И со времени старые вещи западают надежно в сердце:
Глубже, чем старый башмак брошеный в дно озера.
Когда люди уходят и больше не с кем греться,
Остаются воспоминания, играющие тьмой в часы поздние.
Остаются ,возможно, ножки от стула и душные занавески из ситца,
Остаются пропахшие гарью ненужные книги,
Остаются неоткрытые дневники
И горы пепла от выжженой птицы.
И мне суждено быть навечно с ними.
Мне суждено быть их первым и финишным вздохом,
Мне суждено быть лучшим Дьяволом и Мессией.
Мне суждено хранить их "ахи " и "охи"
В смерчах квартирой пыли.
Они ждут своих новых владельцев.
Люди когда-то точно придут,
В эту пыльную богодельню
И возьмут то, что им причитается.
Их души запреты в полках и пределах книжного шкафа,
Сорок квадратных метров простой математики жизни:
Когда люди уходят - это не страшно.
Страшно, что они оставляют полки пустыми.