Тишина стала окончанием боли,
Осталась только пустота внутри.
Судьба поставила неправильные роли,
Я слепну, и эти пустыри...
Ночные пустыри близки мне,
Точнее, тому, что в клетке рёбер.
Ирония судьбы: живу на дне.
Для слёз моих, кажется, не хватит и всех вёдер.
Одиночество приникло прямо к голове,
Очерчивает скулы мягкой болью.
И я готов уж утонуть в вине,
Что кожу разъедает, словно солью.
Не знаю, жив я или нет:
Мне всё стало безобразно скучно.
Идёт со мною одиночество вослед,
Его шаги мне отдаются звучно.