Галина Храбрая
«ЛЕОН»
(Мистическая Повесть о Любви)
Часть первая «Белый Монах»
Глава шестая
...Эта странная история уходит своими корнями в глубокую древность
доисторического прошлого, когда люди и львы были практически одним целым.
«Кошко— Люди» или, если хотите, «Человеко— Кошки».
Да, они жили, когда-то на земле. Грациозные, ловкие изящные.
Отец Леона был учёным-генетиком.
А мать, естественно, его подопытной львицей.
В своё время он на столько сильно увлёкся этой проблемой,
и залез в такие «дебри научные — джунгли лесные»,
что расплачиваться ему пришлось не только ценой собственного здоровья,
но, даже собственной жизнью.
При жизни учёному всячески вредили завистники — его «постоянные поклонники».
Скажем прямо, что и без колдовства тут явно не обошлось: среди учёных нередко
встречаются «оборотни», которые наносят непоправимый вред людям науки.
Нельзя сказать, что Леон был «неудавшимся научным экспериментом» своего отца.
Напротив, рождение Леона расценивалось, как «явление сверхъестественного чуда».
Сын стал полной «победой» своего отца в науке, ибо обладал уникальными
природными качествами и таким отменным чутьём, что выразить это
обычным человеческим языком — тут не представляется возможным.
Вальдемар Карлович Бронз, отец Леона, всегда огорчался,
как несовершенен был простой человек.
Скупой на чувства, человек казался ему малоразвитым.
Трудно себе представить, как мог прочувствовать этот бренный мир Леон!
Сын великого учёного получил великолепное образование.
Находясь под неустанным наблюдением опытных врачей
и доскональным, тщательным надзором квалифицированных
воспитателей и учителей, Леон быстро освоил все основные науки.
Да что там говорить, в четыре с половиной года он мог
виртуозно играть на скрипке собственные произведения!
Леон был изумительно образован. В плане музыкальных искусств
в неполных своих девять лет он мог без труда и особых психических затрат
мгновенно сочинить любой инструментальный экспромт, отобразив
с помощью звуковых деталей всё внутреннее состояние своей души
и чудное волшебство любящей, своей поэтической натуры.
Леон мог по целому дню говорить только одними стихами!
А иногда, он забавлял себя тем, что в течение всего дня
и вечера пел арии, одну за другой без перерыва и остановки,
меняя лишь тембр голоса и язык.
Каким он обладал голосом! Какой он имел диапазон!
Как он мастерски умел входить в роль!
Но самое, по сути, важное было то, что ему удавалось
передавать настроение любого произведения.
Он тонко мог прочувствовать любую партию и сюжет,
в принципе, осознав его даже во времени.
Изучая Библию, он не стал религиозным фанатиком.
Прекрасно зная историю, он полюбил также и географию.
Особое предпочтение Леон отдавал, конечно же, физике и биологии.
Если бы он только захотел, то с успехом мог проявить себя
в любой из технических отраслей науки, искусства и религии.
Любой вид творчества был, в принципе, доступен Леону.
К стати сказать, он испробовал себя во многих профессиях,
и мог вполне стать отличным специалистом или учёным.
Леон не стал художником, но блестяще разбирался в живописи
и достаточно хорошо в архитектуре. Он в совершенстве знал
многие иностранные языки и освоил многие ремёсла.
Цепкость пальцев, отменный нюх, изящество вкуса, колоссальные знания,
переплетённые с особой утончённостью его натуры и повышенной степенью
ранимости его души на ряду с прочностью психики, помогали ему добиваться
ошеломляющих результатов во всём без исключения.
Всё его чувственное естество производило эффект вечности.
И всё-таки Леону было всего этого недостаточно!
Жизнь его была не так заполнена, как бы ему этого хотелось!
Вернее сказать, она была заполнена только наполовину.
Путешествия занимали его лишь на какое-то время. Всё, что хотел,
он давно перечитал. Во многом утвердился и устоялся его вкус. А посему…
Идеальным вариантом для него было — найти себе подругу по сердцу.
И Леон повсюду искал её, где бы в какой стране он только не находился…
С самых ранних детских лет он присматривался к талантливым женщинам
и тщательно подыскивал себе достойную кандидатуру!
Спутницей жизни ему виделась вполне зрелая женщина. Только она одна была
в состоянии дополнить и завершить его духовный рост. Совершенствование,
именно, с такой женщиной должно было состояться, по его мнению, непременно.
Возможно, что рвение, такого уровня происходило в нём ввиду того,
что он никогда не помнил своей матери, да и отца-то помнил с трудом.
Что можно запомнить в четыре года?
Но всё же Леон помнил своего отца! Он восхищался им, и боготворил его,
как выдающегося учёного, и просто, как родителя.
Леон осознавал это довольно-таки остро, особенно теперь,
когда прикоснулся к рукописным трудам своего отца,
пытаясь понять, что двигало и руководило отцом
в его творческом горение и научном поиске,
что вдохновляло этого идеального специалиста,
профессионала и гениального учёного?
* Х *
http://www.stihi.ru/2016/01/19/1010
Глава седьмая