Улыбнись, дорогая.
Сегодня - я главный сказочник. Хоть причин для улыбки не много. Поведай людям эту речь ледяную, просевшую в горле язвами,
эту хрупкую речь мою о разбитом чуде.
Я знавал одного парнишку - давай без имени - с рыжей хвоей волос, глазами хрустальной просини. Он по свету бродил, пытаясь у мира выменять детский пыл за мечту, цепляясь за крылья осени.
Дотянуться до звёзд - кричал, не гадал, не спрашивал, только верил нутром, под сердцем храня нарциссы, никогда не считал дорог, не берёг вчерашнего, лишь стремился вперёд и гладил ручного лиса. Засыпал на пожарах утренних, мглу ласкающих, шёл туда, где рассвет сгорал над высокой чащей, не искал ни богов, не плакал, не пел, не каялся, с кем делился мечтой - считался совсем пропащим.
Но в туманном одном причале, с седыми грозами, он услышал девичью песнь с ароматом мяты, и на миг прекратив искать себе кров за звёздами, потонул в серебре из глаз, пустотой объятый.
Лис, вцепившись в его рукав, зарычал, как проклятый, заскулил в высоту, ища подходящей речи. Ему вторили звёзды, падая градом в окна им, но никто не услышал - даже по-человечьи.
Тот забылся совсем, не искал больше в неба лестницы, тихо песни ей пел губами совсем холодными. Застывали кометы в свете златого месяца, он смотреть разучился вверх, научился под ноги.
Так огонь с синим льдом, скрестившись, друг друга мучили, убивали тоскою терпкою, застихийною. наигравшись, она ушла, по зиме соскучившись. Он без страха шагнул с обрыва, оставив лилии
на холодных камнях.
Ты знаешь, я скверный сказочник. Только в небо взгляни - увидишь одно созвездие: рыжий огненный лис с хвостами комет за пазухой, не спеша создаёт из пепла и льда поэзию.
Улыбнись, дорогая.
Сегодня горят так искренне все светила в ночи -
дарят тепло всем страждущим.
Рыжий огненный лис дорогу застелит искрами,
чтобы каждый обрёл
что-то душевно важное.