...и не важно что было со мною,
больно падал, вставал ли с колен –
брал я красное полусухое
и конфеты от фирмы Roshen...
я всегда обострённость печали
унимал вкусом сладких конфет,
только деньги мои пополняли
чей-то личный и скрытый бюджет...
как же глупо меня обманули!
на те деньги, (но кто бы сказал?)
покупались то бомбы, то пули,
по дешёвке, как чёрный металл...
есть начинка в той сладкой конфете –
переломанный детский хребет!
изнутри – это фабрика смерти,
а снаружи – заводы конфет!
за равниной – то степи то горы,
а в степях рота и командир
направляли все танки на город,
разрушая надежду на мир...
по дорогам, наполненным местью,
(как халатно отыгранный кон)
переполненные грузом 200
шли колоны с обеих сторон...
ветер дул, (разорвавший все цепи)
средь разрушенных жизней и стен,
и подхватывал чёрный пепел,
как обёртку конфетки Roshen...
...жёлтый цвет стал коричнево-рыжим,
синий – блеклым стал, как ни стирай...
...дай нам Боже под бомбами выжить,
как они озвереть нам не дай...
в череде обострённых событий
мы как-будто кричим не о том:
«помогите же нам! помогите!»
и никто нас не слышит... никто...
той войны слёзы, боли и горе
чтоб не знать всё отдам я взамен!
но забыть не сумею я горечь
самой сладкой конфетки Roshen!
я хотел бы, чтоб в будущем где-то
не боясь сумасшедшей цены
я себе покупал бы конфеты,
но без вкуса гражданской войны...