Кот, презрительно взглянув на Лутоню, побежал к лесу, а Лутонюшка двинулся следом. Временами кот останавливался, прислушивался к чему-то, брезгливо отрясал с лап росу, фыркал и бежал дальше, да так скоро, что молодец еле поспевал за ним.
«Ну, если весь день с такой скоростью бежать, к ночи упадёшь без задних ног!» - подумал Лутоня.
И чей-то голос тут же ответил ему:
– Не была бы кое у кого охота пуще неволи, тогда бы и бегать не пришлось!
«Кто это говорит? Мерещится что ли?»
– Трудно догадаться, кто говорит! Я что, по-вашему, тварь бессловесная? – зашипел кот.
От неожиданности Лутоня остановился: «Мать честная! Кот говорит, да ещё и мысли читает!»
– И что в этом удивительного, не понимаю, - опять презрительно фыркнул в его сторону кот.
Лутоня наконец вспомнил, что говорила ему бабка.
– А отчего Вы сердитый такой, Василий Тимофеич? – обратился он к коту.
Василий Тимофеич собирался было снова фыркнуть, но уважительное обращение, видно, и впрямь было ему не безразлично.
– А как же мне не серчать, ежели я намеревался отправиться на свидание, а меня вместо этого отправили дорогу показывать?
Лутоня приложил руку к сердцу и поклонился в пояс:
– Прости, друг сердечный, не знал о том. Извини, что планы твои расстроил.
– Ладно, чего уж там, - примирительно буркнул кот.
Лутоня только открыл рот, чтобы расспросить о дороге – они уже входили в лес, как вдруг заметил слева от себя деда.
– Батя, ты как тут? Откуда?
Кот мельком поглядел на старика и возмущённо спросил у Лутони:
– Ты что, ослеп? Какой это тебе батя? Не видишь, у него левый лапоть на правую ногу надет? И одёжа на левую сторону запахнута. Леший это, а не батя твой! Живо выверни рубаху на левую сторону!
Лутонюшка послушался, а тот, кого он принял за отца, вдруг стал расти, поднялся выше деревьев и сверху захохотал:
– Узнали! Уличили дедушку! А вот я вам!
Леший свистнул, и по вершинам деревьев пошёл лёгкий ветер. Сосны закачались, зашептали между собой, потом загудели – ветер становился всё сильнее и уже гнул тонкие деревца. Вот он рванул изо всех сил и выдернул с корнем тонкую берёзку, что росла на краю пригорка. А вот под его нажимом заскрипела и сломалась старая ель. Обломки дерева полетели в наших странников.
– Мя-а-ау! Бежим! – закричал в ужасе кот.
– Нет, бежать я не стану. Не на то я сюда пришёл! – возразил ему Лутонюшка. – С нами крестная сила! Вот тебе, вражина! И ещё! – яростно перекрестился Лутоня.
Ветер мгновенно стих, как будто не бывал. Леший из великана вновь превратился в сухонького тщедушного старичка. И только вырванные и поломанные деревья напоминали о бушевавшем минуту назад урагане.
– Ну, чего ты? Чего? Уж и пошутить нельзя! – обиженно забормотал Леший.
– А я таких шуток не люблю. Правильно бабка твоя говорила, что совсем ошалел ты в лесу на старости лет.
– Бабка? Которая? Авдотья?
– У тебя много их, что ли? – ухмыльнулся Лутоня.
– Да как сказать? Ну… есть у меня грешок. Бабка-то, вишь, состарилась совсем, а я…
– Ну, ты тоже не вьюноша, между прочим.
– А всё ж… Да ещё свободы она мне не давала. То сюда поди, то туда. То дров привези, то крыльцо поправь. Никакой личной жизни!
– Вот ты и подался на вольные хлеба. Здесь-то нашёл счастье?
– Да как сказать? Иногда блинов хочется. Со сметаной или с маслицем… И на печке полежать. Особливо зимой…
Леший вздохнул:
– Эх, растравил ты мне сердце! Может, присядем, покурим? Табачок у меня хорош! А, мил человек?
– Ни-ни! Слышал я о твоём табачке… Да и некурящий я, дедушка. Лучше расскажи, куда дальше мне путь держать?