Тяжкое бремя неся у себя на горбу,
Проедая ногами свой путь в обезличном снегу,
Он шел как осколок чего-то раньше большого.
Приняв темно-синее небо своей головой,
Совместив два перста в благодарность тому, что живой,
Он шел, ожидая найти для себя его верный город.
Не взяв с собой ничего, ни коней, ни подков,
Преклонясь перед царством материй, но не постов,
Он шел и не знал, к чему приведут его мысли.
Искренне веруя в то, что он сам посчитал,
Представляя себе, как он входит на светлый причал,
Он лежал, растопляя сердца теплом обезличенный снег,
И молчал.