Когда одно мешает другому,
когда одно лажает другое,
когда одним другое не лечат,
я лист кленовый к сердцу прижму,
и моему дорогом оому
мысленно тайну свою открою,
в очень непервую осень встречи
задумаю княжича иль княжну.
Пускай моей чудной мечте не сбыться,
пускай не узнать, что такое счастье,
пускай мне судьбой уготована осень,
осень жизни в чужих краях,
я буду грустная перелетная птица,
и я надену зеленое платье,
и мне покажется, что ты возле,
а я рабыня твой, мой шах.
Ты скажешь: "Что за дела, подруга?
Ну-ка, оставь лексикон гаремный!
Ну-ка, не плачь! Видишь, все нормально,
все по-прежнему, все ништяк!
Не надо, не сбиваться с круга,
не надо, не следует резать вены!
Не порть все вымученной фатальностью.
Что поделаешь? Я – дурак".
Я прижмусь к тебе очень крепко,
ты обнимешь меня так нежно,
все забудется, растворится,
все утонет в твоих очах...
На глаза мне надвинешь кепку,
и получится тьма кромешная.
Так и перезимует птица,
мастурбируя в небесах.
Алма-Ата, ноябрь 1994