***

в самолюбия рамки загнанный пёс воет волком.
хули толку то?
растеряв все детали себя самого,
расхуярив свой мир на осколки
он пытается склеить остатки вазы.
в ней когда-то плескались чувства, сияли алмазы глаз, в которых теперь так пусто,
одна беспросветная грусть.
все, кого он считал тварями спалят его дом, разорвут его дни и ночи
вклочья.
а ему останется горевать над пустым помойным ведром
видя в железном дне отражение мерзкой морды.
он сам проебал все, сам всех послал к черту.
и теперь обречён доедать огрызки воспоминаний.
гнить в глубокой яме своих страданий.
укрываться от холода лишь своим одиночеством.
он ставил себя выше всего.
но запал его кончился.
преисподняя. крах. многоточие.
он пытался вернуть все.
осознал.
может сон приснился пророческий.
но уже нет пути назад.
ливни криков смывают с его лица
последних улыбок блики.
он из объекта любви своей стал
разбитым, ненужным, безликим.