Василий Иваныч на койке у двери
Спасался от белых четыре недели.
Враги наступают, но он не сдаётся:
Отважно на вражьи халаты плюётся.
На койке соседней лежит фараон.
Когда-то был мумией древнею он.
Его саркофаг попытались открыть –
А он возродился и начал бузить.
Иисус и Ильич, по палате соседи,
Рисуют картинки, как малые дети;
Ночами им грезятся райские кущи:
Чем больше уколов, тем грезится пуще.
Признаться, я пятым в палате лежу;
Но, кто я, ни вам, ни врачам не скажу.
Лежу, наблюдаю, с врачами ругаюсь.
Вокруг все при деле, а я – сомневаюсь.
Василий Иваныч пошёл на поправку –
И слесарем Петей он вышел в отставку.
А наш фараон оказался ментом.
Ильич – воспитатель, Иисус – управдом.
Но я всё никак не придумаю роль!
Быть может, я шут, а быть может, король.
Лежу, наблюдаю, с врачами ругаюсь.
Вокруг все при деле, а я – сомневаюсь.
(из сборника "Жёлтый тромб")