Одинаково тускло в Твери и в Равенне
завершается вечер. За ним – откровение.
Входит ночь с вопросами: «Кто здесь за старшего?
Волга впадает? Нынче что у нас страшного?»
Откровение – это от «крови» и «крова».
Такое бывает, если душа не здорова
или, если вокруг ослепительно скверно.
Хочется тело сменить, будто плащ. Наверно,
непросто в себе же самом выпасть осадком.
Откровение – помесь наркоза с припадком,
где наркоз – всё прощает, припадок – уводит.
Они оба, сцепившись летят в хороводе.
Дальше – утро с восходом под цвет апельсина.
Кофе? Чай? Что у нас нынче невыносимо?
Да всё абсолютно: от гула площадного
до тишины. Что у нас беспощадного?
Что-то ведь было… Делось куда-то. Понятно.
Солнца вползают первые, рваные пятна,
высветив закись ночного переполоха.
Что у нас вечного? Небо. Тоже неплохо.