Владимир Григорьевич Бенедиктов
(1807–1873).
А мы?
Над Римом царствовал Траян,
И славил Рим его правленье,
А на смиренных христиан
Возникло новое гоненье,
И вот – седого старика
Схватили; казнь его близка,
Он служит сам себе уликой:
Все крест творит рукою он,
Когда на суд уж приведен
К богам империи великой.
Вот, говорят ему, наш храм
И жертвенник! Пред сим кумиром
Зажги обычный фимиам –
И будешь жив, отпущен с миром.
"Нет, – отвечает, – не склонюсь
Пред вашим идолом главою
И от Христа не отрекусь;
Умру, но с верою живою!
Прочь, искушенье ада! Прочь,
Соблазна демонские сети!"
Вотще хотят жена и дети
Его упорство превозмочь,
И заливаются слезами,
И вопиют они, скорбя:
"Склонись - и жить останься с нами!
Ведь мы погибнем без тебя".
Не увлекаясь их речами,
Глух на родные голоса,
Стоит он, впалыми очами
Спокойно глядя в небеса.
Его чужие сожалеют,
О нем язычники скорбят,
Секиры ликторов коснеют
И делом казни не спешат.
Он был так добр! – Ему вполслуха
Толпа жужжит и вторит глухо:
"Склонись! Обряд лишь соверши –
Обряд! Исполни эту меру,
А там – какую хочешь веру
Питай во глубине души!"
– "Нет, – возразил он, – с мыслью дружны
Слова и действия мои:
На грудь кладу я крест наружный,
Зане я крест несу в груди.
Нет! Тот, Кому в составе целом
Я предан весь душой и телом,
Учитель мой, Спаситель мой,
Мне завещал бороться с тьмой
Притворства, лжи и лицемерья.
Я – христианин; смерть мне – пир, –
И я у райского преддверья
Стою средь поднятых секир.
Тот обречен навеки аду,
Злой раб – не христианин тот,
Кто служит мертвому обряду
И с жертвой к идолу идет.
Приди, о смерть!" – И без боязни
Приял он муку смертной казни,
И, видя, как он умирал,
Как ясный взор его сиял
В последний миг надеждой смелой, –
Иной язычник закоснелый
Уже креститься замышлял.
А мы так много в сердце носим
Вседневной лжи, лукавой тьмы –
И никогда себя не спросим:
О люди! христиане ль мы?
Творя условные обряды,
Мы вдруг, за несколько монет,
Ото всего отречься рады,
Зане в нас убежденья нет,
И там, где правда просит дани
Во славу Божьего Креста,
У нас язык прилип к гортани
И сжаты хитрые уста.
1860