В потаённых моих границах, очертаниях призрачных лиц,
существуют горные птицы, что повержены шпилями спиц.
Я спасаю и я спасаюсь, обвиняемым мне бы слыть.
По этому чёртову зимнему таянию птицам совсем не нужно плыть.
Спрятанный миром удушен шёпот, крики канули и восстали.
Мне привычен душевный топот, мои нервы давно из стали.
Ударяются капли снега, зарываясь поглубже внутрь.
Я счищаю обломки неба, было высшим, а стало утварь.
Птицы летят к теплу, в холоде их не взыскать.
Небо ушло ко дну, птиц теперь не поднять.