И ветер, ветер, ветер — там и тут.
Но светел на рассвете тот redoute,
который Бонапарт брал опосля...
Как часто пешка прочь от короля
решительно бросается вперёд,
где смерть иль титул королевы ждёт,
не зная какова её судьба.
И то, что у верблюда два горба,
усугубило вес тягла в другом,
кто далее везёт с одним горбом,
поскольку в жизни — каждому своё.
А посему пора забыть её,
либидо разделившую с другим...
Прошедшее — не более, чем дым,
но всё-таки не менее, чем боль.
Любое лицедейство только роль,
а трон иль табуретка — реквизит.
Земная жизнь у всех одна — транзит:
из ниоткуда и невесть куда.
А впрочем нет: в день Страшного суда
предстанешь пред очами не дыша:
не тело, обнажённая душа,
там будет за тебя ответ нести.
А коли нет души, тогда прости:
тогда прощайте горние миры,
тогда тебе лететь в тартарары,
в небытие, в кипящую смолу.
Лампады блик на крашеном полу.
Прикрыта белым саваном земля.
Как знать: что будет с нами опосля:
потом, когда закончится транзит.
Смежается.
Сквозь тучи свет сквозит.