В роскоши жизни собачей умру:
Невозможно жить, когда все вокруг
С сердцем холодным бессовестно врут.
Руку протяну, чтоб поймать рассвет:
Едва срываю нежности букет
И возвращаюсь в логово, где тень.
И нет никого, чтобы знал меня:
Не спросит никто: «зачем убивал
У наложницы в объятьях - себя?»
Есть тысяч дорог, тысячи путей:
Но не там бродил. Ходил, как и все
По неприглядной узенькой тропе.
Мечтаю найти читателя я:
Спросить у того, наконец, понять -
Водка поможет? Поможет слеза?
И знаю ответ:
Нет, не помогут. Ибо мы – рабы:
Не поднимаем взгляды к небесам,
Среди дней пустых «заливаем» страх.
Живем? Не живем? – разницы в том нет:
Предпочтительней песне… - та же колбаса.
В путах мы в цепных у слепых страстях.
Я умер в боли собачьей жизни:
Что было делать, когда суть Души
Упакована… ярлыками лжи…?
Художественный перевод, Р.Хастян (оригинал в комментариях)