Она никогда не узнает, как тянется время
в той белой холодной замёрзшей пустыне,
где спрятано в землю упавшее семя
под ветром колючим, под солнцем остылым...
***
Сентябрь венчал собою вековой канон:
её объял неведомый и неизбежный сон...
Ей снились инеем окутанные медоносы
и паутина на шиповника кустах,
подол тумана среди елей, утренние росы,
вечерний луг, что сыростью реки пропах –
ей снилось, что блаженность лета заслонила осень,
неся листву в озябших на ветру руках…
Прижавшись к тёплой хрупкости дрожащих
других таких же засыпающих усталых крох,
она сквозь дремоту прислушивалась к шорохам из чащи,
к паденью шишек, по ветвям стучащих,
покорно падающих на промёрзший мох…
Снаружи ветер ей шептал ночами
про белых пчёл, про белый и холодный мёд -
она услышала однажды даже слово «лёд»,
хотела расспросить, но сонные соседи заворчали.
Она ловила зыбкое медовое дыханье
на дне огромного соснового дупла,
святое божье совершенное созданье –
заснувшая в холодном сентябре пчела…
***