6
Но вот ушёл из жизни Ленин,
Позицьям Троцкого – удар,
Кто будет новый в партии «гений»,
И в голове вождя – весь дар.
Считался первым кандидатом
На роль всей партии вождя,
Был верным Ленину «солдатом»,
Других все «верных» обойдя.
В стране с победой большевизма,
Он, как политик, не нужён,
В стране с достатком ленинизма,
Он был, как враг, разоружён.
В любой стране средь руководства
Всегда идёт за власть борьба,
Чтоб над людьми иметь господство,
И кто-то был чтоб голова.
Завистников у Лёвы много,
Тем более, что он еврей,
В стране в века Христа Святого
Не может править иудей.
С его большим высокомерьем
Он думал «пригласят» на власть,
И «угостят его вареньем»,
И будет править Лёва всласть.
Но Сталин Троцкого мудрее,
Он в партии имел всю власть,
К тому же пост его важнее,
Он в руководстве – не, «как часть».
Он стал эРКаПэ(бэ) Генсеком,
Создал он тройку для борьбы,
С Наркомом Троцким, как «отсеком»,
В нём – разногласия судьбы.
Что много с Лениным он спорил,
Большевиком стал лишь в конце,
Он революцию «ускорил»,
И лавры он «пожал в венце».
«В венце» у Ленина в заслугах,
Он – не надёжный большевик,
Он может оказаться в «слугах»,
Иль, как эсер, иль – меньшевик.
К нему и зависть с недоверьем
Партийных лидеров тех лет,
Как выскочка, он «с опереньем»,
Всего лишь в партии «валет».
И новый вождь товарищ Сталин,
Как нашей партии Генсек,
Ему доступными все стали,
Он Ленина продолжил век.
Он в партии и государстве,
На ключевые все посты,
Как будто бы в своём он царстве,
«Сжигал у Троцкого мосты».
Людей он верных себе ставил,
Людей он Троцкого снимал,
Он как бы Троцкого заставил
И к оппозиции «прижал».
В стремленье к личной диктатуре
Был обвинён теперь Нарком,
К переворота «партитуре»,
Такой над Троцким грянул «гром».
Партийную верхушку в целом
В отрыве уличал от масс,
В своём характере он смелом,
Им в критике «прибавил газ».
Он революцию мировую
Свершить по Марксу продвигал,
Но Сталин Ленина вплотную,
Его идею в бой внедрял:
О построенье социализма
В одной, отдельной лишь стране,
Был Троцкий против популизма,
И – оказался в стороне.
Всех обвинял в бюрократизме,
«На рельсы постепенно встал»
С названием оппортунизма,
Он в оппозицию попал.
Умелым в партии маневром,
Он «лбами» сталкивал врагов,
Был Сталин в партии, как нервом,
Не допуская в ней «торгов».
Росли ряды партийной массы,
И карьеристов много в ней,
Смешались в партии все классы,
И не поймёшь, кто в ней главней.
Всегда «бурлило» на собраньях,
«Толкали несогласных в грязь».
Все шли за Сталиным с сознаньем,
Что лишь его пригодна «мазь».
«Мазь» для постройки социализма,
На светлый путь тянуть страну,
Кто в лагере оппортунизма,
«Топить», чтоб все пошли ко дну.
На съезде партии пятнадцать
Был Сталину вручен «мандат»,
В своих деяньях не стесняться,
«Метлой врагов всех гнать под зад».
Так молвил Председатель Рыков,
Главой Правительства он был,
И Сталин «мёл» их с громким криком»,
Своих соратников он «смыл».
И Троцкий, Каменев, Зиновьев,
Затем Бухарин, Рыков сам,
«Процесс» над этим «поголовьем»,
Причислил тоже их к врагам.
Всё чаще с Троцким расправлялись,
Напоминая, что – еврей,
На всех собраниях старались
Задеть его ещё больней.
Не верит в силы он народа,
И только лишь причина в том,
Что русские другой породы,
Не верит в «социализма дом».
В одной стране «Дом» не построишь,
О том учил нас «папа Маркс»,
Хоть сколько ты об этом «воешь»,
Пригоден для того лишь «Марс».
На демонстрациях несогласных,
«Партийцев» налетит толпа,
И крики их столь громогласны,
Что слышна далеко волна.
