Старик сидел, резвились рядом дети,
И он смотрел в их звёздные миры
И вдруг сказал им: "Милые, ответьте!
Немного оторвитесь от игры.
Вы, верно, знаете про муки ада,
Вам говорили взрослые не раз,
Что за кусочек лишний шоколада,
За легкомыслие дурных проказ
Рискуете вы шкурой поплатиться.
Не слушайте! Все взрослые о том
Твердят птенцу, что станет певчей птицей.
Всё это не случается потом.
Все вашие детские огрехи сложно
Назвать страшнейшими. Они
Невинны, и Господь накажет строже
Несчастных жертв совсем другой вины.
Но вот вопрос. Положим, в мире двое
Так любят в ад попавшего - и что ж?
Их плач ставниться может с диким воем,
Об сердце точится кровавый нож.
Скажите, как они способны силу
Любви своей бедняге доказать?"
"За ним одним последовать в могилу! -
Воскликнул резво кто-то из ребят. -
С ним разделить и тьму, и муки ада
И не мечтать о чём-нибудь другом,
Ведь там, где твой любимый, - там и радость,
Твоим навеки станет его дом".
Сказал старик с улыбкой простодушной:
"Дружок, да ты смышлён не по годам!
Ты понимаешь жизненную сущность,
Ты - маленький мудрец и знаний храм".
Другой же мальчик шёпотом промолвил:
"В аду несносно жить, не говоря
Уж о молитвах. Брошенное слово
Холодным камнем пропадает зря.
Уж лучше по земле ходить, как прежде,
И Господа о страждущем молить,
Чтоб был спасён, кто мучается в бездне,
Слезой не в силах пламя остудить".
Старик сказал и этому ребёнку:
"И ты, дружок, не по годам смышлён,
И ты мудрей, чем книги с ветхой полки,
Ведь ты познал молитвенный огонь".
А сам старик всё мучился в догадках,
Кто был из двух мальчишек больше прав,
И так он и не смог найти разгадку,
Что скрылась в изумрудах диких трав.
И так он и сидел под небом синим,
Смотрел куда-то в звёздные миры,
Что свежим расплескались апельсином
Средь детской незатейливой игры.