В вечернем сумраке растают
соседний дом, дневные тени,
белейшим мехом горностая
метель укрыла куст сирени.
На век растянется минута,
когда ночные стихнут звуки,
когда поймёшь: цена уюта -
и горечь слов, и боль разлуки.
С утра, среди бетонных башен,
по кругу мы продолжим бег,
и я былое приукрашу,
а чёрный город - белый снег.
Ещё не раз, судьбу листая,
я вспомню зимний вечер, грусть...
белейшим мехом горностая
февраль укрыл сирени куст.