И как же пели тихо соловьи той ночью лунно-майской,
И молодая мама с серебристой маской,
И в воздухе обманчивый хрусталь!
Ушло далеко время нежного волнения,
Разбросаны по свету где-то осколки дорогого хрусталя,
И маска больше не нужна.
Лежит печатью век на сердце малом малый
Но в малости отвесивший всего как раз...
И ночью за дрожаньем век
В степи краснеет мак,
пытаясь ветру передать рассказ о том,
Что соловьи когда-то мне пропели.