Нагруженная до отказа лада
тряпьем и скарбом, бедными людьми.
К стеклу прижалась листьями рассада,
зелеными ладонями. Костьми
на грядках лягут, но посадят к сроку,
по лунному календарю, на первомай,
картошки сотки три, хотя оброку
и не платить, им нужен урожай
не от крестьянской тяги к земледелью –
им без него на деле не прожить,
и выходную майскую неделю
не разгибаются. Да Бога б не гневить!
На Пасху грех работать – даже птичка
гнезда не вьет. Нельзя не навестить
родных покойников. Свяченое яичко
на кладбище заехать положить
и рюмку выпить за Христос воскресе.
Прости нас, деда, глина, чернозем.
Мы все же верим, что они воскреснут.
Мы ждем.
И пережевывая хлеб за мертвых,
мы слушаем кладбищенский, лесной,
лазурно-звонкий щебет перелетных,
вернувшихся в отчизну
весной.