Всё мяла и мяла судьба, словно глину, месила меня.
Приятного мало, себя только выну уже из огня.
Слепили, назвали горшком и поставили в тесную печь.
Но каши наклали с вершком – вот об этом и песня, и речь.
Упревшая каша сладка, как томленые русские щи.
Все в печечке наше пока, на судьбу никогда не ропщи.
Что зрело в печи – то на стол и мечи, говорят испокон.
А зря не кричи и ногой не топчи у старинных икон.
К учению глухо не сытое брюхо – ленивая плоть.
Янтарна ватруха, густа затируха, поджарист ломоть.
От этого пуза наестся и муза, а голод – не кнут.
И пой, как Каррузо, от зонга до блюза. Ведь негры поют.
Меняется время. Достаток – не бремя, а сытость – не сон.
Меняется зренье, какие коренья питают шансон.
Не гон да облава. И каждому право на счастье дано.
Зураб Соткилава все знает: где слава, а где Мимино.
Но ты же не ястреб и даже не Армстронг. Безвестный пиит.
И цепи успеха – чужая потеха. И это томит.
Судьба тебя мяла, да, видимо, мало. А каша горька.
И нет идеала, и голову сжало, как после ларька.
Как рыба Емеле, судьба не подкинет удачу в ведро.
Пиры да похмелье, да пуля навылет, да нож под ребро.
Не надо притона, не надо хитона. Ломай каравай.
Пусть все беспонтово, но каша готова, столы накрывай.
2016