Я будто с самого рожденья
Все, сказанное мне любя,
Судил одной, без примиренья,
Усмешкой, - тешилось дитя.
Теплом пресытый, вырос разом,
И опасаться стали все
Того, что огрубевший разум
Напишет жестом на лице.
Я обозлил всех самых добрых,
Доверчивых предостерег
И так истек бы ядом кобры,
Но был бы милосерден рок...
Зачем ты жалостью своею,
Плодишь пожара очаги?
Тебя я мучить не посмею?
Ах, если бы... Беги. Беги!
Мне не понять, не обезвредить,
Того, что сдержанно во мне.
Я снова начинаю бредить,
И пот стекает по спине,
Лопатками вздымаю крылья....
...Как твои губы холодны.
Прости мне темное бессилье.
Мы оба им заражены.