«Долой жидов, всех несогласных,
Мы оппозицию сметём»;
Сей метод сталинский – ужасный,
Но он опробован вождём.
За действия как против партии,
А значит, против всей страны,
Был исключён из этой гильдии,
И снова он – «боец войны».
Войны лишь в основном с Генсеком
За право первым быть вождём,
Таким был Лёва человеком,
Не уживался он вдвоём.
И снова ссылка, по-советски,
Сначала он – в Алма-Ате,
Затем, совсем по-молодецке,
«Прогнали» из страны вообще.
Опять история трагична,
Опять – ирония судьбы,
Корабль назван лаконично,
«Ильич» его вёз из страны.
Затем, лишение гражданства,
И не желал никто принять,
Для жизни в поиске пространства,
По миру начал он «гулять».
«Стучался» он ко многим странам,
Но мир, с которым вёл борьбу,
«Лечить» не жаждал эти раны»,
Решить в конце его судьбу.
Зачем им вождь социализма,
И портить связи с эСэСэР,
У них весь мир капитализма,
Зачем опасный им пример?
А Черчилль в знаменитой книге,
О Троцком и его судьбе
Писал: -- «Что все его интриги
И все «метания» в борьбе;
Труды, призывы и жестокость,
Лишь только привело к тому,
Его непримиримость, строгость:
Всё обернулось лишь к нему.
Другой «товарищ в революции»,
Умом и рангом ниже был,
Но по «партийной резолюции»,
Потом он выше как-то «всплыл».
Ему он равный по интригам,
По фракционной всей борьбе,
И в этом хаосе всём диком,
Он не нашёл «приют судьбе».
И этот вождь всей партии новой,
А значит «царь» он всей страны,
На преступления готовый,
Ему ведь люди не важны;
Он убивает всех, кто против,
Кто не идёт с ним по пути,
Он к ним «настолько лишь заботлив»,
Что можно в лагерях найти.
И Сталин нагло и жестоко,
Присвоил место, вместо Льва,
Что в революции далёко,
Почти что он был «голова».
Сам Черчилль удивлён вопросом,
Как всё такое может быть?
«Второй вождь» не нашёл здесь спроса,
И даже не нашлось где жить.
Считает за «удел» державы,
Где массы, как и при царе,
Остались также и без права
Сказать, что есть в их голове.
В изгнаньи издавал газету,
Как «Оппозиции бюллетень»,
Она «гуляла» вся по свету,
На Сталина бросая тень.
Звучали в ней его призывы,
Убрать и Сталина с поста,
Но это – мелкие лишь «взрывы»,
Лишь это -- Троцкого уста.
«Свинцовый зад бюрократии
Превысил головы, их вес»,--
Так в «Бюллетенях» его «братии»
Назвал он Сталина, как бес.
Теперь в России Лёва Троцкий,
Как злейший враг своей страны,
Он, как и прежде, «граф Потоцкий»,
Но лишь с другой он стороны.
Он развернул борьбу в печати;
Сторонников его идей
Довольно много в мире, кстати,
Полно их и до наших дней.
Им создано своё «детище» --
Четвёртый Интернационал,
И до сих пор «в нём что-то ищут»,
Хотя во всём уже обвал.
Задался целью вождь наш Сталин,
Убрать его вообще с пути,
Его семью почти «достали»,
От мести не далось уйти.
Двух сыновей он уничтожил,
Сестру и первую жену,
Племянников, родных всех тоже,
Признав за ним его вину.
Сжёг дом его и библиотеку,
И назван именем – троцкизм,
И горе было человеку,
Попав под этот остракизм.
В истории стирали имя,
Везде, в газетах и устах,
Его, как «у коровы вымя»,
«Доили» на любых местах.
Везде «с руки» пропагандистов,
Народа Троцкий – злейший враг,
«Пособником он стал фашистов,
Шпион, предателей всех «маг».
Своих соратников по партии,
«Гвардейцев» революции дней,
«Троцкистами считал он хартией»,
И уничтожил поскорей.
Пристанищем его последним,
«Край света» -- Мексика – страна,
И до убийства нападеньем
Жизнь Троцкого подвержена;.
Боевиков свершила группа,
Глава – художник-сталинист,
Но к счастью не случилось трупа,
Сикейрос был тот «пианист».