Годами пропаганда дребезжала,
Но от словесной пакостной трухи
Меня спасали песни Окуджавы
И Галича горючие стихи.
Казалось, что не сможет сохраниться
В народе совесть: сникла, чуть дыша...
Но Гоголь, Достоевский, Солженицын
Напоминали: есть у нас душа!
И в горькие часы утрат последних,
Когда Тоска просилась на постой,
Я отвечал: "Прошу простить, миледи!..
Сюда нельзя - здесь Пушкин и Толстой!".