:
"По своему ты типажу -
Не бог, не царь и не герой;
Тебе я в фильме предложу
Лишь отрицательную роль".
А мне-то что? Мне всё равно!
И так ведь крупно повезло,
Что буду я играть в кино,
Что не досталась роль без слов.
Пускай я жулик и бандит,
Мерзавец в профиль и анфас -
Но ожидает впереди
Восторженных признанье масс!
Что я святым в той роли был -
О том сказать могу едва ль:
Я в фильме резал и рубил,
Стрелял, колол и убивал.
Хоть от жестокости такой
Тошнило самого порой,
Хоть было очень нелегко -
Свою играл я честно роль.
Ну, в общем, через год всего
Фильм вышел на большой экран -
И, к нашей радости, его
Воспринял зритель на "ура".
Был оглушительный успех!
Приятно вспомнить и сейчас,
Как слава ожидала всех
И зрительских признанье масс.
Но после этого со мной
Такой конфуз произошёл:
К себе домой порой ночной
Я переулком тёмным шёл;
А трое, шедших впереди,
Взглянув в лицо, передо мной
Остановились: "Погоди,
Вот тот мудила из кино!
Ведь это он, я зуб даю,
Убил котёнка топором;
Родную бабушку свою
Поставил, падла, на перо;
А через мать свою, прикинь,
Он пропускал электроток!
Быть беспредельщиком таким -
Не по понятиям, браток!"
Что было дальше - я про то
Не помню ровно ничего.
В реанимации потом
Пришёл в себя, едва живой...
Порвал я начисто с кино
И не снимаюсь в нём сейчас:
На кой мне чёрт сдалось оно -
Признанье эдакое масс!