Девять. Улица пустынна. Люди умерли, но всё же,
Под прозрачным палантином, из объятой болью кожи,
Бьется сердце, с каждым стуком, разнося по венам жизни.
Не поймать обычным ухом, что скрывает стук капризный.
Через скрипы, перебои, сквозь нежданные удары,
Слышен крик кипящей крови, раздражающий радары.
Снег упругим телом гладит, запотевшее сознанье,
Тихо тая, грязью гадит, на всевышнего созданье.
Время раненной синицей, голося дичайшим криком,
У Земли - своей сестрицы, всё в отчаяние диком,
Словно у яйца родного, мечется спасти пытаясь.
Но здоровьица былого у планеты не осталось...
-"Эти мерзкие людишки, всё-таки добились цели,
Как позволила, ты слышишь, над своим глумиться телом?
Для чего тянула учесть, что постигла их внезапно?
На своих ошибках учишь, тех кто сменит тебя завтра?"
-"Не серчай могуче время, не понять тебе картины.
Человек и я - мы племя и со мной они едины!
Ты секундой лучше щелкни, развернись в похвальном танце.
Я потом навечно смолкну... Ну не будь таким упрямцем.
Будем жить все трое мирно и полезным симбиозом,
Прямо как грибок кефирный. Как тебе метаморфоза?"
-"Пусть все будет как ты скажешь, мне порядком надоело!
Ты за них в могилу ляжешь! Ну же, делай своё дело!"
Разговор прошел внезапно, даже смысла не осталось.
"Живы люди будут завтра! - мне об этом лишь мечталось."
Вот поздравить бы с исходом, всех людей, но подытожим:
Девять. Улица с народом. Люди живы все, но всё же...