Космический холод

      

               
Ведь космический век, а живём, словно варвары, да,
средь приматов сегодня мы всех, кто же спорит, умнее:
растопить Антарктиду – земное хранилище льда,
нам под силу, а сердце согреть до сих пор не умеем.

Одиночества холод с космическим – вроде родни,
падших звёзд в нём полно, на раздумьях золою осевших;
никогда не забуду, куда бы ни шёл я, про дни,
что состарили душу похлеще годов пролетевших.

Говорю отстранённо, чтоб тайн (не моих!) не раскрыть,
рассуждаю абстрактно о зимних пейзажах и летних;
я-то знаю давно папарацци безумную прыть,
мне известны давно демагогов елейные сплетни.

И копаются в баках бомжи (или бомжи?) с утра,
проститутки визжат, наркоманы, рулетка и карты,
и ракеты летят на орбиты под крики «Ура!»,
и с космических станций приветы нам шлют космонавты.

Почему же тогда одиночества холод в душе,
почему же по жизни иду, словно в поле по минам;
мир, построенный нами, сейчас на таком вираже,
что уже тормозные системы бессильны, увы, нам.

Нувориши жируют, политики гонят пургу,
олигархи, бандиты (их изредка всё же сажают!).
Почему же я нищим в глаза всё смотреть не могу?
Почему беспризорные слёзы подчас вызывают?

Лучший бизнес – политика,  кто эту фразу изрёк,
лёд имел вместо сердца, тот был и Иуда, и Каин,
 вот и нечего слёзно пенять на губительный рок,
если лезут во власть прохиндеи, а мы их пускаем.

Дирижируют янки ползучей военной чумой,
добрались и до нас их зловещие длинные руки,
хорошо, что мой Крым, мой любимый, единственный мой
возвратился в Россию, с которой был в долгой разлуке.

Полюс там, полюс тут, словно разные в жизни миры;
я бессильно стою, я сложившийся ход не нарушу:
одиночества холод страшнее озонной дыры,
потому что он губит живую бессмертную душу.