От похмельного Утра и до такого ж утрА,
По окружности, не разделённой на секторА,
Я - ребёнок, играющий в доктора. Мне пора
В направлении вЕктора, где всё и есть векторА.
В направлении линии, чёткой, как мир с торца,
Этой линии суть дорога, а снег - пыльца,
Сущность перхоти Бога, его бороды. С лица
Не глотнуть кислорода. Из съеденного яйца,
Из пустой скорлупы скорлуп - он вселенский пуп,
Пуповины, изъеденной червем. Он слишком туп,
Слишком стар, слишком сед, немыт и довольно скуп,
Ни годится ни в холодец, ни в прокисший суп.
И по линии пуповины, что есть насест,
Эта линия не прямая. Иначе съест
С потрохами, мозгами, мыслями. Тяжкий крест
На спине меж лопаток - мишень. Не осталось мест
Не помеченных страхом забвения: быть не быть.
Не изъеденных тленом и молью. Иначе - мы
Для чего-то творим дороги и кажем прыть,
Не во имя любви, но во имя чужой борьбы.
Для чего же река безвременья вечно вспять?
Для чего разрешил ты, старый, топить котят?
Для чего здесь ночами дети твои не спят?
Для чего ты даёшь, а потом заставляешь терять?
Для чего тишину тоска, как мышиный сыр,
Всё грызёт берега река в череде квартир?
Для чего же ты, старый хрыч, обустроил мир
Таковым, что сквозит похмельем из частых дыр?
Для чего здесь стремление выжить как бред с утра?
Отчего ты не делишь окружность на секторА?
Почему меня, дОктора, не спасут докторА?
Почему ты простуженный и не кричишь "Ура"?..
Для чего эти линии, суть у иных - торец?
Для чего меж лопатками красным рисуют крест?
...Я - ребёнок, играющий в дОктора. Ты - исчез.
Для кого я пишу стихи, как немой протест?..