И, взглянув на него
Казалось бы раз последний
И, всё высказав, отвернувшись
Пойдёшь ты прочь
Неизвестно в какую гавань
Себя волочь
Непонятно теперь
Для кого же себя беречь
Его речь
Была жгучей
Их тех, что не в бровь
А в глаз
Когда всё гадкое без цензуры
И напоказ
Когда всё нежное имеет свои углы
И виновата ты
Ну зачем они терпели и берегли
Создавали историю на двоих
Одна больная
Другой, безусловно, псих
Другой, безусловно, бог
Раз выжил и не подох
От неистовых
Слишком частых душевных мук
Он выстоял
Не потух
Он прощал её
И старался ей угодить
А она так спешила уже пожить
А она вглубь бросалась со всех мостов
Так старалась избавиться от оков
Так хотела повязанной быть вовек
И мелькать у него в сознание
При замыкании век
А она так хотела
Но не могла
И теперь у двоих дыра
До последнего выпитые моря
Лишь по дну ползут ещё якоря
Уста иссохли
Уста – два немых окна
Глаза у него пустые
Там нету дна
Её же глаза – фонтаны
Кругом воды
Но что-то шепчет им навсегда
Что-то ноет, скребётся и дышит болью
Кто придумал назвать эту боль любовью
Этот смрад
Этот райский, воздушный поток отчаянья
Градацию от счастья до разочарования
Она вернулась
Он зашипел внутри
И с трудом промолвил
«не уходи»